Охота на шакала - Сергей Зверев

В наступившей темноте чуть заметно белели прямоугольнички фотографий, укрепленные на панели под самым потолком каюты.

6

Александр Павлович Пятаков утром следующего дня уже не так волновался, как впервые оказавшись в Занзибар-тауне. Ночь, проведенная в гостинице, окончательно убедила его в том, что слежка за ним не ведется, во всяком случае, пока. Негодяй, нелегально торгующий оружием, опасался не всякой слежки – только своих. В том, что ливийцы присмотрятся к нему до того, как выйдут на связь, он не сомневался. Сделка предстояла более чем сомнительная, и никому не хотелось провала. Если Пятаков рисковал пока только собственной репутацией, то ливийское руководство могло сильно подпортить имидж своей страны. О том, каким именно образом покупатели оружия выйдут с ним на связь, Пятаков не знал. На этот счет имелись лишь самые общие предварительные, еще московские договоренности. Мол, вы приезжаете на место, а там наш человек сам подойдет к вам. А чтобы вы не сомневались, он предъявит вам… Тогда переговорщик достал из кошелька пятисотрублевую купюру и криво разорвал ее пополам. Одну половинку вручил Александру Павловичу, а другую спрятал себе в карман.

Пятаков еще улыбнулся. Мол, давненько он не сталкивался в своей карьере профессионального разведчика с подобным анахронизмом. Однако предложение принял, и теперь оно казалось ему более надежным, чем все другие способы распознавания «свой-чужой».

Половинка банкноты и теперь покоилась в портмоне Пятакова вместе с долларами и евро. Он после завтрака покинул гостиницу и неторопливо двинулся вдоль променада. Пройдя квартал, постарался запомнить всех, кто находился у набережной. Задача для обычного человека практически невыполнимая, но только не для профессионального разведчика. В свое время с Пятаковым работали хорошие инструкторы, развивали зрительную память, и теперь он мог вспомнить в мельчайших подробностях все виденное. Происходили тренировки следующим образом. Пятаков садился за руль машины, инструктор рядом. И они около получаса колесили по Москве. Затем Александру Павловичу следовало написать отчет. Заданный критерий изначально не был ему известен. В прошлый раз инструктора могло интересовать, сколько красных машин попалось им навстречу, а назавтра его уже интересовали номера автомобилей, начинающиеся на «восьмерку», или же то, сколько пассажиров было в одной определенной машине, сколько женщин им встретилось за рулем. Специалисты знают свое дело, и у них есть хорошие методики.

Пятаков прошелся по променаду, лениво посматривая по сторонам, затем свернул в боковую улочку, ведущую ко второй линии. Он точно знал, что, если кто-то приставлен за ним следить, то непременно объявится и после, а все лица уже отложились и отсортировались в его памяти, как в картотеке.

Вскоре Пятаков сидел в уличном кафе за пять кварталов от своего отеля, попивал крепко заваренный кофе и листал глянцевый журнал. Перелистывая страницы, бросал быстрые взгляды из-под очков на улицу. Пока проходили все незнакомые ему люди – как туристы, так и местные. Кофе успел остыть, когда Пятаков внутренне оживился. Мимо него прошел немолодой араб, на шее была закручена шарфом красно-белая «арафатка». То, что «арафатки» на набережной не было ни у кого, Александр Павлович помнил точно. А вот тот самый араб присутствовал. Значит, почти со стопроцентной уверенностью можно было утверждать, что он следит за Пятаковым. Араб прошелся возле кафе еще раз, и все сомнения отпали. Александр Павлович даже мысленно улыбнулся. Вскоре араб вошел в кафе и опустился на кресло напротив Пятакова, но никак пока не обозначивал свою миссию.

Арабу принесли заказ: кофе, по арабской традиции налитый в небольшой стеклянный стаканчик, и бутылку минералки. Расплатился он сразу же, пригубил стаканчик и уже набрал воздуха, чтобы произнести заранее приготовленную фразу, как Пятаков предупредительно перебил его.

– У вас ко мне есть дело? – по-английски спросил он.

Араб сперва растерялся, а затем жестко улыбнулся.

– Похоже. Просто мы раньше не виделись, и я засомневался, тот ли вы человек, о котором мне говорили.

– Показывайте, показывайте, – предложил Пятаков, при этом руки свои демонстративно держал на виду, ладони были плотно сжаты между собой, словно российский чиновник собрался молиться.

Поколебавшись, араб придвинул к себе глянцевый журнал, вложил между страниц половинку пятисотрублевой купюры и вопросительно посмотрел на Пятакова. Тот снисходительно усмехнулся и разнял ладони, между ними лежала вторая половинка российской банкноты. Половинки идеально сошлись, словно срослись, малейший выступ на одной совпадал с выемкой на другой.

– Теперь сомнения отпали, – произнес араб.

– У меня их не было с самого начала, – проговорил Пятаков и, чтобы придать себе еще больше значимости, добавил еще одну неправду. – Их не стало с того самого момента, когда увидел вас на набережной, и на вас еще не было «арафатки».

Озадаченный араб поцокал языком, словно восхищаясь способностями собеседника.

– Не лучшее место для беседы, – подсказал Пятаков.

– Я это предусмотрел, – быстро проговорил араб, поднимаясь из-за стола.

Пятаков даже не дернулся следом. Уходя, араб оставил на столике мобильник. Аппарат был абсолютно новый, явно приобретенный для сегодняшнего случая. Вскоре красно-белая «арафатка» затерялась среди толпы. Александр Павлович допил кофе. Мобильник нежно завибрировал, послышалась тихая трель.

– Алё? – ответил Пятаков.

– Выходите из кафе, – послышалось из трубки, – двигайтесь в сторону торгового центра. И оставайтесь на связи.

– Хорошо, – согласился Пятаков.

Продолжая прижимать трубку к уху, он поднялся из-за стола и зашагал по улице. Вскоре с ним поравнялось желтое облезшее такси. За рулем сидел темнокожий африканец и вопросительно смотрел на туриста. Такое в здешних местах не редкость. Местный сервис чрезвычайно навязчивый. Если таксист облюбовал себе «жертву», то может ехать рядом несколько кварталов. Отговорки типа «я гуляю пешком» или «мне совсем недалеко» на них не действуют. Некоторые слабонервные сдаются – все же на отдыхе хочется расслабиться, уж лучше заплатить десять баксов за то, чтобы проехать в машине без кондиционера пару кварталов, чем терпеть едущую вровень с тобой машину.

– Эта машина для вас, садитесь, – отозвалась трубка в руке Пятакова.

Александр Павлович присмотрелся к водителю, тот, скорее всего, был простым таксистом, а не сотрудником спецслужбы.

– Вы уверены? – переспросил чиновник.

– Абсолютно, садитесь. Он отвезет вас куда надо, ему уже заплачено за дорогу, – успокоительно звучало из трубки.

«Черт знает что», – мысленно проговорил Пятаков и все же сел в машину.

Таксист рванул с места. Ездил он, как и все остальные тут ездили. Приоритет на дороге определялся не правилами дорожного движения, а исключительно габаритами транспортного средства, его уязвимостью и наглостью водителя. Даже направление движения по полосе не являлось аксиомой. Однако при этом таксист умудрился ни разу не подставиться, не воткнуться кому-то другому в задний бампер.

Пятаков слегка нервничал, не понимая, куда его везут. Такси выехало из центральных районов города, промчалось сквозь трущобы и оказалось в зоне, застроенной вполне современными и приличными с виду особняками. Темнокожий таксист с гордостью посматривал на белого пассажира, будто хотел донести до его сознания, что в его стране не все так плохо, как может показаться с первого взгляда.

– Приехали, сэр, – наконец произнес он, когда такси остановилось напротив входа в парк.

Несмотря на предупреждение таинственного араба, Пятаков все же заплатил за дорогу. Таксист, не скрывая изумления, деньги принял и сунул Александру Павловичу визитку с телефонным номером. Пятаков донес ее до ближайшей урны. Араба в «арафатке» он увидел, уже миновав ворота – тенистая аллейка вела в глубь парка. Между кустами тут и там виднелись столики и скамейки. Пятаков автоматически подумал, что такое соседство имело бы у него на родине вполне предсказуемые последствия. За каждым из столиков уже угнездилась бы компания выпивох или бомжей. Здесь же, к чести местного населения, царил порядок. На лавочках располагались или мамаши с детьми, или же старики. На столиках виднелась где еда, где газеты с журналами.

По привычке всех спецслужбистов Пятаков и его ливийский партнер беседовали не присаживаясь – того, кто передвигается, сложнее прослушивать.

– Александр Павлович, извините, что пришлось привезти вас сюда таким вот способом, – на вполне сносном русском языке произнес араб. – Но я должен был убедиться, что за вами нет слежки.

– Могли бы спросить и у меня. Я бы с точностью подтвердил вам то, что уже знаете и вы. Никто, кроме вас, за мной не следил, – тоже перешел на русский язык Пятаков.