Потерянная пара альфы (СИ) - Беж Рина

Да и зачем мне бумажки, если я из дома носа не кажу? И все покупки совершаются посредством интернета.

Аккуратно убираю ненужные уже документы в сейф, беру в руки тубус с завещанием, чтобы водрузить его на самый верх, как и было изначально.

Но… не сдерживаюсь.

Надеюсь, папочка во мне не разочаруется за такой поступок, да и Луна-заступница не отвернется, посчитав нахальной и дерзкой.

Сдвигаю бечёвку, легко поддевая ее ноготком, чтобы не нарушить целостность печати альфы, и приоткрываю крышку.

Плотный лист крафтовой бумаги буквально обжигает пальцы. Кажется, только в этот момент, читая написанные чуть угловатым размашистым отцовским почерком слова, я убеждаюсь, что действительно осталась совсем одна.

Без родных. И даже без близких.

Нет, неправильно.

Встряхиваю головой, посылая своей Серебрянке теплые лучики любви и нежности.

Мы есть с волчицей друг у друга. Может, другие вервольфы воспринимают себя, как единое целое со своей второй ипостасью, но мы с моей девочкой, как две половинки одного неделимого целого. Но все же две.

«После моей смерти альфой восточного предела прошу избрать мужа моей дочери Мии Шаевой, если более сильный волк моей стаи не заявит право на лидерство.

По достижении моим внуком возраста совершеннолетия право возглавить стаю восточного предела переходит к нему безоговорочно, как самому сильному альфе. Что не вызывает у меня сомнений уже сейчас, пока я пишу это завещание, находясь со своим волком в здравом уме и идеальной памяти».

— Папа… — выдыхаю еле слышно, понимая, что такими словами отец ставит меня под конкретный удар, и делает самым лакомым кусочком для очень и очень многих.

Только глупец не догадается, что подразумевает под собой фраза «самый сильный альфа без сомнений».

Винс меня точно никуда не отпустит, скорее под замком запрет. Странно, что еще до этого не додумался. А когда сбегу, станет землю носом рыть, чтобы найти. И не остановится.

В завещании нет имени мужа. Имени Винса. И он сделает всё, чтобы вывернуть ситуацию в свою пользу. Я ему буду необходима, как будущая мать наследника и гарант места вожака стаи.

А значит, как только завещание вскроют, меня тут же используют по назначению. Как инкубатор.

Ладно, всё пока нормально.

Успокаиваю себя, надеясь, что неделя в запасе должна у меня быть. Так быстро зачитывать завещание лидеры других пределов не попросят. Пока похороны, пока поминальные события, пока охота и гонки, пока кострища и ночные посиделки.

Я успею скрыться.

Должна успеть.

Возвращаю документ в тубус, перетягиваю бечёвку на положенное место и, положив аккуратно внутрь сейфа, закрываю последний.

Осматриваю кабинет на предмет своего в нем присутствия. Принюхиваюсь вместе с Серебрянкой. И только удостоверившись, что о моем здесь пребывании никто не догадается, выскальзываю в коридор.

Спасибо, матушка-Луна, он также пуст, как и был изначально. Только кажется, что прошло не десять минут, а целый час или два.

Аккуратно обходя скрипящие половицы, перебегаю в собственное крыло. Прохожу первую комнату, откуда слышатся редкие возгласы и тихий смех. Вторую, где совсем тихо. Иду к себе, решая не рисковать.

Ну подумаешь, девчонка-прислужница забыла о приказе или потратила больше необходимого времени…

НЕТ!

Взвизгивает Серебрянка, заставляя остановиться в удивлении. И вновь рвется к большому волку, показанному мне в мыслях.

Да что же это такое?!

Вскрикиваю мысленно, не узнавая свою тихую и мирную девочку. Однако, волчица знай себе требует вернуться и зайти во вторую дверь.

Только мне конфликта с собственным зверем не хватало.

Качаю головой и, не раздумывая, резко разворачиваюсь и, стукнув пару раз в дверь, тут же ее распахиваю.

— Ой! — замечаю едва вышедшего из ванной альфу.

СОВЕРШЕННО ГОЛОГО…

И моментально отскакиваю назад, прикрывая одной ладошкой глаза, а второй стараясь нащупать дверную ручку, чтобы поскорее сбежать к себе.

* * *

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Сто-оп, — перехватывает мою ладонь непонятно как так быстро очутившийся рядом оборотень, ведь я его видела не менее, чем в десяти метрах от себя всего секунду-две назад. — Не уходи.

Затягивает внутрь комнаты и захлопывает дверь.

Я же, стараясь угомонить развеселившуюся Серебрянку, вернуть себе нормальное дыхание и перестать дрожать от крепкого, но бережного касания сильной мужской руки, совершенно теряюсь в пространстве.

Матушка-Луна, да что же ты мне одно испытание за другим посылаешь так часто? Неужели готовишь к еще более серьезным делам?

Задаю вопрос, зная, что ответа не получу.

— Вы… я… — очень информативно лепечу бред, но по-другому не получается.

Пусть оборотни легче относятся к демонстрации собственного нагого тела, ведь перекидывание из одной ипостаси в другую не происходит только в комнате. И совсем не комплексуют…

Но я-то неправильная волчица. Точнее, Серебрянка моя очень даже правильная, судя по тому восторгу, который она мне транслирует, щекоча грудь и урча от удовольствия.

Вот же прохиндейка! Словно чувствовала, что оборотень не одет, и тут же толкнула меня к нему.

А вот я — да, дикая. Не привычная к обнажению при людях, да и их при мне. Некогда было привыкать, оттого сейчас и ощущаю не только пылающие заревом шею и щеки, но и тарабанящее сердце.

— Как ты у оборотней работаешь, если настолько скромна? — хмыкает альфа, слегка касаясь моей щеки костяшками пальцев.

Ощущаю его всеми органами чувств, кроме зрения, потому что так и стою с закрытыми глазами: опаляющий жар большого горячего тела в полушаге от меня, сильную энергетику альфы, но не враждебную, наоборот, ласковую и игривую, терпкий запах самца, безмерно будоражащий мою волчицу, нежное поглаживание сухих, чуть шершавый пальцев по лицу и нижней губе, словно крылышки бабочек порхают.

— Отомри, Мира, — опаляет горячим дыханием мои губы мужчина, отчего я тут же прикусываю и облизываю нижнюю.

Не успеваю себя сдержать от опрометчивого поступка, о чем мне сразу сообщают.

— Не дразни, маленькая, иначе я забуду, что меня ждут внизу по довольно серьезному поводу, и останусь здесь, с тобой.

Папа!

Приходит отрезвляющая мысль, заставляя моментально распахнуть веки и упереться глазами в голую грудь. Широкую, мощную, рельефную, горячую, с блестящими маленькими капельками воды, сохранившимися тут и там.

Райдэн стоит совсем рядом, буквально в каких-то пятнадцати сантиметрах от меня. И чтобы заглянуть ему в глаза, приходится задрать повыше голову.

Какой же он высокий. И безмерно привлекательный. Узкое скуластое лицо, высокий лоб, крупный с горбинкой нос, глубоко посаженный темно-серые глаза, узкие губы. Двухдневная небритость на лице добавляет дерзости и брутальности образу, делая его серьезнее, старше, жёстче. И волосы очень необычного цвета. Темно-серые с пепельным отливом.

Никогда такого оттенка не встречала, хотя, я и сама еще та а-ля необычность.

— Прости…те, — выдаю шепотом, ловя темнеющий взгляд на своих губах.

— Можешь обращаться ко мне на «ты», Мира, — нависает он всё также, не желая отходить.

Я же пошевелиться боюсь, комкая в повлажневших ладошках края юбки и дыша часто и поверхностно.

— Что у тебя с глазами? — выстреливает он неожиданным вопросом, отчего я отшатываюсь назад, впечатываясь лопатками в дверь. — Они странные.

Райдэн моментально сокращает расстояние и нависает надо мной, упираясь одной рукой чуть выше плеча, второй медленно ведет по скуле, подбородку, а потом чуть вздергивает его вверх, чтобы мы смотрели друг другу в глаза.

— Отвечай, — приказывает он, чуть щурясь.

— Я… У меня проблемы со зрением, плохо вижу без линз, — стараюсь говорить так, чтобы альфа не почуял ложь.

— Да-а-а, у людей вообще паршивое здоровье, не то что у волков, — кивает удовлетворенно мужчина, приняв моё лепетание, как должное. — Слабые вы, человечки.