Черная Луна - Александр Изотов

броска-то. Даже если они чемпионы по метанию, то… Додумать мысль я не успел. Твою ж псину, Тим, это — Маги!

Копья сорвались с рук всадников и полетели в мою сторону, стремительной молнией пронёсшись над обломками и ступенями. Я вскинул руку, не придумав ничего лучше, чем попробовать провернуть такой же приём, как и с пулями…

Несколько отклонились, но с трудом, а одно, самое массивное, так вообще влетело прямо в меня. Я успел в последний момент прикрыться прикладом магострела, как удар снёс меня с ног и, подбросив, толкнул прямо за границу действия защитной магии.

С одной стороны, это спасло меня, потому что копьё сразу же погасло, как только прочертило границу заклинания. А с другой стороны, я, упав на пол, почуял, как он завибрировал.

Ещё не оправившись от удара, я поднял руки, с удивлением увидев, что от магострела остался только кончик отгоревшего ствола. Ах ты ж пёс толчковый, нельзя так с оружием.

Я перевернулся на живот, вытаращился в темноту под аркой-входом. Тени там заиграли красными всполохами, гул и вибрация усилились.

Что делать, что делать? Что делать-то?!

— Вася, я за тобой пришёл, — рявкнул я, отталкиваясь от пола и плюхаясь на пятую точку.

Волна огня уже шла по коридору, когда я вскинул руки навстречу. Я не знал, что должен был делать, но сейчас мне казалось единственно верным попробовать перебороть мощь того мага, который ставил заклинание.

В этот короткий миг я пытался вспомнить, чему же нас учили в Академии Маловратска про магов и ранги, которыми они отличаются…

* * *

Утренние маги, начинающие, только открывают магию, ищут свой канал, определяют стихию.

Полуденные, осознав свою принадлежность, работают с первой чакрой. Ищут её, учатся видеть, развивают канал энергии. Они могут пользоваться стихией столько, сколько позволяет проходимость их чакры.

Вечерние — они открывают уже вторую чакру, расширяют канал, и могут черпать больше силы.

Маг Первого Дня открывает все три нижние чакры стихии, его канал полностью открыт. Он может использовать столько силы, сколько есть вокруг, и рядом с Вертунами или в моменты лунных колебаний они непобедимы.

Следующий ранг, Маг Второго Дня, может копить эту силу, аккумулируя большие её запасы в теле. И, по сути, отличается от Мага Первого Дня именно этой мелочью, которая, кстати, позволяет выучить гораздо более мощные заклинания.

Я до этого встречал потоки псионики от разных магов, и мог понять, какого ранга маг передо мной. Та волна, которая шла на меня, была гораздо выше Мага Первого Дня…

* * *

Огонь ревел передо мной, закручиваясь в огромный шар и выплёвывая протуберанцы. Поток пламени из арки встречался с потоком из моего тела в десятке шагов впереди, и закручивался, гудел, рвался во все стороны, опаляя колонны и козырёк.

Вот только шар огня медленно, но верно, двигался в мою сторону…

Я применил все свои знания, все умения, полученные в Корпусе Псионика, в Восточной Академии Маловратска, и в гробнице Борзовых. Я собрал энергию, оставшуюся в теле. Собрал энергию, которую давала выходящая Красная Луна, и витающие в воздухе потоки далёкого Вертуна.

Прогнал стихию через все три чакры, открыв канал полностью. Никаких приёмов, плетений, или хитромудрых заклинаний — просто волна энергии, на выходе превращающаяся в огонь.

И этот огонь ревел передо мной, опаляя своим жаром моё же обожжённое лицо, и не давая мне вдохнуть — кислород сразу же пропал, одна только гарь вокруг.

Я стиснул зубы… Вашу же Луну! Такого жжёного псаря я ещё не видел.

Энерго-контуры, надорванные «порошком счастья» и блуждающими Пульсарами, затрещали от невообразимого давления, и до меня дошло, что защиту тут ставили даже не Маги Второго Дня. Рюревские, вы совсем там, что ли, свихнулись?!

Прикрыв единственный глаз, я прибавил ещё потока, понимая, что теперь процесс необратим. Энерго-контуры сразу же испарились, превратившись в чистый поток огня, и пламя стало оплетать все чакры, перекидываясь с нижних на верхние, которые этот маг даже не думал развивать.

Нельзя резко поднимать свой ранг. Сейчас огонь перейдёт с астрального плана на физический, и я воспламенюсь.

Я открыл глаза… Нет, не получилось сдвинуть поток.

Огненная стена крутилась уже в метре, приближаясь, и я почуял, как лопается кожа от испепеляющего жара. Вспыхнули остатки одежды, загорелась кожа, одновременно внутри меня раскалились пищевод и лёгкие, и, задрав голову, я закричал.

Красная Луна вышла из Пробоины и смотрела на всё это, словно насмехаясь. Тут огонь поглотил небеса, и я подумал, что пора спасти сознание в коконе, но, едва его свернул, как скорлупа моего убежища треснула, и сквозь щели стало пробиваться пламя.

— Да чтоб тебя… — с лёгкой обидой вырвалось у меня.

Огонь был везде, на всех планах. Астральный, ментальный, физический… Это был такой огонь, от которого не спастись нигде, и я понял, что именно в этот момент псионику Свободной Федерации, Тимофею Зайцеву, пришёл конец.

Ну вот, Тим, и на твой хвалёный кокон нашлись клыки…

Скорлупа треснула в одном месте, вылезли струйки пламени, и я приготовился к смерти. Но перед этим с удивлением уставился на руку, вдруг пробившуюся сквозь трещину и протягивающую пальцы ко мне, словно хотела спасти.

Капитская совесть, что за хрень?!

Глава 4. Беспомощный

Я попытался открыть глаза, и вдруг съёжился от охватившего всё тело нестерпимого жара. Казалось, что всё, сейчас слезет кожа и муки начнутся по новому кругу, но вдруг боль от ожогов исчезла, оставив лишь фантомное напоминание.

Ясно, это отголоски ещё от того тела… Бедный маг, от него, скорее всего, даже останков не останется.

Не успел я с облегчением выдохнуть, как пришла другая боль. Сломанные и неправильно сросшиеся кости, внутреннее кровотечение, порванные мышцы…

Твою же псину, Василий, что с тобой наделали?!

Ответ от парня был слабым, на грани чувствительности, но я расплылся в улыбке, почуяв его. Треснули разбитые в кровь губы.

Сволочи, столько дней он здесь провёл, и никто даже не попытался его исцелить.

— Ох-х, — простонал я, всё же открыв глаза и рассматривая искусную мозаику на полукруглом своде.

В центре свода ярко красные кусочки изображали или Вертун, или Красную Луну. От центра во все стороны разбегались угольки и вывертыши, и в тех местах, где свод подпирался массивными пристенными столбами, древние мастера поместили магов.

Получалось, что Рюревские огняши, а это могли быть только они, непоколебимым строем встречали полчища монстров, спускающихся сверху, и не давали приблизиться к земле.

Там,