Моя вопреки (СИ) - Адлер Алекса

Наверное проходит вечность, прежде чем воцарившееся гробовое молчание нарушает А-атон:

− Сначала клятва, жрец, − каждым словом он словно ледяную глыбу роняет.

− Конечно, − усмехается тот. И, закатав рукав, чертит пальцем на бронзовом жилистом запястье символы клятвы. Те обугливаются на коже буквально на глазах, как клеймо. — Призывая Абсолюта в свидетели, клянусь, что ни словом, ни делом, ни бездействием не причиню вреда Лине, императрице Аша-Ирон. — И когда символы на руке вспыхивают красным светом и гаснут, становясь белыми линиями, интересуется: − Вы удовлетворены, Повелители? Могу я теперь поговорить со своей ученицей?

Чтобы не ухватиться за своих мужей, я сжимаю руки в кулаки. Он мне ничего не сделает. Ничего не сделает. Он ведь поклялся перед Абсолютом. Такую клятву не нарушить безнаказанно.

Я в безопасности. И мне нужно научиться управлять этим гадским даром. Значит, придётся потерпеть это неприятное общение.

− Мы удовлетворены твоей клятвой, Сэтору. И разрешаем говорить с нашей сэ-авин и супругой, − за двоих отвечает А-атон.

А я едва сдерживаю обречённый вздох. Выхода-то всё равно нет.

Первым, как ни странно, встаёт Са-оир. Но прежде чем уйти, склоняется ко мне и награждает коротким собственническим поцелуем.

− Не бойся. Мы будем рядом. Помни, тебе достаточно только позвать.

А-атон тоже поднимается. И тоже целует.

− Потерпи, маленькая. Расскажи ри-одо Сэтору о своих снах, ответь на вопросы о даре. Но постарайся недолго. Тебя ждёт наш подарок.

И они всё-таки уходят, оставляя меня наедине со жрецом.

Незаметно выдыхая, я заставляю себя разжать кулаки. Я спокойна. Всё хорошо. Впереди у меня чудесный день, который я проведу с моими мужьями. Надо только пережить небольшой разговор с сидящим напротив меня мужчиной.

Волнение немного отступает, я поднимаю глаза. И тут же встречаюсь с его внимательным, слегка ироничным, и откровенно жадным взглядом.

− С чего мне начать свой рассказ, ри-одо Сэтору? — словно в пропасть шагаю, начиная разговор первой. Я на своей территории и мне нечего бояться.

Глава 7

Тёмные глаза сужаются. На лице жреца мелькает удивление. Но уже в следующий миг он предвкушающе усмехается.

− С того, почему ты решила отречься от дара, − отвечает… бархатно и мягко. — Можешь снять щит? Он искажает моё восприятие твоей энергетики. Я не наврежу, помнишь?

Этот тон, обращение… я понимаю, что по статусу Глас Абсолюта выше меня, и вообще, он теперь мой учитель. Вон тот же Чотжар тоже мне с самого начала нашего знакомства тыкает. Но всё равно в исполнении Сэтору такая фамильярность царапает. Не потому, что я такая высокомерная, а потому, что мне не хочется его подпускать настолько близко к себе даже в таком виде.

Но жрец явно не собирается облегчать мне жизнь.

Его вопрос попадает сразу в цель. Слишком личный, чтобы я могла вот так сходу спокойно на него ответить. Но если не отвечу, дам повод считать себя слишком слабой. Конечно, в этом можно найти и плюсы — иногда лучше, когда противник тебя недооценивает. Но с тем, кого считают слабым, и считаться не спешат.

Значит, буду стараться отвечать нейтрально.

Как мне уже не раз твердил Чотжар, слабым делают не эмоции, являющиеся лишь спонтанными реакциями тела на внешние раздражители, а то, как ты ими потом распоряжаешься. Отпускаешь, не концентрируясь, или накручиваешь по всем своим внутренним установкам, доводя до катастрофических размеров.

Не реагировать я не умею и навряд ли когда-нибудь научусь. А вот брать это под контроль научиться просто обязана.

Да и просьба жреца… невыполнима.

− Щит выставила не я. А мои сыновья, − отвечаю как можно ровнее. — Если мне ничего не будет угрожать, он рассеется сам.

Пускай знает, что меня не только мужья могут защитить.

Взгляд Сэтору тут же устремляется к моему животу.

− Сыновья, значит, − тянет задумчиво. − Жаль, что ты не можешь это контролировать. Но я не спешу, могу и подождать, пока достаточно успокоишься, чтобы не видеть во мне несуществующей угрозы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Несуществующей? Ну да. Как же мягко он стелет. И от этого кажется ещё более подозрительным.

− Я жду рассказа, моя императрица, − на чувственных губах появляется поощрительная улыбка.

Вот же! От такой формулировки мне становится ещё больше не по себе. Формально вроде бы и придраться не к чему, а звучит ну очень двусмысленно. И это самая настоящая провокация. Если поведусь, дам основание думать, что на меня это действует, что для меня имеет значение то, как он ко мне относится.

− Я слишком ярко переживаю эти сны и видения, − делаю вид, что не заметила этой самой двусмысленности. − Они сильно влияют на моё эмоциональное состояние. Пугают.

− Чем? Своим содержанием? — вскидывается красная бровь.

− Не совсем… Меня пугает, что они сбудутся, − признаюсь всё-таки.

И ура! У меня получается сказать это совершенно спокойно. Всё-таки его манера общения, то, что он больше не давит своей жуткой энергетикой, действительно заставляет физически неосознанно расслабиться. Доверять я жрецу от этого не стала, но угрозы жизни действительно больше не ощущаю. Даже щит начинает по чуть-чуть спадать, рассеиваясь.

Наверное, это хорошо. Всё равно ведь придётся учиться у этого коварного красноволосого. Поэтому я продолжаю рассказывать хоть и взвешенно, но уже намного уверенней:

— Также меня испугала перспектива быть ответственной за жизни тех, кого я вижу в своих снах и видениях. Но мои супруги мне уже объяснили то, насколько судьба вариативна, и что моё предназначение в том, чтобы видеть и предупреждать, а не в том, чтобы… лично противодействовать увиденному.

− А ты бы хотела… противодействовать? — со странной интонацией уточняет Сэтору.

Его вопрос заставляет меня невольно нахмуриться, обдумывая ответ. Некомфортно мне открывать жрецу свои личные внутренние порывы. Но, вздохнув, я киваю.

− Да. Хоть и не чувствую, что это в моих силах.

− А хотела бы, чтобы это было в твоих силах? — задаёт Сэтору тот вопрос, который меня абсолютно вышибает из колеи.

Я так и замираю, потрясённо смотря на него. Хочу ли я иметь силы изменить то, что вижу, то, чего боюсь? Спасти тех, кого люблю?

Хочу ли я быть в силах сохранить жизни своим мужчинам?

Больше всего на свете!

− Это… возможно? — вырывается у меня.

− Среди подобных тебе были те, кто мог. Но для этого нужно было иметь достаточно развитый дар, чтобы увидеть и просчитать все возможные варианты развития событий. Возможно, тебе дано это. В любом случае твоё предназначение гораздо более значимое, чем то, что тебе описали Повелители. Правящему Дому далеко не всё известно о способностях провидиц. И только я могу показать, что именно тебе по силам.

− И что я должна для этого сделать? — интересуюсь подозрительно.

− Для начала показать мне, как глубоко ты можешь видеть, − как ни в чём не бывало заявляет жрец. — В том, что ты Око Абсолюта, я практически не сомневаюсь. Но насколько силён твой дар, пока не знаю.

− Сейчас? — нервно сжимаю шелковистую ткань юбки.

− Это не займёт много времени, − уверяет Сэтору, поднимаясь. И зачем-то обходит мой дайрат со спины.

− Но… как я увижу сейчас что-то? Я не умею так… спонтанно, − с тревогой слежу за его перемещениями.

− Я помогу, − произносит жрец уже у меня над головой. Склоняется совсем низко, так, что его дыхание шевелит мои волосы. − Просто пожелай увидеть, а я направлю.

− Но…

− Что бы ты хотела знать, Лина? Очень сильно… М-м? Ты можешь это увидеть прямо сейчас, − Сэтору опирается локтями на спинку дайрата, а его раскрытые ладони застывают в воздухе рядом с моими плечами. Не касаясь. Но я всё равно ощущаю, как покалывает кожу исходящим от них жаром.

Он слишком близко. Слишком двусмысленно. Слишком…

Но клятву при этом не нарушает. Не прикасается. Не угрожает. Лишь провоцирует.

Сцепив зубы, пытаюсь отрешиться от своих ощущений. И решить, что же я хочу увидеть. Что я готова показать жрецу?