Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот уже в наши дни президент Янукович несколько лет обещал своим согражданам вступление в ЕС, а его коллега, российский президент, очень этого не хотел. Наступает решающий момент, и Януковичу предлагают кредит, а говоря грубо – по сути взятку в 15 миллиардов, только чтобы не вступал в ЕС, и деньги он берет. Разочарованная оппозиция тут же организует Майдан. Но у оппозиции – тоже свои игры и своя задняя мысль: а как бы и в ЕС войти, и 15 миллиардов захапать… безвозмездно. Народ в этой мышиной возне – всего лишь средство, чтобы сбросить непопулярного Януковича и встать на его место. И, поскольку народ действительно желает перемен, начинается киевский мятеж. Люди противостоят власти, и неповиновение расползается по всей стране. Но… народ в «верхушечных» бунтах нужен только для достижения власти. Так – сегодня. Но так было и в Средние века.
В 1015 году, когда сидевший в Новгороде Ярослав, в будущем получивший прозвище Мудрый, ожидал нападения недовольного его поведением князя Владимира, у него случился серьезный конфликт с жителями города.
Ярослав по требованию отца должен был брать с города 1000 гривен на содержание своего войска и еще 1000 гривен отсылать в Киев. Ярослав же отсылку дани в Киев прекратил, и Владимир велел «мосты мостить», то есть готовить поход на мятежного княжича.
Однако если вы думаете, что Ярослав прекратил подачу дани в Киев, дабы избавить от непосильных трат новгородцев, то ошибаетесь. Дань он прилежно изымал. Но распределял только среди своей личной дружины, которая по происхождению была варяжской. Новгородской же дружине не доставалось ничего. Поэтому новгородская дружина восстала и перебила варягов. В ответ Ярослав велел схватить тысячу новгородских дружинников, зачинщиков мятежа отделил от прочих и тут же казнил.
Горожане подняли восстание. И князю пришлось делать вид, что он опечален и сам, поскольку получил известие о смерти своего отца и ему нужно идти в Киев, чтобы бороться за отцовский престол. В «Повести временных лет» это событие изображено так: «На другой день, собрав остаток новгородцев, сказал Ярослав: „О милая моя дружина, которую я вчера перебил, а сегодня она оказалась нужна“. Утер слезы и обратился к ним на вече: „Отец мой умер, а Святополк сидит в Киеве и убивает братьев своих“. И сказали новгородцы: „Хотя, князь, и иссечены братья наши – можем за тебя бороться!“ И собрал Ярослав тысячу варягов, а других воинов 40 000, и пошел на Святополка, призвав Бога в свидетели своей правды…»
В характере Ярослава было такое – сначала перебить любимую дружину, а потом умолять горожан дать ему помощь! Он очень ловко манипулировал народным недовольством и исхитрился умилостивить горожан обещанием будущего вознаграждения.
Новгородцы ничего не знали о действительном положении дел на юге. Несчастный Святополк, законный наследник престола в Киеве, сидел в то время не на троне, а в темнице в городе Турове вместе со своей женой, дочерью короля Болеслава Первого, и ее духовником, епископом Рейнберном, куда они были заключены по приказу Владимира и при его жизни, и никаких братьев убить он физически не мог. Что же касается демонстративного раскаяния Ярослава перед новгородцами – да, это вполне правдоподобно. В характере Ярослава было такое – сначала перебить любимую дружину, а потом умолять горожан дать ему помощь!
Он очень ловко манипулировал народным недовольством и исхитрился умилостивить горожан обещанием будущего вознаграждения. Призывая новгородцев идти в поход на Киев, он обещал каждому достойную плату. Этим, собственно, и прекратил начинающееся восстание – новгородцы счет деньгам знали. Дружину пришлось ему, однако, заменить ополчением. Но для исполнения иной важной миссии он использовал именно надежную варяжскую дружину, о чем рассказывают нам скандинавские тексты, – ярлы Эймаунд и Рагнер убили по его приказу конунга Бурицлава, то есть князя Бориса. Та же судьба постигла и брата Бориса – Глеба.
Год 1018. Антипольское восстание в Киеве
Противнику Ярослава, князю Святополку, удалось бежать из своей тюрьмы в том же году, но отбить у брата захваченный им Киев Святополку удалось лишь двумя годами позже, когда он собрал в Польше рыцарское войско своего тестя и повел его отвоевывать себе наследство. Ярослав в ужасе из Киева бежал, а город радостно принял законного князя. Однако радость быстро сменилась печалью – польское войско стало грабить Киев, и горожане подняли восстание. Причем Святополк, отлично понимая причину бунта, удерживать киевлян от выступлений против своих союзников-поляков не стал. Оскорбленный Болеслав увел своих воинов, забрал с собой сестер Ярослава, которых Святополк надеялся выменять на свою жену, так и пребывавшую в плену.
Западная хроника интерпретирует отход поляков весьма своеобразно: «Болеслав в течение десяти месяцев владел богатейшим городом и могущественным королевством русских и непрерывно пересылал оттуда деньги в Польшу; а на одиннадцатый месяц, так как он владел очень большим королевством, а сына своего Мешко еще не считал годным для управления им, поставил там в Киеве на свое место одного русского, породнившегося с ним, а сам с оставшимися сокровищами стал собираться в Польшу». «Один русский, породнившийся» с Болеславом, – это законный великий князь Святополк. Он остался в Киеве, на который тут же нацелился Ярослав. Ярослав с легкостью использовал народное недовольство поляками, и, скорее всего, восстание было тоже плодом действий его тайных лазутчиков, которые стали распускать о киевском князе слухи, будто он решил отдать Киев Польше и виновен в смерти Бориса и Глеба.
Самый страшный слух, который Ярослав мог придумать, касался, однако, реального положения дел: Святополк собирался разрешить латинское богослужение. Взбунтовать народ под лозунгом защиты веры – дело нехитрое. Тем более что все признаки введения новой государственной религии – латинской веры – были налицо: князь, женатый на латинянке, епископ, приехавший с ней из Колобжега, польское войско в городе, жадный до киевского золота польский король, действительное введение латинского богослужения, пока в Киеве стоят поляки… И когда Болеслав увел свое войско, Ярослав тут же пошел на Киев.
Самый страшный слух, который Ярослав мог придумать, касался, однако, реального положения дел: Святополк собирался разрешить латинское богослужение. Взбунтовать народ под лозунгом защиты веры – дело нехитрое.
Что оставалось Святополку? Он бежал к степнякам, просить помощи у них. И погиб, пытаясь противостоять варяжским дружинам Ярослава. Между прочим, распущенные победителем слухи сделали из киевского князя Святополка чудовище, в истории он известен как Святополк Окаянный, братоубийца. Вот так ловко манипулировал народным недовольством и легковерием действительный убийца своих братьев Бориса и Глеба князь Ярослав Мудрый!
Год 1068. Восстание против Ярославичей
Но не всегда предательство и жестокость сходили князьям с рук. Иногда их действия буквально натыкались на стену народного недовольства. При сыновьях Ярослава, в 1068 году, случилась история с освобождением из темницы брошенного туда Ярославичами князя Всеслава Полоцкого, известного как Всеслав-волхв.
Про князя Всеслава ходили странные легенды. Его противники распустили слухи, что матерью князя была чародейка, которая продала душу дьяволу и поклонялась Сатане, и что сам князь родился в «рубашке» – с головой, покрытой куском плаценты, что с тех пор он носит на своей груди ладанку с куском этой плаценты, и, пока этот амулет на нем, ему сопутствует удача, и убить его невозможно. Ему приписывались чудесные и ужасные способности: он был ловок и силен, бесстрашен, удачлив в бою, а кроме того, умел обращаться волком и перемещался с войском так быстро, что ни догнать его, ни опередить было невозможно. Всеслав и в самом деле был человек сильный и красивый, он превосходно владел оружием и умел мыслить стратегически, поэтому одолеть его в битве было сложно. Кроме того, Всеслав нередко оказывался хорошо осведомлен о действиях своих врагов и легко перехватывал идущие на него дружины в самых для тех неожиданных местах.
Со своими родичами князь имел сложные отношения: он, в силу тогдашних законов наследования, не мог претендовать на киевский стол, в удел ему был отдан Полоцк. Хуже всего отношения у него сложились с тремя Ярославичами – Изяславом, Всеволодом и Святославом. Именно они после пары удачных походов Всеслава на Псков и Новгород сперва сожгли его Минск, порубив всех жителей, потом разбили его войско на речке Немиге, потом зазвали его в Оршу обещаниями вечного мира, а когда он пришел, доверившись их слову, на переговоры – вероломно схватили, отвезли в Киев, бросили в поруб – темницу без окон и дверей, лишь с отверстием для просовывания миски с едой – и велели сторожить как лютого зверя. Два года вместе с двумя своими сыновьями он сидел в порубе.
- Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев - История
- Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. (Февраль – сентябрь 1917 г.) - Антон Деникин - История
- Мистические тайны Третьего рейха - Ганс-Ульрих фон Кранц - История
- Первая схватка за Львов. Галицийское сражение 1914 года - Александр Белой - История
- Очерки русской смуты. Белое движение и борьба Добровольческой армии - Антон Деникин - История
- Третья военная зима. Часть 2 - Владимир Побочный - История
- Флот в Белой борьбе. Том 9 - Сергей Владимирович Волков - Биографии и Мемуары / История
- Русский крестьянин в доме и мире: северная деревня конца XVI – начала XVIII века - Елена Швейковская - История
- Русская история - Сергей Платонов - История
- Свердлов. Оккультные корни Октябрьской революции - Валерий Шамбаров - История