Маленький грязный секрет (СИ) - Резник Юлия

– А вот и нет. Ванька – мужик правильный. Что ж ты таких очевидных истин не понимаешь?! Он Машку хочет? Хочет. Но совесть не даст ему быть счастливым с жинкой сына. Другое дело, когда вроде как он ее от позора спасает.

– А в чем разница? – почесал лысину заслуженный педагог.

– В чистой совести! Что ж ты такой тупой?!

– Том, ну ты это… Не перегибай, – вступилась за Шевцова жена.

– Вот именно. Я сделал все, как ты велела. Вызвал Машку. Кино показал. А то, что она удочки решила смотать – так это ее дело. Вот скажи, Том, где мне теперь физичку искать? Не было беды!

– Да погоди ты! Физичку… Тоже мне проблема. Тут у людей, может, судьбы рушатся, а ты заладил. – Тамара Сергеевна обхватила голову руками. – Нет, это так оставлять нельзя. Наверняка еще можно что-то придумать.

– Например?

– Не знаю. Как-то Машку остановить. Иначе пропадет Ванька. Как пить дать пропадет. Один останется и сгинет.

– Знаешь ли, ты тоже не преувеличивай, – вставила свои пять копеек Варвара. – Прям таки один. Да он кобель, что ни день, так новая баба.

– А толку от них?! Ваньке бы хорошую девочку. Чтобы в узде его держала, пироги пекла, детишек нарожала. Чтоб у него смысл жить появился, вы разве не понимаете?! А эти столичные… Их только пользовать и можно.

– С Машкой нашей он тоже не в карты играл, – крякнул Шевцов, но напоровшись на злющий взгляд Томы, осекся. – Что смотришь? Я ж это все не придумал. Сама видела.

– Не придумал… У тебя вообще с фантазией туго! Это ж надо было! Она ему заявление, а он и съел.

– А что я мог сделать?! Машка даже слушать меня не стала. Губешки дрожащие поджала и ходу. Тьфу! Кошмар, не пойму, как ты вообще упросила меня в это ввязаться.

– Не помню, чтоб тебя пришлось упрашивать, старый интриган.

– Да прекратите вы ругаться, – возмутилась Варвара.

– Твоя правда. Только время зря теряем, которого и так нет. Надо думать, да побыстрей, как Машкин отъезд расстроить.

– Она выглядела очень решительно. Не сработал твой план, Тамара.

– Ты точно все, как мы договаривались, сделал?

– Да зачем мне тебе врать? Все, как ты сказала, – заверил Шевцов, с тоской поглядывая на остывающую сковороду.

– Нельзя допустить, чтобы это так закончилось, – повторила Сергеевна. – Раз уж мы в это ввязались, так надо довести дело до ума.

В этот момент в дверь заколотили.

– Какой-то проходной двор, – возмутился Николай Степанович, тяжело выбираясь из-за стола. Женщины переглянулись, вслушиваясь в доносящиеся из коридора голоса.

– Отец Алексей никак? – всполошилась Тамара Сергеевна, а уже пару секунд спустя получила шанс удостовериться в своем предположении, потому как из дверного проема показалась высокая фигура деревенского батюшки. Женщина вскочила, схватила руку святого отца, приложилась и… разрыдалась.

– Ты чего это, сестра? Горе какое случилось?

– Нет, пока, отец Алексей. Но непременно случится.

И выложила ему все подчистую, все равно что на исповеди, едва тот поднял ее с колен. Хозяева дома лишь переглянуться успели. Шевцов промокнул вспотевший лоб салфеткой, испугавшись, что его сейчас застыдят, как он обычно стыдил школьных забияк. Дожился! Это Томка в церковь как к себе домой каждый день шастает, а он-то от этого далек. Нет, надо было ей еще и отца Алексея в эту ситуацию впутать! Стыдоба какая…

– …вот и что мне делать?! – закончила, громко высморкавшись. – Пропадут ведь!

– Тебе, сестра, челом поклоны бить, по сто штук каждый день до конца поста. А так – Господь управит. В остальном же… – отец Алексей хитро оглядел присутствующих и провел по усам ладонью. – План твой, сестра, неплох. На чем, говоришь, он застопорился?

– Машка к Ивану жалиться не пошла!

– Значит, Иван не в курсе происходящего? В этом загвоздка? Так расскажите. Степаныч? Ты ж можешь, мол, так и так, Иван Сергеевич. Вот такая неприятная история вышла с моей учительницей и вашей невесткой. Что будем делать?

Тамара Сергеевна икнула. Перевела взгляд со святого отца на школьного директора, удивляясь тому, что сама до этого не додумалась. А ведь нетрудно было.

– Точно, Степаныч. Именно так и сделаем. Прямо сейчас…

– Да ты что, Тамар, ночь на дворе считай. Давай уж утра дождемся. А там, как ты мне прикажешь? В офис к нему прийти? Черте что получается! – выпалил Шевцов, но осознав, что при батюшке, наверное, не лучшая идея – поминать вслух рогатых, исправился: – Извините, отец Алексей. Вырвалось.

Тот отмахнулся только.

Посидели еще, покумекали. Да так ничего и не решив, разошлись, сойдясь на том, что утро вечера мудренее. А потом и решать ничего не пришлось. Потому что на следующий день Покровский приехал в церковь. Только развиднелось… Вышел отец Алексей из своего домика и увидел его на скамье, что была повернута к старой отреставрированной не так давно колокольне.

Пригладил усы отец Алексей и двинулся к раннему гостю. Тот заслышал его шаги. Повернул голову в профиль.

– Утро доброе, Иван. Чего случилось?

Покровский мотнул головой. Упрямо уставился перед собой.

– Ничего. С чем бы я не мог справиться.

– Люди в такую рань сюда просто так не заглядывают, – усмехнулся отец Алексей. – Уж не связан ли твой приход с тем, что в деревне болтают?

Жесткие плечи Покровского одеревенели. И снова он скосил взгляд на святого отца. Свел иссиня-чёрные брови. Говаривали, что у них в роду один цыган наследил. Может, и не врали. Было в нем что-то цыганское.

– Ты про что, отец Алексей?

– Говорят, Машеньку вашу попросили заявление на увольнение написать. Пока по статье не пришлось.

– По какой еще статье?

– За непотребное поведение, – бросил батюшка, ногой разгребая нападавшую за ночь листву. – Ты, значит, не в курсе?

– Не в курсе чего? – занервничал Покровский.

– Видео Шевцову прислали. Где Маша якобы с тобой, Иван, милуется. Наверное, фотошоп. Или как эти все современные штуки зовутся? Я не очень разбираюсь.

Иван моргнул. Стиснул руки в пудовые кулаки.

– Видео, значит?

– Оно. Ага. Нет, понятно, что кто-то подделал. Но разве нашим докажешь? Сам знаешь, как в деревне дела обстоят со слухами. Бедная девочка.

– Дурдом какой-то. В первый раз слышу.

– Так ты не поэтому пришел? – деланно изумился батюшка.

– А? Нет. Нет, конечно. Я понятия не имел…

Покровский поднялся. Пикнул сигналкой, запуская двигатель.

– Уже уходишь? А чего приходил-то?!

– Все потом, отец Алексей. Сейчас что-то делать надо.

– Да что тут сделаешь? Если это видео и дальше будет распространяться, Марии несладко придется. Может, и правильно, что она уезжает.

Шагающий по дорожке Покровский, резко остановился. Оглянулся нервно. Сглотнул. Так что кадык прокатился под дубленой темной-претемной кожей.

– Что значит – уезжает?

– Ну, а что ей здесь делать? Ни работы, ни жилья. Да и жизни ей не дадут, мне ли тебе рассказывать, какие люди жестокие.

– Я что-нибудь придумаю. Что-то же наверняка можно придумать. Где это видео можно глянуть?

– Пока только у Шевцова.

– Леш… – отбросил церемонии Иван. – Там насколько все плохо?

На Покровском лица не было.

– Господь с тобой, Вань. Я ж не смотрел, сам понимаешь…

– Ладно.

– А может, это и не фотошоп вовсе? – удерживая взгляд Ивана, строго поинтересовался святой отец.

– Может… - просипел тот.

– И что? Ты вот так все оставишь?

– Я не знаю, – Иван опять опустился на скамейку, зарываясь в густые волосы пальцами.

– Прикажешь ей одной, что наворотил, расхлебывать?!

– А что я могу сделать?

– Есть один верный способ защитить ее доброе имя.

– Ты с ума сошел? Она жена Игоря!

Отец Алексей вытянул перед собой ноги. Постучал носами стоптанных ботинок, вообще не спеша с ответом, ведь говоря по правде, тот и так висел в воздухе. Жена, не жена, а это никак не помешало Ивану запудрить мозги бедной девочке. И по-хорошему, да. Он обязан был поступить по отношению к ней как честный человек. Другое дело, что Иван не мог. Для него это было совсем уж за гранью.