Безымянные - Игорь Дмитриевич Озёрский

В этот момент Зайна услышала Голос.

Голос, которому никогда и ни при каких обстоятельствах не следует отвечать, – шёпот коварного незнакомца, убеждающего ребёнка открыть дверь.

Утраченное шестое чувство на мгновение вернулось. Оно немыслимым образом прорвалось из мира живых, чтобы в последний раз помочь своей хозяйке. Предостеречь её, прежде чем окончательно сгинуть. Оно возопило что есть мочи и бессильно кануло в бездну, поверженное чьей-то могучей волей. Но теперь проводник знала – Голос пришёл за ней. И она в опасности. Она в страшной опасности.

Тем временем Голос повторил:

– Приветствую тебя, Номер Четыре.

«Не отвечать, не отвечать».

Зайна не могла найти иного выхода из ситуации. У неё не осталось других средств защиты, кроме как…

– Приветствую тебя, Номер Четыре.

«Не отвечать, нельзя отвечать».

У Зайны отняли всё. Жизнь, тело, даже её интуицию. Остался лишь страх. Ощущение огромной опасности. Но Голосу, она понимала, необходимо сожрать всё до последней крошки.

Он всегда голоден…

– Приветствую тебя, Номер Четыре.

«Что угодно… только не отвечать. Не отвечать…»

Но она ответила.

Не сразу…

Прошло время. Много времени. Очень много: столько, что Зайна уже начала забывать, по какой причине твердит одни и те же слова. И, когда время и пространство стали для неё единым целым, а движение и состояние покоя перестали иметь различие; в тот момент, когда чернота представилась Зайне чем-то обыденным, привычным и абсолютно нормальным, а память утратила даже малейшее представление о том, что с ней было, и о чём бы то ни было, вновь прозвучал Голос:

– Приветствую тебя, Номер Четыре…

Номер пять

На подходе к заброшенному поселению рав-серен[1] Армии обороны Израиля Хаим Кац передал по рации, что необходимо снизить скорость и продвигаться крайне осторожно. По последним разведданным, где-то здесь находятся туннели террора, пролегающие глубоко под землёй, – сеть бункеров и коридоров, по которым незаметно передвигаются террористы. Задачей отряда Хаима Каца было найти такие туннели и уничтожить их.

Хаим жестами показал солдатам занять боевые позиции. Сам укрылся за полуразвалившейся каменной стеной, которая осталась от некогда жилого здания. Рав-серен проверил оружие. Убедившись, что оно находится в боеспособном состоянии, спецназовец перетянул штурмовую винтовку таво́р со спины на грудь. Сняв автомат с предохранителя, Хаим двинулся вперёд.

Хаима окружали занесённые песком руины. Здесь и на много миль вокруг на поверхности не осталось практически ничего живого: лишь редкие кустарники, несколько видов особо ядовитых скорпионов и их добыча.

Всё было спокойно.

Отряд во главе с командиром рав-сереном Кацем, который исполином возвышался над остальными, миновал былое поселение. Перед военными вновь простиралась голая пустыня: одинокая и бесконечная, обрывающаяся лишь у линии горизонта.

Хаим ощутил тревогу. В голове заработал древний механизм – чутьё, доставшееся ему в наследство, по мнению военного, от неандертальцев, которым оно было необходимо для выживания в диком мире.

Рав-серен не мог с точностью определить, что именно вызвало ощущение беспокойства, но чутью он привык доверять. Не теряя времени на сомнения и раздумья, Хаим жестами указал отряду занять позиции. Спецназовцы моментально стали искать укрытие среди руин. Рав-серен бросился к ближайшей стене. Как только его тело скрылось за каменной кладкой, раздались выстрелы.

Интуиция вновь не подвела, но времени гордиться этим не было.

Зашипела рация, Хаим схватил её и поднёс к уху.

– Глыба, приём! Говорит Опоссум! Как слышно?

Рав-серен подтвердил связь.

– Хамасские крысы устроили засаду! – проскрипел голос друга из рации. – Видно, ждали, пока мы пройдём. Суки! Чтоб их… Всегда нападают со спины. Путь к отступлению отрезан! Связь с базой отсутствует…

«Вот тебе и интуиция», – подумал Глыба и усмехнулся. Только в этом смешке не было ни единого намёка на веселье. По всей видимости, он и семеро его боевых товарищей уже никогда не выберутся из этого места и станут новыми жителями этого славного города мёртвых.

– Приём, говорит Глыба! Как слышно? Отзовитесь каждый!

Из рации стали по очереди доноситься голоса. Когда все члены отряда откликнулись, Хаим продолжил.

– Туннели террора точно где-то здесь, иначе нас не смогли бы атаковать сзади. Начинаем зачистку территории. Задача – найти и уничтожить туннели. И… не подставляйтесь!

– Не переживай, брат, – ответил через рацию Опоссум. – Нас точно никто не грохнет. С этим можем справиться только мы сами!

– Не занимать волну! – отчеканил рав-серен, но улыбка тронула его лицо.

Тем временем звуки выстрелов становились всё чаще и громче: боевики приближались. Рав-серен услышал, как несколько пуль попали в стену, служащую ему укрытием.

Хаим закрыл глаза и глубоко вздохнул. «Восемь, семь, шесть», – шёпотом начал считать Глыба. На счёт «один» рав-серен вступил в бой.

* * *

Хаим Кац не мог точно сказать, сколько времени длилась перестрелка. В какой-то момент всё резко стихло. Хаим выглянул из укрытия. Никого. Встретившись взглядом с Опоссумом, Глыба увидел, что тот даёт сигнал – впереди чисто.

Короткими перебежками, прикрывая друг друга, отряд продвигался в глубь разрушенного городка. По пути рав-серен видел растянувшиеся на земле тела террористов. Хаим подумал, что каждое его появление знаменуется смертью.

В какой-то мере рав-серен был прав. Смерть уже давно нашла себе убежище внутри могучего тела человека-гиганта. Она выглядывала из его глаз, вылетала из дула его автомата, пряталась в раковых клетках, о которых Хаим пока и не подозревал.

Смерть ещё при жизни одарила своего избранника тем, что остальные получают лишь на закате дней: болью и одиночеством. Хаим служил в армии не из-за того, что испытывал патриотические порывы или чувство долга перед своей страной. Всё это было чуждо Хаиму, как и вообще любое состояние привязанности. С детства он не был сильно зависим от родителей. Он не был женат и никогда никого не