У истоков исторической правды - Виктор Верас

«…идоша новгородци съ Святославом к Кеси, того же и Литва приидоша в помочъ; и много воеваша…» Это было около 1222 г.

Почему нет никаких сведений о таких же походах со славянами аукштайтов, жемайтов, селов, латгалов, земгалов, то есть представителей восточных балтов? Ответ напрашивается тот же – некомплиментарность. Отсюда вывод, что если бы литвинами были представители так называемых восточнолитовских курганов, то вряд ли были бы возможны совместные походы их со славянами из-за их некомплиментарности.

В связи с этим вопросом хотелось бы еще раз остановиться на слове «литва». Если бы слово «литва» было восточнобалтского происхождения, то на территории современной Беларуси оно и другие топонимы, возникшие от слова «Литва», не осталось бы до наших дней, так как были бы изменены, как изменены вышеприведенные названия городов и рек на территории современной Летувы из-за некомплиментарности населения, проживающего на этих территориях. В настоящее время существует государство под названием Летува. Но для нас, славян, это трудно произносимое слово. Поэтому мы все равно используем слово «Литва».

Еще ученый-энциклопедист Абу Рейхан Бируни заметил, что названия изменяются быстро, когда какой-либо местностью овладевают иноплеменники с чужим языком. Их органы речи часто коверкают названия и в таком виде они переносят их в свой язык.

В 2003 г. белорусскими учеными была переиздана одна из книг Литовской метрики «Перапіс войска Вялікага княства Літоўскага 1528 года». Ученый Спиридонов М.Ф. составил карту, на которой показал все населенные пункты, встречающиеся в этой переписи в той транскрипции, которая была в 1528 году. Как видно из этой карты, на всей территории современной Летувы в то время существовали топонимы только на старобелорусском языке. Почему? Ведь на большей части территории Летувы, особенно в Жемайтии, проживали восточные балты. А, значит, и названия их поселений должны были быть, казалось бы, на их языке. Даже больше.

Если исходить из слов Абу Рейхан Бируни или вспомнить мировую историю, как на террриториях, присоединенных к тем или иным государствам, изменялись названия населенных пунктов, если этносы были некомплиментраны и даже комплиментарны (после вхождения территории Беларуси в Российскую империю Менск стал называться Минском, Берестье – Брестом, Городня – Гродном, Новогородок – Новогрудком, Случеск – Слуцком, Гомеи – Гомелем и т.д.), то на славянских землях ВКЛ, если бы восточные балты являлись основателями ВКЛ, должны были бы быть восточнобалтские топонимы, уже не говоря о их собственной территории. Почему же их нет, как на территории Летувы, так и на территории Беларуси?

Все это говорит о том, что как раз население, говорившее на языке, которому принадлежат эти топонимы, и являлось коренным населением государства под названием Великое Княжество Литовское, то есть белорусам, в то время называвшимся литвинами.

Тем же автором (Спиридоновым М.Ф.) была составлена карта «Беларусь у канцы XVI ст.», где представлены все населенные пункты ВКЛ. Что же мы видим на территории современной Летувы в то время?

Ни один населенный пункт на территории современной Летувы во времена ВКЛ не имел названия в восточнобалтской транскрипции. Почему?

И другой момент. Давайте сравним названия населенных пунктов в Летуве в начале XVI в., когда эта территория входила в состав Великого Княжества Литовского, с названиями этих же населенных пунктов сейчас, когда она стала на самом деле независимым государством, и где официальным языком является родной летувисский:

Оникшты – Аникшчяй; 

Высокий Двор – Аукштадварис;

Биржаняны – Биржувенай;

Бирштаны – Бирштонас;

Бержаны – Бярженай;

Бетигольцы – Бятигола; 

Вильна – Вильнюс;

Велена – Вялюона;

Вешвене – Вяшвенай;

Кгондинга – Гандинга;

Дорсунишки – Дарсунишкис;

Дирваны – Дирвоненай;

Ясвойни – Йосвайняй;

Жораны – Жаренай;

Жижморы – Жежмаряй;

Коркляне – Каркленай;

Коршово – Каршува;

Ковно – Каунас;

Кгедройти – Гедрайчай;

Крожи – Крайжай;

Куркли – Куркляй; 

Кернов – Кярнове; 

Лепуны – Лепонис; 

Мойшагола – Майшягала;

Мединкгоны – Медингенай;

Медники – Мядининкай;

Меречь – Мяркине;

Мемиж – Нямижис; 

Неменчин – Нямянчине;

Потумши – Патумлияй;

Поэре – Поэрис;

Росейни – Расейняй;

Сямилишки – Сямилишкес;

Товянцы – Тауенай;

Троки – Трокай;

Ужвента – Ужвентис;

Вилькомиры – Укмярге;

Утена – Утяна;

Перелоя – Перлоя;

Тельши – Тяльшяй; 

Тондягола – Тянджогала; 

Ейшишки – Эйшишкес.

Как видим, все 100 % топонимов в той или иной мере изменены. В чем же дело? В то же время сравним названия населенных пунктов в Беларуси: все названия за исключением названий некоторых городов, измененных во времена владения этой территории Россией, остались теми же. Не является ли это еще одним ярким подтверждением того, что аукштайты и жемайты не были во времена ВКЛ хозяевами даже на своей земле, уже не говоря о всей территории ВКЛ, если не могли иметь на родном языке даже названий своих населенных пунктов?!

Ведь если принять точку зрения ученых, утверждающих, что ВКЛ является государством восточных балтов, то все должно быть наоборот. В 1528 г. населенные пункты как современной Летувы, так и Беларуси должны были бы быть написаны в восточнобалтской транскипции. И тогда бы мы имели не Менск, а Менескяй, не Новогрудок, а Новогорудокис, не Полоцк, а Полоцикяй, не Ковно, а Каунас, не Троки, а Трокай, не Вильно, а Вильнюс и т.д., как сейчас. Или победители сдались «на язык» побежденных?

Что-то подобное и говорят современные летувисские ученые. Но это же не поддается никакой здравой логике! Таких примеров никогда не знала и вряд ли будет знать история. Оккупирующий какую-то территорию народ всегда устанавливает свой язык и свои порядки. Самый ближайший для всех нас пример – это Российская империя.

Разве на территории Сибири использовали коренные языки завоеванных народов? Или может быть после вхождения Беларуси в Российскую империю начали разговаривать и вести канцелярскую переписку на белорусском языке? Или на грузинском после вхождения Грузии в Россию? Все было до наоборот.

Коренные языки захваченных или присоединенных народов запрещались, а носители их даже преследовались. Тарас Шевченко, например, за написание своих произведений на украинском языке был отдан в солдаты в Оренбургскую крепость. И это касается не только Российской империи. Установление языка победителей на территории побежденных народов – одна из многих закономерностей этнических взаимодействий.

Значит, территория современной Летувы была захвачена (присоединена) к Великому Княжеству Литовскому, а ее народ никак не являлся этносом, который образовал ВКЛ.

Поэтому можно констатировать, что приход летувисского населения на территорию, на которой раньше проживали ятвяги, а затем население ВКЛ всегда приводит к переименованию названий городов, рек и т. п., что еще раз подтверждает отрицательную комплиментарность аукштайтов и жемайтов по отношению к славянам и ятвягам.

Самое же прискорбное то, что даже имена собственные – имена литвинских князей – изменяются, хотя древние летописи, как известно, точно передают звучание имен собственных: Миндовг – Миндаугас, Войшелк – Войшелкас, Ольгерд – Ольгирдас, Гедимин – Гедиминас и т. д. Парадоксально читать научные работы, где ученый использует имена литвинских князей в собственной транскрипции (Миндаугас, Войшелкас, Гедиминас и др.) и тут же приводит выдержки из летописей с теми же самыми именами, но уже так, как написано в летописях – Миндовг, Войшелк, Гедимин и т. д. Но что самое странное – российские ученые, а за ними и некоторые белорусские, соглашаются с этим и используют летувисскую транскрипцию. Почему? Неужели не видят несоответствия, или срабатывают совсем иные инстинкты?

Вопросы ономастики (имен собственных) в Великом Княжестве Литовском требуют более подробного исследования и будут рассмотрены немного ниже в главе «Имена собственные в ВКЛ».

Таким образом, и славяне, и ятвяги не взаимодействовали на уровне этносов с аукштайтами – отрицательная комплиментарность. Тогда как, если считать, что восточнолитовские курганы принадлежали летописным литвинам, литвины и славяне могли жить в мире и согласии в ВКЛ, когда археология показывает факты их антипатии друг к другу? Как в государстве язык некомплиментарного, покоренного, по теории многих ученых, народа, т.е. старобелорусский, становится государственным?

Как такой гордый народ как ятвяги – ятвяги Верхнего Понеманья и Среднего Побужья, подчинились литовцам, т. е. восточным балтам без всякого сопротивления? В то же время те же ятвяги, как считают ученые, но жившие на территории современной Польши – в Сувалкии, более полусотни лет боролись за свою независимость с Тевтонским орденом. Нет ли здесь противоречия? При этом известно, что почему-то литва Великого князя ВКЛ Миндовга была между Новогрудком и Минском, а литва Гедиминовичей (Скалмантовичей) – вероятнее всего, в Даволтве, а не на территории восточнолитовских курганов.