Через испытания – к новой жизни. Причины наших заболеваний - Рудигер Дальке

Первое время существования человека мы рассматриваем прежде всего с материальной точки зрения. Во главу угла поставлены планирование семьи и целесообразность, а ведь человеку нужны чувства и эмоции. При господстве рационального планирования и постоянного вопроса о затратах удивительно, что у нас еще до сих пор рождаются дети. Ведь чаще всего из-за них приходится отказываться от честолюбивых планов и идти на расходы. Детские пособия придуманы как утешительный приз для тех, кто, несмотря на все, согласился принести себя в жертву и родить ребенка. Общественный эгоизм отражает эгоизм индивидуальный: мы рассматриваем все на свете с позиций взрослого человека, не обращая внимания на мнение ребенка. Мы считаем даже, что у него в принципе не может быть никакого мнения.

Давайте посмотрим на страдания стремящейся к зачатию души. С точки зрения души, дождаться своей очереди на зачатие практически невозможно. Когда женщина достигает оптимального для зачатия возраста – 20 лет, у нее совсем другие планы и желания. Она не стремится рожать и воспитывать ребенка. Современные противозачаточные средства настолько хороши, что практически ни одной душе не удается прорваться через защитный кордон из резины и спермицидной пены. Ничего не получается и в постоянно воспаленной матке, в которой находится спираль. На пути также может оказаться непреодолимая преграда, созданная гормональными таблетками. Но если «это» вдруг происходит, то гормональный шок заставляет душу бежать без оглядки.

Итак, жизнь у нас начинается с кризиса. Если женщина говорит гинекологу, что беременна, тот сразу же задает ей вопрос, собирается ли она оставлять ребенка. А это уже кризис, потому что приходится принимать решение. Эта проблема существует только у современного человека. Наши предки об этом даже не думали. А нам почему-то кажется, что мы имеем право вносить какие угодно коррективы.

Душа, преодолевшая описанные нами барьеры, еще очень долго не может чувствовать себя уверенно в этом, с таким трудом полученном месте. А ведь наше общество считается благополучным. Когда дикие животные переживают особый период, мы создаем для них благоприятные условия, но в собственной среде мы ведем себя совсем по-другому. Ребенку назначают трехмесячный испытательный срок, в течение которого ему грозит аборт, то есть смерть. То, что с нашей точки зрения является практичным, что дает нам свободу и независимость, для души является временем серьезных проблем. Все это время она испытывает самый настоящий ужас. Нам не хочется принимать решение сразу, и мы не задумываемся о том, что для полностью зависящего от нас существа, притаившегося в матке, такое состояние неопределенности – душевная пытка, которую трудно себе представить.

Для многих детей жизнь, которая только что оформилась, на этом уровне и заканчивается. Маленькое существо отчаянно борется против угрозы, оно прячется в самые дальние уголки, но то, что раньше могло хоть как-то помочь, при современном уровне развития медицины всего-навсего мучительная отсрочка.

На описание аборта общество накладывает табу. Но как раз табу вскрывают общественные проблемы, они демонстрируют кризисы, при которых люди не знают, как помочь самим себе. Чтобы воспринимать зачатие как кризис, важно знать, что происходит на самом деле.

На третьем месяце уже можно узнать человечка, у него есть ручки и ножки, у него есть и чувства, и внутренние органы. Телесные структуры еще прозрачны и хорошо видны. Прозрачности соответствует и трансцендентное восприятие первого времени. Ребенок, еще не очень глубоко опустившийся в грубую вещественность, лучше, чем взрослый, ощущает тонкие взаимосвязи, царящие в жизни. Он, например, великолепно чувствует мысли матери и ее ближайшего окружения.

Ребенок ощущает, как некие предметы врываются в его совершенный мир с опасными намерениями, разрывают защитную оболочку и отбирают у него воду, элемент жизни, особенно необходимый в этот самый ранний период. Выброшенный на сушу, испытывающий ужас ребенок подвергается казни. Она бывает двух видов. В первом случае мама «убегает» из ситуации с помощью наркоза. Папа, как всегда, отсутствует, и гинекологи принимаются за свою, хотя и легальную, но все-таки кровавую работу. Отобрав у ребенка воду, они начинают терзать его маленькое тельце. Острым инструментом они выковыривают разрезанные и измельченные куски из кровавого месива в матке.

Сегодня более распространен второй способ, когда маленькое существо вместе с околоплодной жидкостью, пуповиной и плацентой просто высасывают. Использование принципа пылесоса кажется более чистым, чем первый метод, но при ближайшем рассмотрении оказывается не менее жестоким. Под огромным давлением живого ребенка буквально разрывает на куски. Современное техническое развитие позволило оставить далеко позади средневековое четвертование.

К сожалению, современные данные не оставляют никакого сомнения в том, что все происходящее ребенок воспринимает буквально и испытывает при этом невыносимые страдания. То, что ребенок ужасно мучается, ясно даже из данных академической медицины, ведь наркоз, получаемый матерью, не действует на ребенка. Лучшее тому доказательство – кесарево сечение.

Даже если в течение первых трех месяцев с ребенком было все в порядке, если родители рады и ждут его появления на свет, он долго еще не может чувствовать себя в безопасности. Если родители не очень молоды, если у них возникли опасения или же они боятся нового для них чувства ответственности за малыша, то они могут уговорить гинеколога взять пробы, проколов для этого материнский живот. Иногда на анализ берут околоплодные воды, иногда делают биопсию крови вокруг плаценты. То, что нам, уже родившимся, может казаться умелым медицинским мероприятием, с точки зрения еще не родившегося ребенка выглядит совсем по-другому.

Когда непропорционально большое копье протыкает его защитную оболочку, врываясь в его цельный мир, он, вне себя от страха, ищет спасения в самом дальнем уголке своего гнездышка. Это бегство, которое гинекологи неоднократно наблюдали, благодаря ультразвуку, по выражению одного врача, причина относительно небольшого количества осложнений, возникающих из-за подобных исследований. Действительно, детей при таких анализах задевают редко, большинство проблем возникает из-за «необходимости» повредить околоплодный мешочек. Несмотря на гордость, с которой многие говорят об этом методе и на его кажущуюся безвредность, налицо явная паника, в которую впадает ребенок. Процедура проводится якобы для пользы ребенка. Но за описанной методикой стоит желание как можно раньше выявить возможные наследственные отклонения, чтобы в случае необходимости успеть избавиться от плода, что в подобных случаях официально разрешено до пяти месяцев.

Такими методами исследования грубо злоупотребляют в Индии. Их используют не для выявления врожденных отклонений, а для того, чтобы в принципе исключить возможность рождения детей женского пола. Многие индийцы до сих пор считают, что от девочек один вред и рожать их не следует. Но если говорить честно, мы не многим отличаемся от них. Индийцев не устраивает пол ребенка, а мы кричим об ошибках в хромосомах, которые приводят к неполноценности, или о больных органах, обнаруженных с помощью ультразвука уже на ранней стадии беременности. В обоих случаях человек набирается наглости и позволяет себе принимать решение о том, чья жизнь может оказаться достойной, а чья – нет. Мы берем на себя смелость рассуждать о человеческой жизни и смерти. Ситуацию можно проиллюстрировать результатами опроса, который в 2003 году проводил журнал «Шпигель». Восемнадцать процентов опрошенных беременных в Германии заявили, что они избавились бы от плода, если бы узнали, что их ребенок, возможно, будет страдать от ожирения.

Аборт на пятом месяце беременности технически гораздо сложнее, потому что ребенок уже слишком большой. Теперь нужно вызывать искусственные роды – задолго до срока. Это жестокое испытание и для матери, потому что организм еще не готов, и схватки приходится вызывать сильными препаратами. Подобные роды настолько тяжелы, что ребенок не выживает. Но ведь это и является целью подобной жестокой операции. Конечно, для матери было бы гораздо лучше дождаться естественных сроков, когда шейка матки раскроется самостоятельно, а все ткани в ожидании родов станут более мягкими и податливыми. Но тогда на свет появился бы ненужный ребенок, которого нельзя было бы убить просто так, потому что он находился бы под охраной закона.

С точки зрения неродившегося человечка все выглядит ужасно: ланцет воспринимается как доказательство того, что родителям верить нельзя. Они не согласны принять ребенка без всяких условий. Им нужен только тот, кто соответствует их требованиям. После взятия проб для ребенка начинается период ожидания, который он переживает ничуть не легче, чем родители. Генетики вершат над ним суд, они принимают решение о его дальнейшей судьбе. Искусственные роды, то есть казнь больного, слабого ребенка – это такая жестокость, по которой потомки будут судить о нашем времени. А ведь такие родители считают себя просвещенными людьми. Многие об этом просто не задумываются, иначе вряд ли наше общество считалось бы гуманным.