Роман от первого лица - Николай Беспалов

Как хорошо после парилки бултыхнутся в холодную воду пруда.

– Мужчина решил, мужчина сделал. Одобряю, – как-то невпопад выразился Иван Иванович на просьбу сына взять его с собой в поселок Горская на дачу к товарищу отца Льву Родионовичу Груздеву.

Анатолий заметил, отец приехал со службы позже обычного и немного под шафе.

– Сын, – с протяжным «ы» сказал отец и замолчал. Толя ждал. Минуту ждет. Но сколько можно ждать?

– Что, папа? – спокойно скрашивает сын.

– Не груби, – все также замедленно говорит Иван Иванович.

– Я не грублю, – также спокойно отвечает сын. Ему бы просто помолчать. Видно же, что полковник выпил.

– Грубишь, – упорствует отец. Хорошо, вмешалась мать. А то и до ссоры дошло бы.

– Иван, ты обещал.

– Обстоятельства, мой генерал, – Иван Иванович подобрался и стал говорить нормально.

– Сам учишь, нет обстоятельств. Есть люди, оправдывающее свое слабоволие и лень.

– Точно, мой генерал, – у Ивана Ивановича настроение веселое, – Я человек дела. Но обстоятельства имеют место присутствовать. Пойду спать.

А жена подумал: «Не назначение ли Микояна пост Брежнева они отмечали?» Так шутит Валентина Ивановна и ведет мужа в спальню: «Ничего, до субботы оклемается. На дачу хочу к Лёве. В баньку его».

15 июля 1964 года Хрущев поставил на место второго секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева. Знал бы он, что всегда улыбающийся Брежнев скоро станет во главе заговора против него. А как Леонид Ильич славословил Никиту Сергеевича в апреле, когда прицеплял тому звезду Героя СССР?

В мае того же года Хрущев от щедрот своих присвоит звание Героя Советского Союза Президенту Египта Гамаль Абдель Насеру и маршалу Абдель Хаким Амеру. Позже мы узнаем, как Герой Советского Союза расправится с компартией Египта.

Приметы времени…

Иван Иванович утром следующего дня, а это был четверг, вышел к завтраку с видом нашкодившего щенка.

– Мать, – говорит он и не смотрит ей в глаза.

– Что, мать? Ты с такими обстоятельствами меня в могилу сведешь.

– Прости меня, Валя.

– А я на тебя, Ваня никогда не обижаюсь. Муж ты мне.

Анатолий в этот момент как раз развернулся с пробежки и слышал разговор родителей. Хорошая школа семейных отношений.

До субботы Иван Иванович не пил ни капли. Хотя и «обстоятельства» имелись. Товарищ увольнялся в запас.

– Жене обещал, друг мой, – объяснил товарищу Попову Иван Иванович.

Друг понимающе кивает головой. Жена для офицера больше чем жена. Она соратник. Она сестра хозяйка и медсестра, если нужно будет.

– Понимаю. Месяцок отдохну и пойду в военкомат, просить найти мне работу на гражданке.

И он пойдет, и ему найдут работу – начальником отдела кадров в НИИ, где я буду работать сначала младшим научным сотрудником, потом старшим, а позже и руководителем его. Но сие будущее. А пока я МНС.

Оформлять на работу меня будет тот самый офицер. О том, что он служил с отцом Толи Поспелова, я узнаю случайно.

Апрельский Ленинский субботник. Год 1972-ой. Накануне я сдал кандидатский минимум. Как не отметить?

В день рождения Ленина мы автобусом поехали на овощебазу. Настроение в коллективе прекрасное. По результатам первого квартала нам обещали выдать премию. Те из нас, кто был постарше и обременен семьей, тот копейку экономил. Мы же молодые и немного бесшабашные в счет предполагаемой премии решили после субботника устроить сабантуй. Не было среди нас, ни татар, ни башкир, но другого названия тому, что мы решили устроить, никто не нашел в русском языке.

Упаковка картофеля в сетки дело нехитрое. Но пыльное. Обчихаешься.

Немного усталые, немного испачканные, но жутко довольные собой мы обратились к руководству склада с просьбой организовать стол в подведомственном ему помещении.

– Мне-то что. Располагайтесь. Вы не мои рабочие. Им я запрещаю пьянствовать тут. Вы ученые. У вас свое начальство.

Тем начальством и был товарищ Попов. Он не только разрешил устроить пикник в помещении, но и сам присоединился к нам.

Дабы не размазываться по древу, перейду сразу с ходу сабантуя. Наш местный тамада Игорь Кралин после двух, трех рюмок предложил слово мне.

Горазд был я прилюдно поговорить. Недаром учитель литературы Прозоров Виктор Иванович отличал мой слог.

Не успел я перевести дыхание после спича, как одна девушка из числа находящихся в вечном поиске своей половики, воскликнула: «Браво, Поспелов! Я готова пойти за тебя».

В те дни мои думы были о Елене, с которой я только познакомился. Но чертик что во мне, подвинул меня ответить в тон девушке: «Премию получим. Скинемся и свадьбу отгрохаем».

В этот момент и проявился, ранее молчавший товарищ Попов.

– Товарищ Поспелов, Ваш отец не одобрил бы Ваш выбор.

Компания примолкла. За товарищем Поповым ходила слава человека «оттуда». Имеется в виду Большой дом.

Для людей, не знающих, какой особый смысл несет словосочетание «Большой дом», поясню.

Дом №4, который спроектировали три архитектора – А. И. Гегелло, Н. А. Троцкий и А. А. Оль, изначально предназначалось для Ленинградского Управления НКВД. Монументальное, построенное в актуальном на тот момент стиле конструктивизма, здание Большого дома выходило сразу на три городские магистрали. Общие коридоры и переходы соединяли его с соседним зданием – №6, и со старой царской тюрьмой «Шпалеркой», ставшей Домом предварительного заключения. Переход между Большим домом и «Шпалеркой» в народе называли «мостик вздохов». Согласно неписаному тюремному «этикету», при встрече заключенных в этом коридоре одного из них конвоиры останавливали и поворачивали лицом к стене, чтобы избежать любого контакта. Тихие вздохи были единственным способом для заключенных показать свое присутствие.

В те годы, о которых идет речь, там было Управление КГБ СССР по Ленинграду и Ленинградской области.

Такое мое отступление.

С овощехранилища мы уходили «по одному». Сначала ушла пара, о которой в институте судачили все. Они любовники. Наиболее рьяные поборники нравственности предлагали обсудить и осудить их на профсоюзном собрании.

От себя замечу, песню Галича «Товарищ Парамонова» скоро будет петь вся «передовая часть интеллигенции»

Я слушал эту песню с двойственным ощущением. Много раз мне приходилось участвовать в партийных и профсоюзных собраниях, но ни разу не наблюдал, чтобы хотя бы один человек покидал собрание ради сарделек в буфете: «Ну, как про Гану – все в буфет за сардельками, Я и сам бы взял кило, да плохо с деньгами, А как вызвали меня, я свял от робости, А из зала мне кричат – давай подробности!»

Последними за ворота с вывеской «Овощебаза №5» я выходил с товарищем Поповым…

В гости ко Льву Родионовичу Груздеву вся семья поехала вечером в субботу. Иван Иванович мог бы в поселок Горская поехать в гости к другу и на служебной машине, но он считал, машина дана ему командованием для служебных поездок. Исключительно для служебных. И точка!

Предусмотрительная Валентина Ивановна взяла в дорогу термос с горячим чаем и бутерброды с сыром. Пускай, дорога не так долга. Но она знает, как только сядут в поезд, у мужчин проснется аппетит. Не успели выехать за городскую, черту как Толя мечтательно произнес: «Хорошо бы сейчас выпить чашечку чая».

Твой час, мама Валя!

Как вы думаете, сколько времени потребуется для опорожнения двухлитрового термоса и поглощения девяти бутербродов с сыром?

– Лев сильно расстроится, – томно говорит Иван Иванович.

– Это почему же, Ваня? – усмехаясь, Валя.

– Он и жена его готовят нам роскошный стол.

Все сошлись на одном – перед тем как сесть за стол, надо совершить прогулку к заливу.

Лев Родионович встречал гостей на обочине шоссе с собакой.

– Рад приветствовать вас на нашей земле, – так шутливо сказал отставной полковник. Пес зарычал. Не зло. Лениво как-то. Для приличия. После обычных объятий и рукопожатий процессия двинула в сторону домов, что стоят в ряд по шоссе.

– Зная, Валя твое искусство кормить мужчин везде и при любых обстоятельствах, рискну предположить, что Ваня и Толя прилично заправились в электричке. Потому предлагаю прогуляться к заливу.

Прибывшие гости переглянулись – что мы говорили.

Пока Лев Родионович и его гости гуляют по берегу залива, поделюсь своими воспоминаниями о тех временах, когда жены пытаясь образумить или, не дай бог, вернуть мужей писали в парткомы, профкомы.

Вернусь к песни Галича «Гражданка Парамонова» о неверном муже, который гулял с Нинкою.

В скобках замечу, что как расшифровывается псевдоним Галич, я узнал лишь в конце восьмидесятых годов двадцатого века.

Настоящие фамилия, имя и отчество поэта, драматурга Гинзбург Александр Аронович. Взяв первые буквы аббревиатуры, поэт стал Галичем.