Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я пошел своей дорогой. В обозе люди опустили мечи и плахи, и за многие годы посмотрели друг на друга, сняв маски, без ненависти и зависти. Сложили свое оружие и сожгли вместе с баем.
Смерть великого и сильного князя была радостной для людей Я же оплакивал тех, кто пошел за ним, предавал свою жизнь его власти, пусть сейчас они и освободились от нее, но почему не нашли в себе сил сопротивляться? Ведь одно сопротивление его власти с самого начала сломило бы его слабую волю, а сам по себе бай был слабым и никчемным.
А никчемность бая без его власти была понятна всем, поэтому люди и надевали маски, чтобы выжить. Теперь, испытав на своем опыте его власть и волю, они вряд ли смогут совершить зло, и все вместе будут жить мирно и счастливо.
Поздней ночью, когда я укладывался спать на раскидистом дереве, мне вспомнились слова художника: «Куда ты пойдешь, один». Да, я был один, и чем больше пребывал в этом мире, тем больше находил разницу между собой и теми, кто живет в нем. Не было никого, кто был подобен мне, но не было никого, с кем я мог найти понимание. Все они жили по-другому, у людей были свои заботы и радости, я прекрасно понимал их, но в то же время я надеялся найти в них что-то подобное себе. Живя среди них и помогая им, хотел найти что-то общее между нами, но находил все меньше и меньше.
И сейчас, лежа на ветви дерева, которое меня приютило, я осознавал, что нет для меня места в этом мире, кроме как служения людям. И не мог я найти большего счастья среди них, кроме того, как служить им и вести их к свету, не принуждая при этом ни к чему. И в то же время я видел, как они счастливы, не все, но единицы. И у каждого счастье, свое и неповторимое. Но такое общее и земное, которое не дано ни одному из богов или ангелов.
Звезды, которые просматривались сквозь листву, говорили мне: – Не надейся, но верь, не зная, понимай. А меч, на который я опирался, лежа на дереве, напоминал мне о другом. – Свое проклятье, судьбу бери с собой.
Уснул я нескоро, долгожданное забытье так и не приходило.
Кузнец
Огромный город, встретил меня равнодушно, в нем не было места покою и радости. Люди, не знающие себя, жили, словно во сне. Не воспринимая свои жизни, не зная, что делают и зачем родились. Они работали и отдыхали, но работа не была им в радость, потому что не шла от сердца, а обязывала. Рожденный плотником пахал поле, крестьянин продавал хлеб, кузнец был мельником. Жизнь здесь не была естественной, с малолетства ребенку прививали те или иные качества, не давая понять ему самому, что ближе к его сердцу, и чем бы он хотел заниматься. Поэтому время здесь правило всем. Идя на работу и выполняя свои обязанности, человек ждал, когда же закончится день, ждал заката солнца, не радуясь прожитому дню, не видя жизни, живя на земле. Он спешил прожить день, чтобы вечером отдохнуть от тяжести работы, что была не по нутру. Вставая рано утром, человек проклинал жизнь и судьбу, и опять спешил прожить свой еще один день. Так жили многие, как будто и не было у них разума и веры, и все знали, что придет к ним смерть, и все боялись ее, не зная, зачем живут, почему умирают. И больно мне было смотреть на них. Ведь рожден каждый для счастья и любви.
Я искал себе приют, проталкиваясь сквозь толпу людей на рыночной площади. Торговцы кричали во все горло, пытаясь перекричать друг друга, расхваливая свой товар. Я вышел с рынка на маленькую улицу. Дома, сделанные из шлака, почти соприкасались серыми неровными стенами. В некоторых из них были мастерские: ткачи, плотники кузнецы, работали в них с упорством, думая только об одном, как сделать больше, быстрее. Подмастерья и мастера занимались своими каждодневными обязанностями. Некоторые из них были счастливы в работе, другие нет, но они не могли уже изменить свою судьбу. Среди них было мало тех, кто реализовал себя посредством работы, тех, кто был счастлив просто оттого, что живет, и не гнался за вещами и властью. Наконец я нашел кузницу, она находилась на окраине города. Я смотрел, как кузнец с мощными руками бил огромным молотом по наковальне. Раскаленный металл слушался его, казался мягким. Увлеченный работой кузнец не сразу заметил меня.
– День добрый, – сказал я.
– Добрый, – сказал кузнец, оглядывая меня. – Что привело вас ко мне, странник.
– Увидел, как вы повелеваете вещами, металл, что тверд и крепок становиться мягким и слушается вас.
– Ну, то моя работа, а мягким он становиться от огня, мастерство мне передал учитель мой, а слушается меня, потому что ведаю, что делать.
– Ну, что подсказывает вам, что и как надо делать?
– Сам не знаю, никогда не думал об этом, ведать ведаю и знаю, что да как, а откуда, мне неизвестно.
– То от сердца идет.
– Возможно. Но что вам нужно?
– Нужен мне приют на ночь. Я отработаю.
– Не ищешь ли ты дом свой? Счастья не пошел ли ты искать вдали от родных земель? Поскитаешься и домой вернешься, там и счастье обретешь.
– Дом мой в сердце моём, счастья для себя не ищу, другим помогаю.
– Чем и как помогаешь тем, к кому придешь.
– Ведать, чем и как помочь – ведаю, но откуда, я не знаю.
– Ну, что же, помощь мне твоя не нужна, но приют тебе я дам.
– Спасибо.
Я осматривал кузницу. Разные изделия и украшения висели на стенах или полках, многое еще не было доделано, творец ждал вдохновения, как придет к нему, то сможет он вдохнуть душу свою в творение свое. Как создатель вдохнул душу свою в людей. И будет кузнец, грязный и изнеможённый работой тяжелой, богам равен, и будут завидовать боги ему. А люди другие будут восхищаться изделиями его и уверуют, что от бога дано, и сами в бога уверуют.
– А мечи и оружия почему не вижу я?
– Не по мне.
– Так почему, ведь и платят за него больше, и всегда работа есть.
– Не по мне, – сказал кузнец твердым голосом. – А коль пришел за этим, то уходи, не делаю я мечей и ножей, и приюта тогда не проси.
– Меч есть у меня, что скажешь о нем. Кто его сделал.
Я достал меч, что висел под накидкой и подал кузнецу. Он достал его из ножен и долго осматривал.
– Если противен он тебе, то попробуй сломать его, – сказал я.
– Не знаю, кто и как сделал его, и сталь мне неизвестна, хороший мастер сделал его. И ломать его не буду, жалко. И если будет он направлен на врага, то повержен будет он. Раз пришел помогать ты людям, то кто враг твой?
– Сам не знаю кто, от того и меч сломать хочу, раз получиться, не придется мне убивать других.
– Не буду я ломать его, даже если и пришел ты за жизнью моей, работу мастера великого пожалею, а коль дан он тебе с рождения, то избавишься после смерти.
Поклонился я кузнецу, и глаза мои затмили слезы. И слезы мои были от услышанной истины.
– Вы редкий человек, таких немного осталось в этом мире, как могли сохранить душу свою чистой, а разум холодным оставить ко всему искушению?
– Когда учитель мой, кузнец старый, умер, он оставил мне наследие свое, им и пользуюсь сейчас.
– И что же за наследие такое?
– Сказал он мне перед смертью, человек на земле есть – создатель. Если не теряет разума в суете ненужной, за вещами не гонится, а в душе радость и покой хранит, как святыню. А если нет такого, значит, теряет он себя, и страдания наваливаются на него, как снег на горы, и несчастья приходят к нему.
– Радость и покой, как сохранить, если видишь, что у других несчастья, – спросил я.
– Что же до беды чужой, ей помогать надо, в своей беде себя не забывать. А радость и покой в душе пропадет, спасение есть одно, работа, что по душе хоть и тяжела, а не гнетет. За ней-то и все горести проходят, и разум не блуждает.
– Прошел я по городу и не увидел тех, кто мог подобное сказать. Все больше тех, кто за своей выгодой гонится. Отчего так?
– Не знаю я, – ответил кузнец.
– А не от того ли, что гнетет людей кто. Властью своей мешает людям себя увидеть?
– Возможно, что и так, князь наш дань собирает, все больше и больше требует, чтобы власть свою укрепить. Войска большие хочет набрать – соседей наших боится, что за богатствами его могут прийти. Придут скоро ко мне посланники князя и обязуют мечи ковать и оружие делать. Откажу им. Пусть даже и убьют меня, но не будут творения мои против жизни направлены, коль сможешь помочь мне в этом, отблагодарю хорошо.
Я ничего не ответил, а кузнец продолжал заниматься своими делами. Иногда прерываясь, чтобы сказать, что-нибудь мне или подмастерью своему молодому.
– А как князя вашего найти. Спросил я, наблюдая за работой мастера.
– Сейчас не иди к нему, не примет он тебя. А завтра с утра приходи к воротам замка его и жди, может, примет тебя, как чужестранца, что может поведать о путешествиях своих.
– Хорошо, так и сделаю.
Утром следующего дня я пришел к воротам замка, где уже стояли люди, ожидая внимания князя своего. Замок был окружен высокой стеной, по ней ходила стража. В воротах открылась дверь, люди по одному начали входить в нее. Их обыскивали, оружие и деньги отнимали, и только потом пускали.
- Рок небес - Мэри Робинетт Коваль - Космическая фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика
- Обезьяна и сущность (litres) - Олдос Хаксли - Социально-психологическая
- Бумага и огонь - Рэйчел Кейн - Социально-психологическая / Разная фантастика
- Будущее, до которого хочется дожить. СССР 2061 - СССР-2061 - Социально-психологическая
- Бегущий в Лабиринте (Трилогия) - Джеймс Дашнер (Дэшнер) - Социально-психологическая
- Живые тени ваянг - Стеллa Странник - Социально-психологическая
- В поисках синего - Лоис Лоури - Социально-психологическая
- Внедрение - Евгений Дудченко - Попаданцы / Социально-психологическая / Фэнтези
- НеКлон - Anne Dar - Остросюжетные любовные романы / Социально-психологическая / Триллер
- Метро. Трилогия под одной обложкой - Дмитрий Глуховский - Социально-психологическая