Она - Эмилия - Маханенко

приказала? Как же я тут выживать буду? Знакомиться нужно…. Эх, нужно. И я вернулась и подошла к нему. Он был на коленях и в той же позе.

— Давай знакомиться? Меня Лия зовут, мне было бы приятно узнать твоё имя..?

Я застыла с открытым ртом….. Глаза у него были просто потрясающими! Тёмно-зелёные, цвета листвы в середине лета, и радужка окаймлена заметной такой золотистой каймой. Зрачки были вовсе не чёрными, а чернильно-фиолетовыми.

— Какое пожелает Госпожа…

Голос пробирал до мурашек. Низкий, густой и бархатистый. Обертоны буквально ласкали слух.

— Как тебя зовут?

Он замялся, опустил глаза, как то весь подобрался. Говорить не хотел, в общем….

Где-то я читала, что назвать себя, представиться, чтобы начать общение это первый шаг к доверию между собеседниками. Доверия ко мне явно не хватало. Но не прошу ведь многого сразу?

— Поднимайся, проходи.

Нетвердо ступая, будто ощупывая пол грязными ногами, он прошёл на ковёр.

Рабство не по мне, значит, не быть мне "примерной" госпожой. Но… обезопасить себя мне нужно. Этот раб мне пока не друг, но и не враг? Жить нам вместе теперь, вернее, уживаться вместе. Многого не знаю, но ведь можно списать на болезнь, на кратковременную потерю памяти…если не раскусит он меня… Хотя, что я теряю? Боль потери близких, тень одиночества и горечь предательства я принесла с собой в этот мир. Больнее уже не будет. Я уже мертва, терять нечего. Тяжело вздохнула и посмотрела на него. Наши глаза встретились.

— Лирион.

— Очень приятно, Лирион. Теперь послушай. Четыре дня назад я попала в аварию. После аварии у меня частичная потеря памяти. Этот дом я преобрела недавно, но вижу, как впервые…Первое время мне будет нужна помощь, пока не вернётся память, может придётся и начинать жить заново…. с новыми впечатлениями, навыками… Начнём с осмотра. Вместе осмотрим дом на наличие медика или капсулы.

Фантастически красивые глаза Лириона, и без того большие, округлились от удивления. Но стоит отдать должное его выдержке… через несколько секунд он опустил глаза, кивнул и чётко ответил:

— Как пожелает Госпожа.

12

Первый этаж-сплошной восторг, был выдержан в бежевых тонах. Безумно мягкий ковролин устилал пол, позволяя ногам утопать в мягком, как пух ворсе. Четыре просторных комнаты и огромная кухня. Настолько огромная, что там стоял диван и также, был выход в сад. Тут же — лестница на второй этаж, а там ещё три комнаты с прекрасной мебелью. В огромных кашпо стояли растения, отдалённо напоминающие цитрусовые, а по стене вилось нечто, напоминающее лиану. В одной из комнат была широкая кровать на переднем плане. И пышный балдахин, и покрывало, спадающее красивыми складками, были дивного темно-розового цвета, как будто сотканы из чуть пожухлых лепестков шиповника. Распахнутые окна рисовали изумительный пейзаж за окном — зелень, запах травы и цветов. В этой комнате была моя мечта — камин. Напротив камина стояло кресло — качалка.

Лирион всегда следовал за мной, не отходя ни на шаг. От его присутствия ноги становились ватными, ладони потели. Что говорить, я боялась его, очень… Кто знает, что у него на уме…

Капсула была в одной из комнат на втором этаже.

— Лирион, пользоваться умеешь? — Сказала я, показывая на капсулу, и похолодела…. Ведь скажет нет и всё… Как быть тогда?

— Да, Госпожа.

Я выдохнула. Снова повезло… хорошо…

— Ты должен быть полностью здоров. Приступай. Как закончишь, приходи ко мне…..

Вот сказала же, не подумав… Если это будет ночью? Хотя, я сегодня точно не усну. Как мне тут быть с чужим человеком в доме? Он раб, избитый, озлобленный… огромный…. Разве такие мужчины бывают? У него живот к спине прилип, а он все равно крупный, мускулистый, высоченный…

— Слушаюсь, Госпожа.

В его голосе эмоций нет… Да каких там эмоций, даже интонации отсутствуют. Умеет же так…

Лирион отворяет прозрачную крышку капсулы и начинает раздеваться….

Я выскочила из комнаты и перевела дух. Совсем не стесняется… Хотя, зачем это ему…. это мне должно быть стыдно, лишать свободы человека…

Спускаюсь вниз в кухонную зону. Кухня большая и просторная, отделенная барной стойкой, со встроенной техникой и шкафом трансформером. Сенсорная плита, прозрачная раковина из искрящегося камня… Несколько встроенных шкафов оказались холодильным оборудованием. В них оказались упаковки, баночки разного размера и формы.

Вот как тут разобраться? есть жутко хочется. Едва сдержалась, чтобы не зареветь. Сейчас бы оказаться на своей уютной кухонке, где все знакомо, и вещи и продукты… где не нужно ежесекундно бояться быть раскрытой или дома, когда родители были живы… прижаться к крепкому папиному плечу и услышать-"справимся, дочка". А я одна ведь не справлюсь…

На столе лежит планшет из прозрачного стекла со светящемися оранжевыми символами. Подхожу, смотрю и не понимаю ничего… Этот язык для меня выглядит как непонятный узор, похожий на арабскую вязь.

Перепробовав все баночки и бутылочки, я совсем раскисла, язык горел от специй, невероятных вкусов…. Знать бы, это все приправы и соусы или уничтожающая местная кухня? Я увидела красочный брикет, квадратный, мягкий и в яркой упаковке с картинками… УРРРРА!!!!!! С картинками для приготовления, как на любом полуфабрикате в моем родном мире.

Чётко следуя инструкции, я налила в контейнер с брикетом воды до уровня, указанного на упаковке. Затем поставила его на 15 /ორგანიზაცია /*как было написано, в духовой шкаф, изображённый на упаковке. Через некоторое время шкаф оповестил о готовности.

Запах был умопомрачительный! Внешне блюдо очень напоминало лазанью… Разделив огромную порцию на две части, себе и Лириону, принялась за еду, руками, ведь приборов я не нашла… Я так увлеклась, хрюкая от удовольствия и облизывая жирные пальцы, что не заметила, как в комнату вошёл Лирион и застыл, открыв рот, удивленно меня рассматривая….

13 Лирион

Госпожа всегда придумает, как поиздеваться над рабом. Меня посылали на разные работы. Самая тяжёлая работа была добывать руду. Бытовым я был сразу после плена, но энны перестали расти и хозяин продал меня на карьер, туда, где живут от силы пару лет.

И вот, снова распределитель. Отсюда рабов развозят по местам работы. До чего тошно снова сюда попасть.!

Мерзко улыбаясь меня вновь продают тем, кто наслаждается страданиями других. Ни одна Госпожа, если она в своем уме, не возьмет меня служить к себе в дом. Я эниец, "несгибаемый", таких как я сторонятся. Ради эннов меня оставляли в живых. Из-за моей мутации их спиливали уже трижды, и теперь бесполезно продлевать мне жизнь.

Моя ошибка стоила