Клуб любителей фантастики, 2010 - Валерий Гвоздей

Тумпту шагал к развалинам быстрым шагом. За плечами его висел лук и кожаный мешок с семью стрелами, на поясе в плетёном чехле уверенно подрагивал каменный нож. Рука, как всегда, сжимала верное копьё с отцовским костяным наконечником. Решившись, он не привык колебаться, а потому шёл в неведомое, не оглядываясь на родной Лес.

Город неспешно приближался. Сперва он увидел дорогу из сплошного чёрного камня, сквозь который густо росла трава — и пошёл по ней. По обочинам его внимание ненадолго задерживали остовы странных мёртвых чудищ, наполовину вросших в землю и блестевших кое-где серебристыми чешуями. Тумпту, не останавливаясь, шёл туда, где среди бесформенных груд камня угадывались сохранившие форму строения. Он осторожно переступал через трухлявые рыжие предметы, похожие то на змей, то на согнутые гигантские копья и окаменевшие стволы деревьев. Иногда в чёрной каменной реке, по которой он шёл, дырявились ямы, в которых лежал странный ветвистый хлам пополам с землёй. Обходя их, Тумпту настойчиво шёл вперёд, подгоняемый закатом.

Вскоре перед его глазами предстало первое, кое-как сохранившееся жилище богов. Дверной проём зиял чернотой. Тумпту приблизился и осторожно заглянул внутрь. Но не увидел ничего, кроме груды камней, перемешанных с бурой землёй. Видно было, что всякая жизнь ушла отсюда давным-давно. «И чего здесь запретного и страшного? — думал Тумпту, обходя и заглядывая в такие же вросшие в землю, сыпучие развалины без крыш, окон и дверей. — Просто мёртвые камни в закатном солнце…»

Тем временем, он вышел на широкую площадку, где, образуя полукруг, стояли несколько домов, сохранившихся чуть лучше, чем виденные прежде.

«Посмотрю, что здесь — и обратно», — решил он, озабоченно поглядывая на солнце, багровевшее уже на самой кромке горизонта.

Он подошёл к одному из домов, показавшемуся ему наиболее целым. Чуть помедлив на раскрошенном каменном пороге, Тумпту шагнул в темноту, из которой тянуло сыростью бездонной пещеры. Сбоку плеснуло косым, словно прощальным лучом солнечного золота, и охотника окружил мрак и холод. Под ногами что-то зловеще скрипело. Он вдруг сильно стукнулся лбом в гладкую стену и не успел испугаться этого, как испуг гораздо больший обрушился на него со всех сторон. В пещере богов вдруг вспыхнул свет! Он был ярче, чем свет самой яркой Луны.

Тумпту от неожиданности сел на пол, не выпустив, однако из руки копья. «Вот оно! — скачками неслись в его лохматой голове мысли. — Сейчас боги пустят в него огненные стрелы за то, что он нарушил их покой». Он сидел, закрыв глаза, готовясь к смерти. Однако с ним ровным счётом ничего не происходило. Только ногу больно давил камень.

Охотник осторожно открыл один, потом второй глаз, встал и осмотрелся. Вокруг было почти так же безжизненно, как в домах, куда он заходил прежде. Каменные стены поросли мхом, на полу — осколки камней и каких-то грязных предметов. Но свет! Тумпту долго не мог понять, откуда он исходил. Наконец, он заметил в стенах и потолке небольшие углубления, из которых, пробиваясь сквозь толстый слой пыли, сочился свет.

— Эй, боги! — крикнул, осмелев Тумпту, — я пришёл поклониться вам, я друг!

— Уг-уг, — ответило эхо.

Эхо шло из дальнего коридора в конце пещеры. Слабо освещённый, он уводил, по-видимому, в другую, более дальнюю пещеру. Охотник заметил ступени, под наклоном спускавшиеся вниз. Голос племени почти кричал ему в уши: «Уходи сейчас же! Хватит, ты уже доказал свою смелость!» Тумпту сделал было движение назад, подчиняясь этому голосу, но чёртик любопытства вновь пересилил.

«Если бога зажгли мне свет, значит, они хотят, чтобы я как следует осмотрел их жилище, — думал Тумпту. — Как же я уйду, так ничего и не увидев, кроме развалин?!».

Держа наперевес отцовское копьё, он шагал по ступенькам, ведущим в дальнюю пещеру. Маленькие луны в стеновых углублениях, казалось, шептали ему: «Вперёд, Тумпту, так рождаются герои!».

Коридор несколько раз поворачивал, спускаясь всё глубже. А не до самой ли бездны земли он идёт? — задумался Тумпту.

— Ведь там живёт огненный змей Мандра! Ну, что ж, — сказал он вслух — если понадобится — сражусь и с Мандрой!

Увлёкшись героическими мыслями, Тумпту сходу налетел на препятствие, заставившее его вновь присесть на землю. Препятствие, выросшее из-за резкого поворота, было стеной из очень холодного, блестящего камня.

«Ну вот и конец твоего пути, Тумпту, — внятно сказал шаман в его голове. — Ты в ловушке: сейчас откуда ни возьмись выползет древний змей и сожрёт тебя вместе с твоим копьём».

«Тумпту не струсит!» — завопил в ответ молодой охотник, вскочил на ноги и что есть силы ударил древком копья в стену. И вновь произошло чудо.

Что-то щёлкнуло, и стена толщиной с доброго медведя со скрипом поползла вбок, скрываясь в скале.

Тумпту торжествующе вскликнул и шагнул за порог.

* * *

Он уже не удивился, когда со вторым его шагом темнота вспыхнула ярким светом. Но то, что он увидел внутри, поразило охотника, пожалуй, больше всех предыдущих чудес. Пещера, куда он попал, как раз и была тем самым жилищем богов, которое он так рвался увидеть!

Затхлый мёртвый воздух со свистом уходил в проём двери. У Тумпту от волнения и ещё отчего-то спёрло дыхание, сердце забилось, как у землеройки.

Здесь не было осколков. Почти не было даже пыли. Яркий свет из-под потолка и слабый матовый — из углов ровно освещал небольшой зал с отлично сохранившейся обстановкой. В причудливых очертаниях предметов он, напрягая извилины, распознавал: стол, стулья, кровать, какие-то ящики и полки, на которых стояло множество причудливых мелких предметов. Он сделал ещё шаг в глубину пещеры, прислушиваясь. Вокруг стояла мёртвая тишина. Пещера была совершенно пуста, в ней пахло древней смертью. Казалось, что все предметы вокруг, стены, потолок, сам воздух стали здесь смертью, обращённой внутрь себя.

«Боги умерли здесь, — подумал Тумпту, — я потревожил их сон». Словно в подтверждение этого в углу раздался резкий сухой стук. Охотник в испуге отшатнулся вбок, оглянулся и похолодел. С седалища, которое он не заметил входя, на пол со стуком падали человеческие кости. Древний скелет рассыпался на глазах, оставив на блестящем стуле череп с неестественно белыми зубами и провалами глазниц.

— Ы-ы-хх! — выдохнул Тумпту древнее заклинание, отгоняющее злых духов. Но мёртвый бог явно не собирался причинять ему вреда. Просто рассыпался от сквозняка.

Тумпту перевёл дух и начал осматривать жилище более спокойно. Он захотел полежать на постели богов, но заманчивые цветные мхи, покрывавшие её, взметнулись под ним прахом, так что он больно стукнулся локтями о холодный остов кровати.

Раскрыв рот, он ходил вдоль полок, опасливо беря в руки таинственные предметы, стоявшие там. Некоторые были похожи на их деревянную посуду, но несравнимо красивее, другие — были искусно сделанными фигурками человечков и животных. «Сколько же здесь подарков для моей прекрасной Юмы!» — с восхищением думал Тумпту…

«Ты герой! — горделиво шептал девичий голос в его голове.

— Ты почти бог! — вторил ему другой. — Ты будешь приходить сюда один много раз. А потом, настанет время, и ты откроешь пещеру богов старейшинам племени, и они прославят тебя, сделают великим вождём!».

Эйфория, восторг собственной смелостью, радость открытий совсем лишили Тумпту осторожности. Хватая с полок всё подряд, он подбрасывал и ловил вещи богов, приплясывал и напевал. В руки ему попался красивый продолговатый и очень лёгкий камень с маленьким цветными пятнышками. Тумпту из озорства стал тыкать пальцем во все пятнышки подряд и вдруг — с криком ужаса — выронил его из рук.

Кусок стены, абсолютно гладкой с виду, начал бесшумно отползать. За ней вспыхнул свет, и на зеркальной, словно вода, плоскости появился злой волшебник! Тумпту мигом схватил копьё, опрометчиво отложенное в сторону, и затряс им над головой с громким охотничьим криком. Ужас и решимость сплелись в один мускулистый прыжок, которым он отпрыгнул от ожившей стены, приняв боевую позу.

Между тем волшебник не спешил нападать на Тумпту. Он миролюбиво и словно ободряюще говорил какие-то слова. Одет он был в странную гладкую чёрную куртку с отворотами, под которой белела январским снегом другая тонкая шкурка. На шее была завязана узлом ещё одна — ритуальная узкая и заострённая к низу шкурка цвета крови.

«Главный волшебник! — пугаясь и восторгаясь одновременно, подумал Тумпту. — Он разговаривает со мной как с героем, он хочет, чтобы я понял его!». Охотник издал примирительный возглас и повернул копьё наконечником вниз, показывая, что хочет выслушать волшебника.

Тот говорил, странно смотря — вроде бы прямо на Тумпту, но в то же время и на что-то позади него (Тумпту даже невольно обернулся).