Синие московские метели - Вячеслав Юшкин

Комитета свое Управление оперативной службы. И мы туда не обращаемся.

— Вообще обычно в отделении милиции пробить наружку нереально, только в крайних случаях, поэтому наблюдением занимаются сами инспектора уголовного розыска и это называется оперативной слежкой. Каждый инспектор уголовного розыска должен уметь проводить оперативные мероприятия. Инспектор уголовного розыска должен уметь работать за всю систему МВД. Поэтому и занимается любыми делами, в том числе и оперативную слежку. Хотя и делает это редко.

— И вообще приоритет отдается городскому отделу, который работает вне нашей системы 8 — го Управления.

— Вот тебе бланк задания в Управление оперативной службы, заполняй. Подряд заполняй. Полностью все данные на Мутнова, в том числе по центральному адресному бюро, если у тебя есть такие данные. Теперь дальше: требуется установить связи по месту жительства, по месту работы, места посещения, приносит ли к себе в квартиру какие-либо материалы или продукты. Другие компрометирующие материалы на объект. Все заполнишь и едешь в городской отдел уголовного розыска. Подпишешь там. Ты еще молодой и не представляешь какая у нас бюрократия.

«А дальше куда», — спросил я.

— Оставишь у них в канцелярии, они отправят сами.

— Как долго это будет.

— Дней десять — пятнадцать и придут оперативные установки.

А теперь прочие бумаги.

— Во-первых, делаешь запрос на Мутнова в зональный информационный центр, Зональные Информационные центры ГУВД Московской области и ГУВД Москвы. Это база данных на лиц, которые когда-либо по каким — то причинам попадали в отдел милиции, либо на них имеются оперативные разработки, либо они задерживались за какие — нибудь административные правонарушения в Москве или Московской области.

— Во-вторых делаешь запрос в ИЦ ГУВД Москвы и Московской области. Там содержится информация о судимости на жителей Москвы и Московской области. И не путай: ЗИЦ даёт информацию о наличии возбужденного уголовного дела. ИЦ — информацию о судимости, то есть человек по приговору суда уже отбывает либо уже отбыл наказание, назначенное судом.

— в— третьих делаешь запрос в ГИЦ, главный информационный центр МВД СССР. Там хранится информация о судимости, но уже в масштабах всей страны. Если твой Мутнов судим в Туркмении, то в Москве и Московской области такой информации нет.

— В— четвертых одновременно с этим направляешь запрос в отделение милиции по месту жительства.

— В-пятых запрос в ЗИЦ с просьбой сообщить, есть ли агентурные подходы к этому адресу, этой квартире, этому человеку и по месту его работы.

Если будет положительный ответ свяжешься с инспекторами уголовного розыска других отделений, с просьбой дать задание агентам, проживающим в этом доме, или работающими с ним, либо просто имеющим к нему подходы, на разработку Мутнова, на получение о нем всей возможной информации. Бывают случаи, когда в этом подъезде или в соседней квартире проживает агент, который имеет возможность общения с интересующим нас объектом.

— А чем отличается агент от доверенного лица.

_Агент — это человек, который соглашается на сотрудничество с органами внутренних дел либо на платной основе, либо на добровольной. Как правило, этих людей вербуют на компромате. Добровольцев практически нет. Когда платят, есть желающие, некоторые приходят сами, потому что денег нет, в тюрьму снова не хочется. Деньги небольшие, но все-таки деньги.

Как правило мы ловим на компромате, заставляем дать подписку о сотрудничестве. Но есть такие, которым нравится сдать кого-нибудь, нравится втереться к кому-либо в доверие, а затем докладывать инспектору. Но таких мало. Больше тех, кто завербован на компромате.

А поскольку о вербовке тоже есть план, то и вербуем всех, кого получается. Поэтому и агентура у нас процентов на девяносто мертвая.

Бывает, когда вербуешь под конкретную разработку. Нужно найти агента в той среде, либо внедрить туда своего агента. Внедрить агента — исключительно сложно. А завербовать из той среды агента— проще. Надо подловить на компре и завербовать.

А доверенные лица-люди, которые на доверительной основе сообщают информацию сотруднику милиции.

С этих людей подписку не берут, и они не знают, что являются осведомителями органов внутренних дел, но инспектор после каждой такой встречи должен оформить каждое сообщение. На агента заводится личное дело, где хранятся все материалы, характеризующие его личность, и рабочее дело с его сообщениями, которые он пишет собственной рукой и где подписывается закрепленным за ним псевдонимом. А на доверенное лицо заводится упрощенное делопроизводство — анкета и инспектор свое рукой пишет— «доверенное лицо номер такой-то сообщило мне при личной встрече следующую информацию …». Доверенные лица работают под номерами, а не под псевдонимами.

Мы работаем с системой. Когда вербуется агент, заполняется специальная карточка, куда заносятся фамилия, имя, отчество агента. Это совершенно секретная карточка, в единственном экземпляре, хранится в ЗИЦ, где конкретно указывается, что этот человек имеет следующие связи. Если завербованных агентов по Москве и области скажем сто тысяч, то набегает по связям несколько сот тысяч. Когда возникает необходимость, при совершении где-то в регионе преступления, где известен конкретный человек, под которого нужно получить агента, ты направляешь запрос в ЗИЦ и они делают выборку— такой-то человек является связью агента такого-то. Тебе сообщают, у какого опера состоит указанный агент на связи и ему направляешь письмо с заданием. Совершено такое-то преступление, подозревается такой-то и по данным ИЦ, его связью является агент такой — то… Прошу ориентировать агента на разработку такого-то человека и в процессе разработки выяснить следующие вопросы…

Заполнением всех этих бумаг я занимался почти весь рабочий день. И еще часть следующего прихватил. И это было ещё быстро.

Сначала пришла оперативная установка — на квартире, где прописан гражданин Мутнов Антон Месхиевич, «часто собираются молодые люди, чаще вечерами, время проводят шумно, встречи длятся до двух-трех часов ночи, но спиртного употребляют мало. Часто приходят с пакетами и сумками, в которых приносят какие-то вещи. Из квартиры часто доносятся сильные запахи растворителя и каких-то химических веществ».

Один из источников, проживающих в том же подъезде, сообщил, что видел, как из квартиры Мутнова выходят молодые люди, находящиеся в состоянии наркотического опьянения. Источник настаивал на этом, потому что по профессии врач — нарколог. «Налицо были бесспорные признаки наркотического опьянения». Этого было достаточно для обращения за организацией наружного наблюдения.

Сначала пришлось идти к заму начальника отдела по оперативной работе. Полученные сведения показывали, что в адресе расположен притон. Тому были все признаки. И имелись оперативные данные, которые это подтверждали. Зам бумаги подписал.

Надо было идти в городское УВД. Здесь я схитрил и двинул в сражение за наружное наблюдение крупнокалиберную артиллерию / ЦК нашей коммунистической партии/. Задание мне подписали с космической скоростью и не пререкались.