Малыш для лучшего друга - Романова Злата

– Ну что, ты закончил? – снова появляется Ксюша, уже одетая на этот раз.

Я закрываю ноутбук, наплевав на работу, и встаю, не скрывая своей реакции на ее короткое платье, обтягивающее шикарное тело, как перчатка.

– Ты точно хочешь довести меня до приступа! – надвигаюсь на нее, хищно впиваясь губами в длинную шею.

– Паша! – отбивается она со смехом. – Ну перестань, нам и правда пора!

Я нехотя отстраняюсь и напоследок сжав сладкую попку, веду ее к двери. На своих высоченных каблуках Ксюша ростом почти с меня и это определенно дает преимущества, когда мне хочется поцеловать ее или зажать где-нибудь у ближайшей стены. Или в лифте. И в машине. В общем, в ресторан мы входим оба немного потрепанные и возбужденные. Ксюша улыбается весь вечер, буквально сияет, и я не могу перестать смотреть на нее, забывая даже о еде, что она, конечно, замечает.

– Почему ты так на меня смотришь, Паш? – накрывая пальчиками мою руку, нежно гладит она ее.

– Потому что ты невероятно красивая. Я думал подождать до десерта, но к черту это. Не могу больше держать в себе, так что… – Лезу в карман, доставая коробочку с кольцом и глаза Ксюши широко открываются, когда я обхватываю ее кисть и нежно целую ладонь. – Не знаю, что бы ты хотела услышать, потому что я не умею красиво говорить, но я очень сильно люблю тебя, Ксюша, и хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной. Ты выйдешь за меня замуж?

Она ошеломленно моргает, словно не верит в происходящее, растерянно переводя взгляд с кольца на мое лицо, а потом ослепительно улыбается мне, как очень счастливый человек.

– Да! Я согласна, Паша. Это безумие, но я тоже тебя очень люблю! Я хочу быть твоей женой.

Наверное, в этот момент во всем мире нет человека, счастливее меня, потому что меня просто разрывает от эмоций, когда я надеваю кольцо на палец своей невесты и целую ее мягкие губы, чувствуя на языке вкус ее слез и понимая, что мне невероятно повезло заполучить такую женщину.

Глава 7

Меня замучил такой жесткий токсикоз, что я практически заперлась у себя дома. Лекарства, прописанные моим врачом, мало мне помогли, так что я просто перестала надолго куда-то выходить, потому что и в дороге меня дико укачивает. Естественно, друзья и родные заметили мое внезапное затворничество и начались вопросы, но я пока не готова делиться своей новостью, поэтому солгала, сказав, что подхватила грипп и не хочу никого заразить, поэтому и сижу дома одна. Но мама не была бы мамой, если бы оставила меня мучиться в одиночку. Она возникла на пороге с кучей лекарств тем же вечером и очень удивилась, застав меня здоровой и уплетающей мороженое прямо из полукилограммовой упаковки. К вечеру мой токсикоз обычно сходит на нет и начинается время жора.

– Фима, – строго смотрит на меня из-под нахмуренных бровей мама, переступая порог квартиры.

И мне этого достаточно. Она просто произнесла мое имя и я готова сознаться ей во всех грехах, потому что хоть мама и не была никогда строгим родителем, у нас с ней настолько максимально доверительные отношения, насколько вообще возможны между двумя людьми.

– Проходи, мам, – трусливо поворачиваюсь к ней спиной, бредя в гостиную, где у меня полный беспорядок.

– Ты действительно грипп подхватила? Выглядишь хорошо, только похудела немного. Что происходит Фима?

Ну да, какой там грипп, когда у меня даже насморка нет! Черт, надо было про отравление придумать, но теперь уже поздно.

– Я здорова, мам, не волнуйся, – сажусь на диван, оставляя ей кресло, на котором не валяется моя одежда и одеяло. – Прости за беспорядок, я сегодня вымоталась. – Засовываю в рот большую порцию мороженого, обдумывая, что бы ей сказать, но стоит нашим взглядам встретиться, как мой рот сам выдает правду. – Я беременна.

Глаза мамы расширяются и она ахает, прижав ладонь к губам.

– Беременна? От… От Лени?

Понимаю, почему ее не радует перспектива заиметь внука от такого козла, как Леня. Конечно, будь это его ребенок, я бы все еще его хотела, но я рада, что малышу достанутся гены Паши. Он хотя бы порядочный человек и не бессовестный лжец.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Нет, от другого, – отрицательно качаю головой. – Ты его не знаешь, да и вряд ли уже узнаешь, потому что воспитывать ребенка я буду одна. Отцу он не нужен.

– Фима, – с сочувствием смотрит на меня мама, придвигаясь ближе и сжимая мое колено. – Ты уверена, детка? Может, он передумает? Мужчины могут поначалу испугаться такой ответственности, если беременность случайная.

– Нет, не передумает, мам, – едва выдавливаю из себя ложь. – Я просто совершила глупость, потому что страдала из-за Лени. Это только моя ответственность и я не собираюсь взваливать обязательства на того, кому это не нужно. Но я этого ребенка хочу, мама, и буду рожать.

– Ох, Фима! – вздыхает она.

– Ты разочарована, что я стану матерью-одиночкой? – чувствуя себя маленькой девочкой, спрашиваю я.

– Нет, не в этом дело, детка. Просто я бы хотела, чтобы у моего внука или внучки были оба родителя. Отец играет в жизни ребенка не меньшую роль, чем мать, Фима. Уж я-то знаю.

Да, она знает. Моя мама оказалась в детдоме в очень раннем возрасте и ее удочерила бездетная супружеская пара. Через несколько лет приемная мать мамы умерла и мой дедушка воспитывал ее один, но мама по сей день уверяет, что очень скучает по своей матери и ей ее не хватает, хотя прошло больше двадцати лет со дня ее смерти.

– Ничего не поделаешь, может моему ребенку повезет с отчимом, – отшучиваюсь я, не желая нагораживать еще больше лжи про отсутствующего будущего папашу.

Совесть не позволит мне молчать и я обязательно сообщу Паше, что он стал отцом, но после долгих раздумий я решила отложить этот разговор до рождения ребенка. Смирится Ксюша с этим или нет, но я не имею права скрывать от человека его отцовство.

– Почему ты заперлась дома? – переводит мама тему, давая мне возможность выдохнуть.

– Я не специально, мам, но у меня такой сильный токсикоз, что иногда кажется, будто я вот-вот выблюю собственный желудок и умру! – жалуюсь я, откладывая мороженое на столик.

– Ты была у врача?

– Была, он выписал лекарства, но они почти не помогают. Так-то все вроде в норме и анализы хорошие, но из-за этого токсикоза я весь день мучаюсь и только к вечеру немного прихожу в себя. Вот и не рискую выйти из дома. Меня укачивает что в машине, что в метро. Проклятье какое-то!

– Бедняжка моя, – обнимает меня мама, обдавая ароматом легких цветочных духов, которые на удивление не раздражают мое чувствительное обоняние. – Ты можешь хоть что-нибудь есть, кроме мороженого? Тебе нужно хорошо питаться, Фима. Что мне приготовить?

– Сливочный суп с брокколи? – приходит на ум ее фирменный супчик и рот просто наполняется слюной. – Я вчера заказывала продукты, так что все ингредиенты есть.

– Хорошо, полчаса – и будет готово, – улыбается мама, вставая, чтобы пойти на кухню.

Я решаю сходить в ванную, прежде чем присоединиться к ней, но звонок в домофон заставляет меня изменить маршрут.

– Фима, это я, – звучит голос Паши в микрофоне и я застываю от страха, что моя тайна будет так легко раскрыта. – Пустишь?

– Да, поднимайся, – говорю неестественно высоким голосом и быстро бегу на кухню, чтобы предупредить маму молчать о моей беременности.

– Мам, Паша пришел! Не говори ему, что я беременна! Я пока не хочу всем сообщать об этом, – выпаливаю на одном дыхании, зарабатывая удивленный взгляд и недоуменно приподнятые брови.

– Ладно, – тем не менее соглашается мама, продолжая работать над бульоном для супа.

Паша заходит в квартиру и с беспокойством оглядывает меня, потому что видок еще тот. Я сегодня даже не причесалась – вот насколько плохо мне было. На мне одна из его старых украденных футболок и шорты-велосипедки, а на ногах пушистые голубые носки. Сам Паша, между тем, выглядит просто отлично. Видимо, он заехал с какой-то формальной встречи, потому что на нем светло-коричневый костюм, очень удачно сочетающийся с его загаром, из-за которого я разглядываю его на несколько секунд дольше обычного.