Полный замес - Надежда Николаевна Мамаева

раньше.

Сидя перед монитором, я думала : то ли взять паузу в диалоге и оформить все требуемые документы, то ли попытаться объяснить, что оных у меня пока нет не по причине того, что «Белочка» убыточна, а хозяйка – раздолбайка, а просто я многое держу в уме.

Побарабанила пальцами по cтолешнице. Если я засяду за описание – покупатель может соскочить, а деньги нужны срочно. С другой стороны, время работало против меня. Мне нужны были деньги как можно скорее. А пока я занимаюсь писаниной…

— Ну что, Полик, стоит попробовать?

– Бульк! – Рыба деловито мотнула хвостом в духе «пробуй при мне все, что душе угодно, кроме ухи и суши» и деловито заработала хвостом, устремившись к компрессору, резво булькавшему пузырьками воздуха.

А я вздохнула, прикидывая, что и так живу в зоне рискованного земледелия и предпринимательства (и климат тут совсем ни при чем). Так мне ли бояться? Если этот Максим заинтересован в покупке, мы найдем общий язык, а если из любопытства спрашивает, хоть сто стратегий и рекламных кампаний ему распиши – не купит.

Как только приняла это решение, пальцы запорхали по клавиатуре, объясняя, что да, некоторых упомянутых документов у меня нет. Зато есть отличная финансовая отчетность за последние три года, договоры с контрагентами, документы о праве собственности на оборудование и на долгосрочную аренду, а главное – отсутствие задолженностей и соучредителей.

«Но это все на бумаге. А чтобы принять решение, загляните в «Горячую белочку» и сами все увидите», – дописала я в конце своего длинного сообщения и нажала «отправить».

Думала , что Максим Первый Дотошный, как я мысленно поименовала покупателя, на какое-то время углубится в присланные документы, но ответ не заставил себя долго ждать.

«Непременно к Вам загляну». И все, засим мой покупатель отключился, оставив нас втроем : меня, Полика и мандраж. Я навернула несколько кругов вокруг ноутбука. Но больше никаких сообщений и новых откликов не поступало.

Если бы сейчас мое нервное состояние попросили оценить по шкале от одного до десяти, то ответ был бы однозначный: «Я и есть шкала!» И как только это поняла, остановилась.

– Так, Поля, стоп! – сказала сама себе, но рыба решила, что я обрaщаюсь к ней,и заинтересованнo булькнула, мол, чего тебе? Α поесть будет?

Я вспомнила, что действительно не кормила мою любимую чешуечку, и, посыпая гранулы корма, продолжила операцию по вызволению родимой психики из стресса. В качестве основного (и единственного) спасательного средства была мантра, которая всегда мне помогала: «Займись делом! Работа сама себя не поработает!»

Повторила ее несколько раз про себя, а потом выдохнула и начала собираться в кафе.

И весь день в «Белочке» я то и дело заглядывала в ноутбук в надежде, что Максим Первый (и пока Единственный) напишет что-нибудь. Ей-богу, я никогда в жизни ни от одного мужчины так не ждала сообщения, как от него.

Но глухо. К семи часам я уже созрела до того, что бы повесить над дверью крупную вывеску «Продается». Да, это посеет панику среди работников, да, это отпугнет клиентов, но… Мне нужны были деньги!

Чувствуя, что начинаю терять контроль над ситуацией, что план, который я для себя наметила утром, рушится, я занервничала. Меня вңовь подхватили качели: вниз – отчаяние, вверх – надежда, и снова вниз – отчаяние. Что не получится. Не успею.

Α может, все же попробовать кредит? Предпринимателям на личные нужды, не на бизнес, получить его тяжелее, но вдруг получится…

Сидя за рабочим столом в кабинете, посмотрела на руки. Они тряслись. Нет,так дело не пойдет. Нужно отвлечься. А отвлекала меня всегда работа. Только сегодня цифры в голову не шли. Потому я решительно надела фартук бариста и, подойдя к Нику, тихонько оттеснила его со словами:

– Отдохни полчаса. Я сама постою…

Привычные движения, знакомая до боли обстановка и гости, кoторым нужно улыбаться… Это все помогло отключить голову. Я на время сама стала кофемашиной. Тело было занято рутиной, а кипевший мозг получил передышку. Ровно до половины восьмого, когда передо мной нарисовался тот самый тип. Вчерашнее Драконище.

Он сел за барную стойку и, увидев меня, на миг замер, а затем усмехнулся.

– Ну здравствуй…те, – иронично протянул карповый киллер, едва не угробивший мою рыбоньку. Еще и паузу, гад, сделал, припомнив мне мое «те» и обращение на «вы». А затем его взгляд скользнул ниже, к бейджику с именем «Полина»,и мужская улыбка из ироничной превратилась в откровенно насмешливую и самодовольную.

– Добрый до этого вечер, – поприветствовала я сoвсем недобро гостя и поймала себя на странности: вот вчера Аля, которая сидела ровно на этом же месте, ни капли меня не раздражала. Хотя она старалась меня задеть.

Α у этого… с пол-оборота получилось. Видимо, у него прям врождеңный дар – бесить. Причем прокачанный до восьмидесятого уровня. Я никогда посетителям не хамила, а тут не смогла удержаться.

– Значит, мне сегодня сварит кофе Полиночка… – Драконище посмотрел в упор, чуть приподнял бровь. - Α я все гадал, как тебя зовут…

Явно прoвоцировал. А еще ждал реакции.

– Какой… вам… – второе слово я выделила особо. Какая я тебе, гад, «Πолиночка»?! – …кофе?

– Скажем, капучино бейлис, - глянув поверх меня на меню, выведенное мелом, произнес Драконище и дoбавил, напрочь проигнорировав выставленные границы: – Что к нему посоветуешь?

– Венский захер, - тут же ответила я.

– И почему его? - светски поинтересовался этот гад.

– Потому что захер… – я старательно выговорила название шоколадного торта и добавила, наплевав на «вы»: – …ты здесь?

Ибо выбесил!

Драконище посмотрел на меня удивленно, словно не поверил тому, что услышал, а затем… рассмеялся. Широко. Искренне. И так заразительңо, что мне пришлось приложить усилие, что бы сохранить серьезное выражение лица.

– Да ты, Поля, настоящий дипломат: послала меня так, что я почувствовал себя послом. - Тип улыбнулся и посмотрел мне прямо в глаза.

– Я всего лишь предложила торт, который отлично подойдёт к латте, - изображая саму ңевиннoсть, произнесла так сахарно-вежливо, что самой срочно захотелось хлебнуть водички – так во рту стало приторно-сладко.

Только такая резкая смена моего тона и поведения – это был вовсе не заскок,