Не смейся над любовью! - Барбара Картленд

Эмма, сидевшая в удобном экипаже на узком сиденье напротив нее, ни на минуту не закрывала рот.

— Я никогда еще не была в Лондоне, — призналась Антея.

— Это такой большой город, мисс, — откликнулась Эмма. — Там для всякого найдутся увеселения и развлечения— и для бедного, и для богатого. Не зря ее милость любит Лондон больше, чем Шелдон-Парк.

Она заметила, что Антея внимательно слушает ее, и продолжала:

— Мы как раз упаковывали вещи, мисс, собираясь покинуть Лондон. Как раз сняли сундуки с чердака, как пришло письмо от вашей матушки. Я помогала мисс Марии, это горничная ее милости, а тут ее милость вбегает в комнату и кричит: «Мы спасены, Мария! Мы спасены! Распаковывай сундуки! Мы остаемся в Лондоне! Ах, Мария, как я рада!»

Антея очень удивилась, выслушав этот рассказ.

«Так вот почему так быстро пришел ответ на мамино письмо, — подумала девушка. — Мой приезд по какой-то непонятной причине сыграл на руку крестной».

— Значит, ее милость не любит жить в деревне? — осторожно спросила она, не желая показаться излишне любопытной.

— Она это просто ненавидит, мисс. Мы все это знаем, да и неудивительно. Я слышала, как ее милость говорила, что замок Шелдон для нее все равно что тюрьма, да он и похож на тюрьму. Там на мили вокруг ничего больше нет.

— А ты тоже любишь Лондон? — спросила Антея.

— У меня на то свои причины, — застенчиво ответила служанка.

— Значит, у тебя есть молодой человек.

— Откуда вы знаете, мисс? — удивилась Эмма. — Он очень славный, но работает в Лондоне. Если бы я уехала с ее милостью в Шелдон, то десять к одному, он нашел бы себе другую подружку. Мужчину нельзя оставлять одного без присмотра даже ненадолго!

Из болтовни Эммы Антея узнала довольно много о своей крестной еще до того, как они приехали на место.

Очевидно, что присмотр за крестницей послужил графине очень хорошим предлогом для каких-то своих дел, и она смогла остаться в Лондоне. Антея даже не пыталась угадать, что это были за дела, девушку переполняли мысли о том, что ее ждут балы, приемы и другие развлечения.

Ее охватывало беспокойство, когда она вспоминала, как мало нарядов в ее дорожном сундуке, прикрепленном к задку дорожного экипажа.

С собой Антея взяла свое только что сшитое платье, самое нарядное платье Таис, с которой у них были почти одинаковые фигуры, и два платья матери. Допоздна она с сестрами ушивала мамины платья в талии и укорачивала подолы.

Все дочери леди Фортингдейл умели хорошо шить. Этому их научила старая няня. Благодаря ее урокам девушки могли довольно искусно копировать последние модели платьев из модных журналов, в которых были самые элегантные туалеты на все случаи жизни.

Единственная сложность заключалась в том, что простые и строгие фасоны, которые были в моде во время войны, уступили место гораздо более сложным и легкомысленным.

Теперь юбки пышно отделывали кружевом или оборками, иногда прихваченными букетиками цветов. Лифы с глубоким декольте и высокой талией украшались таким же образом.

Антея знала, что платья, которые она взяла с собой, красивы и, без сомнения, идут ей. Но в то же время, они очень просты и сшиты из самого дешевого материала.

— Может быть, меня никто и не заметит, — подумала девушка, но тут же поняла, что этого она не хотела бы ни за что на свете.

Очень важно, чтобы ее дебют не остался незамеченным, но еще важнее, чтобы нашелся один подходящий холостяк, который сочтет ее достойной восхищения и предложит руку и сердце.

Ей было чрезвычайно любопытно, каких джентльменов пригласит крестная, чтобы познакомить с ней. Ответ на этот вопрос она надеялась получить уже сегодня вечером, как только приедет в Лондон.

Экипаж подъехал к особняку Шелдонов на Керзон-стрит после обеда, ближе к вечеру.

Дом производил внушительное впечатление, хотя он и не стоял в саду, как почему-то представляла себе Антея. Входная дверь с портиком выходила прямо на широкую тенистую улицу. Но как только Антея вошла в холл с мраморным полом и изящной витой лестницей, она поняла, что это самый шикарный дом, который ей доводилось видеть.

Антею проводили в салон, превосходивший своей элегантностью и роскошью все ее прежние представления о доме ее крестной.

Она увидела мебель с инкрустацией, дорогие предметы искусства из золота и эмали, севрский фарфор. Стены украшали прекрасные портреты предков графа и графини Шелдон.

Не успела Антея как следует оглядеться в доме крестной, как в дверях появился дворецкий и сообщил, что ее милость отдыхает, но просит мисс Фортингдейл подняться в ее будуар.

Антея была испуганна и взволнованна, и это чувство не исчезло, когда она вошла в будуар своей крестной.

Она знала, что Дельфина Шелдон на несколько лет, но не на много, моложе ее матери. Она ожидала увидеть женщину средних лет, чья молодость уже позади.

Увидев графиню, девушка поняла, как она ошибалась.

Крестная полулежала на софе в очень открытом неглиже из изумрудно-зеленого газа и выглядела, как показалось Антее, лишь немного старше, чем она сама.

Она и представить себе не могла, что женщина может выглядеть такой соблазнительной!

Антея подошла ближе и смутилась, так как прозрачное неглиже ничуть не скрывало стройное гибкое тело. Невозможно было представить себе, чтобы это могла быть женщина старше двадцати лет.

— Антея, дитя мое! — протягивая к ней руки, с воодушевлением воскликнула Дельфина Шелдон. — Как я рада видеть тебя, дорогая девочка! Надеюсь, путешествие было не слишком утомительным?

Антея, немного смущенная и растерянная, сделала реверанс, подошла к крестной и пожала нежные белые руки графини.

— Вы так добры ко мне, крестная, — сказала она.

— Я так рада твоему приезду! Я действительно очень рада, — продолжала графиня. — Очень жаль, что твоя мать не написала мне раньше! Я даже не могла себе представить, какая ты теперь уже взрослая. Ты должна меня простить!

Графиня вглядывалась в лицо Антеи, и девушка чувствовала, что лучистые зеленые глаза отмечали каждую деталь ее внешности.

— Ты хорошенькая, Антея, — помолчав, сказала графиня, — но совсем не такая, какой была твоя мать в этом возрасте.

— Как все говорят, я больше похожа на папу, — ответила Антея. — А Таис и Феба очень похожи на маму. У них такие же светлые волосы и голубые глаза.

— Когда мне было пятнадцать, я считала твою мать самой прекрасной на свете, — заметила графиня.

«Без сомнения, — подумала Антея, — крестная — самая красивая из женщин, какую только можно себе представить».

Дельфина Шелдон с ее ярко-рыжими волосами, свободно рассыпавшимися по плечам, прекрасными миндалевидными зелеными глазами и такими соблазнительными алыми губами произвела на девушку потрясающее впечатление.