Древний ужас. Сборник - Коллектив авторов

Момент мы, люди с корабля «Белый медведь» и допотопное страшилище, стояли лицом друг к другу. Затем штурман, очнувшись первым, прыгая через камни и древесные стволы, пустился в бегство. За ним помчались и мы.

Кто-то из нас, — хотел бы думать, что это был не я, — пронзительно вскрикнул. Мы бежали, спасая свою жизнь, а за нами гремели раскаты грома, производимого топотом чудовищных ног нашего преследователя и ревом его могучей глотки.

Штурман бежал, как сумасшедший; я следовал за ним; за мною Берг и наш четвертый спутник, а за его спиной — чудовище.

В таком порядке мы достигли прохода, выводящего из пещеры. Он был слишком узок для гнавшегося за нами зверя, но мы не сообразили этого и продолжали мчаться сломя голову. Нам казалось, что животное все еще следует за нами, и мы старались бежать как можно быстрее.

Мы уже почти задыхались, когда навстречу нам повеяло холодом и мы выскочили на свежий воздух. Снег валил густой пеленою. Мертвая снежная пустыня вновь расстилалась перед нами. На полдороге к дому нас встретил человек с фонарем. Северный ветер разгулялся вовсю, и гонимые им льдины грозили нашему кораблю.

Две недели работали мы не покладая рук, днем и ночью, чтобы освободить судно. Когда, наконец, это удалось, мы отдрейфовали судно настолько далеко, что не рискнули вторично вернуться на остров Отшельника. Ледяная пустыня скрыла открытый нами первобытный рай. Но все равно, я ни за какие блага мира не согласился бы вторично в него проникнуть.

Теперь вы понимаете, откуда появилось чудовище, напугавшее Амзалика.

Вернулось ли оно обратно в пещеру, замерзло ли где-нибудь в безграничных пустынях Северной Сибири, — кто знает? Но найти его никому так и не удалось.

Дуэйн Н. Кэрролл

В МЕЗОЗОЙ[7]

Все знавшие Джеймса Кори считали его человеком странным. Друзья, слышавшие его рассказ, говорили, что пережитые им чудовищные потрясения сказались на его рассудке. Они, однако, не связали историю Кори с этими потрясениями, хоть она и была достаточно ужасна.

Смех и издевки в конце концов заставили его держать пережитое при себе, и я не без некоторых усилий убедил его поделиться деталями со мной.

Похоже, несколько лет тому назад он был связан с одной злополучной арктической экспедицией и, очевидно, являлся единственным возвратившимся домой ее участником. События, свидетелем которых он якобы стал в этом путешествии, и сделали его мишенью насмешек.

Несмотря на то, что рассказ Кори действительно может показаться абсурдом, я хотело бы привести его в том виде, в каком он поведал его мне. Возможно, в ближайшем будущем, с продолжением исследований огромных замерзших регионов у полюса, будут обнаружены новые свидетельства, и тогда история Кори не покажется плодом галлюцинаций расстроенного ума.

Он бегло упомянул о подготовке к экспедиции и отъезде, а затем с куда большей увлеченностью стал рассказывать о том, как он и его пятеро спутников постепенно вышли к самой северной точке острова Аксель-Хейбер в северозападной Гренландии.

Партия состояла из профессора К. Э. Шоу, главы экспедиции, Г. Д. Диллона, Рэймонда М. Минка, двух проводников-эскимосов и Кори. Все они были молоды, энергичны и полны энтузиазма. Все были тщательно отобраны: Диллон — благодаря познаниям в навигации, Минк в качестве повара и механика, Кори как геолог и ботаник; проводники же хорошо знали те края и на них смело можно было положиться.

Далее я приведу весь рассказ в собственном изложении Кори, насколько оно мне запомнилось.

* * *

Погода для этих широт стояла умеренная. Это привело нас в отличное расположение духа; особенно радовался профессор Шоу, прирожденный ученый, никогда не упускавший возможности поспособствовать прогрессу науки.

Путешествие шло как по маслу, и мы, благодаря нашим проводникам и собакам — лучшим из лучших — быстро продвигались вперед.

Но долго так продолжаться не могло, ибо север есть север. Уже начинал сыпать снег и усиливающийся ветер хлестал нам в лицо; температура упала с минус тридцати до минус шестидесяти и проводники стали советовать нам как можно скорее разбить лагерь. Однако снежный покров, по их мнению, оказался слишком рыхлым для постройки иглу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Не желая проводить ночь под открытым небом, мы двинулись дальше, надеясь найти подходящее место для палатки. Профессор решил захватить ее, несмотря на вес и размер; если понадобится, заявил он, от палатки всегда можно будет избавиться. В сложенном виде, на дне саней, палатка оказалась не такой громоздкой, как можно было предположить.

Удача снова улыбнулась нам: очень скоро проводник, пролагавший путь впереди, остановился и указал на запад. Я глянул в ту сторону и увидел огромный холм, сложенный из льда и снега; его очертания едва угадывались в метели. Холм удивил меня, так как местность вокруг была плоской, за исключением отдельных льдин, но в тот момент я не стал над этим задумываться.

Повернув упряжки, мы вскоре оказались у подветренного склона холма и с радостью обнаружили, что он прекрасно защищал нас от ветра.

Мы быстро разбили лагерь. Установку палатки поручили проводникам; когда они закончили работу, в нашем распоряжении оказалось весьма удобное жилище, какое редко встретишь в таких экспедициях. Одну боковину палатки проводники надежно закрепили у самого склона с помощью железных колышков. Полом, на который мы бросили свои спальные мешки, служил отрез водонепроницаемого брезента. Разложив мешки в ряд вдоль одной из стенок палатки, мы получили достаточно места для приготовления ужина.

В ту ночь нам не понадобилась верхняя одежда. Наша масляная горелка давала достаточно тепла, чтобы поддерживать плюсовую температуру. Вскоре мы уже сидели в своих спальных мешках, курили и беседовали; но усталость взяла свое, и мы вскоре забрались в мешки и предались заслуженному отдыху.

* * *

На следующее утро погода оставалась такой же. По-прежнему штормило, термометр показывал пятьдесят градусов ниже нуля. Поскольку мы хорошо продвинулись в предыдущие дни и имели достаточно припасов, профессор в надежде на лучшее рассудил, что предпочтительней будет подождать еще день.

Нам всем не терпелось двинуться в путь, но с другой стороны, учитывая шторм, никто особо не возражал провести еще один день в теплом убежище. Именно эта отсрочка в конечном итоге привела к тому, что мы отправились навстречу самому ужасному и тягостному приключению.

Большую часть дня мы провели, отдыхая и проверяя снаряжение. Тающий из-за нашей масляной горелки лед сперва причинил нам некоторые неудобства, но проблема была решена благодаря изобретательности проводников. Они прокопали в снегу небольшие наклонные канавки и таким образом отвели большую часть воды.

Если бы лед вокруг колышков не растаял и палатка не рухнула нам на головы, мы бы, наверное, продолжили путешествие, даже не подозревая о том, что находится под нашими ногами.

Мы выбрались из-под брезента, гадая, как исправить положение, и с большим удивлением увидели, что на склоне открылся большой участок голой скалы. Слой льда с этой стороны был не очень толстым (возможно, потому, что он был защищен от ветров), и тепло нашей горелки растопило его, открыв скалу.

Показалась также большая трещина в три фута шириной, у основания практически свободная от льда. Любопытство побудило меня заглянуть в это отверстие; хотя я мало что смог рассмотреть в темноте, мне показалось, что ход продолжался на значительное расстояние. Я достал из рюкзака электрический фонарик, посветил внутрь и с изумлением увидел, что трещина не уходила по прямой вглубь холма, но образовывала своего рода туннель, ведущий вниз, в самые глубины земли.

Узнав о моем открытии, профессор также заглянул в отверстие и затем велел как можно быстрее установить палатку на прежнем месте. Когда эта работа была успешно завершена, мы скатали и закрепили сверху заднюю стенку, что дало нам возможность с удобством осмотреть открывшийся участок скалы и трещину.