Отдаленные последствия. Иракская сага - Данил Корецкий

Сирхан был натянут, как струна: управлять шестью зарядами очень нелегко. Между двумя блокирующими зарядами заложены еще четыре, и каждый должен сработать с максимальной эффективностью. Нажал кнопку радиовзрывателя на секунду раньше или на две позже — и мина ценой в триста долларов взорвется без пользы… Значит, Хашир вычтет их из твоего жалованья. Это в лучшем случае… А может, вообще пристрелит.

…Хоть колонна небольшая, грохоту от нее много. Рычание двигателей, черные выхлопы, вонь отработанной горючки, даже земля дрожит… Припудренный пылью бэтээр прет первым, прет нахально, по хозяйски, за ним огромный джип, потом грузовик с солдатней, еще один бэтээр, похожий на огромного жука заправщик, танк замыкает колонну, рвет гусеницами святую землю Ирака…

Хашир вырос в этих местах, он доподлинно знает, что до прихода амеров здесь никто не поднимал такого наглого шума, не кромсал землю, которая веками лежала в тихом, неспешном раздумье, не отравлял кристально чистый воздух… И ярость ударила в голову, как заряд направленного действия: что же, будет вам, будет и грохот, и дым, и смерч огненный, и трупная вонь будет — получите под завязку все, что заслужили!

Так и вышло. Он сжал плечо Сирхана, тот нажал кнопку, и первый взрыв расколол землю, будто великан вонзил в нее огромный кетмень. Бэтээр отбросило назад, одновременно в хвосте колонны сработал заряд: фонтан огня и вздыбленной земли приподнял и развернул громаду танка. Сирхан, как опытный дирижер, в третий раз нажал кнопку, и опять удачно: оранжевая бритва рассекла «Хаммер» и опрокинула на бок.

— Огонь! — рявкнул Хашир.

С двух сторон ударили гранатометы и пулеметы. Взорвался и загорелся высоченным дымным факелом топливовоз. Вспыхнул и запылал второй бронетранспортер, в нем стал рваться боекомплект. Подбитый танк чадил, распространяя смрадный запах паленого мяса. Пулеметные очереди обрушились на грузовик, из кузова посыпались солдаты, часть бросилась к обочине, но наткнулась на плотный встречный огонь, другие просто метались по дороге, не зная, куда им деваться. Поврежденный взрывом первый бэтээр стал пятиться назад, но дорогу перегородил куцый перевернутый «Хаммер». В нем оставался кто-то живой: обгоревшая рука высовывалась из разбитого окна, пытаясь открыть дверцу снаружи.

— Бахри! К джипу, быстро! — Хашир ударил его в плечо, подгоняя.

Подбежал к гранатометчику, наводившему свою трубу на грузовик, в кузове которого уже никто не шевелился. Хашир молча показал в сторону ожившего бронетранспортера. Высунувшийся из люка солдат возился с пулеметом. Гранатометчик все понял, развернул ствол. Граната ударила в башню, проломив борт, взрывная волна и осколки, как ножницами, срезали часть головы пулеметчика и вдребезги раскурочили пулемет.

И тут сработал четвертый заряд, разворотил переднюю часть бэтээра, вздыбил и швырнул его о землю так, что из открытого башенного люка вылетели какие-то полужидкие ошметки. С этого момента американскую колонну можно было считать уничтоженной…

На дороге оставались только убитые и раненые. Бахри как истукан застыл над двумя телами в штатском, которые только что извлек из «Хаммера». Непонятно было, живы они или нет, ну да сейчас не до них, позже разберемся. Дважды рвануло — это Муса и Фарид закинули по осколочной гранате в люк танка и кузов грузовика. Остатки колонны дымили так, что, наверное, даже с их поганых космических спутников видно. Что ж, пусть любуются. Жаль только, запах горелого мяса до космоса не поднимается…

Ирак. Усиленный взвод в переделке

Вдруг заглох двигатель, просто умер безо всякой причины. Бронетранспортер резко остановился, присев на передние колеса. Рядовой Смит уставился на приборную панель, вспыхнувшую тревожными красными огоньками: масло, генератор, тормозная… Откуда-то сверху капала кровь. Смит дотронулся до лба — да, он здорово расшибся, и волосы тоже все в крови. Но, хоть убей, он не помнил, когда это произошло. «Лейви» дернулся еще раз, словно в агонии. Смит в панике ударил раскрытой ладонью по включателю зажигания — ноль реакции!

Переключился на запасной генератор, опять ударил. Ничего. Все это время со лба и носа капала кровь, а снаружи шел низкий мощный гул, от которого пятитонная машина дрожала и звенела, как рождественская елочка. Он попробовал откинуть водительский люк, но обнаружил, что его намертво заклинило и даже вдавило внутрь, словно кусок растаявшего шоколада. Он на корточках перебрался во второй отсек, где в нос ему шибанул дикий запах скотобойни. Верхний люк был откинут, из него свешивалась вниз какая-то тряпка, по которой медленно сбегала густая черная жидкость. Вверху виднелось неестественного фиолетового оттенка небо. И где-то гудело и гудело. Смит осторожно приблизился к люку, уже зная, что это никакая не тряпка, и что там, снаружи, ему предстоит узнать и увидеть еще очень много ужасного — если он, конечно, наберется духу. Обогнув лужу на полу, он на четвереньках добрался до второго люка, откинул его и осторожно высунулся наружу.

Опрокинутый «Хаммер» лежал поперек дороги, правая часть салона вмята внутрь, зад вместе с колесами будто срезаны ножом. Грузовик уткнулся в обочину, матерчатый верх изрешечен в лохмотья, из кузова наполовину вывалилось чье-то тело, словно несчастный в последнюю минуту своей жизни пытался выполнить заднее сальто. Второй БТР представлял собой обгоревший железный остов на голых ободьях. Заправщик пылал своими двумя цистернами, как погребальный костер: бензин давал гудящее, рвущееся в небо пламя, а солярка — густую жирную копоть. Чуть дальше стоял танк с перебитой гусеницей, даже не стоял, а каким-то непонятным образом полулежал, похожий на мертвую толстую женщину, у которой съехали чулки. Смит вылез из бронетранспортера, приблизился на несколько шагов и увидел воронку прямо под разорванными траками. Перекошенную башню украшало большое звездообразное пятно сажи. А на дороге лежали тела в морпеховском камуфляже «дезерт», лежали на удивление упорядоченно, будто их выстроили в цепь и срезали длинной пулеметной очередью. Смит боялся подойти ближе, боялся узнать в ком-то из них бесстрашного капитана Маккойна или Прикквистера… Или кого-то еще.

И здесь тоже гудело. От гула собиралось в тревожные складки фиолетовое небо, и бежала мелкая рябь по ярко-желтому, будто нарисованному песку, и финиковая роща вдалеке бесновалась, тряся пыльно-зелеными шапками, хотя ветра не было и в помине, и белый минарет многозначительным перстом указывал в низкое небо…

У Смита задергалась нижняя челюсть. Саддамовцы, подумал он. Боевики. Укрылись на обочине, рванули противотанковую, расстреляли взвод… И он почему-то единственный остался жив.

Но когда они успели?

Почему он ничего не слышал?

И куда они подевались в таком случае?

И… Что вообще здесь происходит?

Смит дотронулся рукой до танковой брони. Холодная. Жирная сажа осталась на пальцах.

Он ничего не понимал.

А вдруг они вернутся?

Он повернулся кругом, на негнущихся ватных ногах поковылял обратно к своему «Лейви». И здесь увидел вторую воронку от взрыва. Рядом с «Хаммером». Именно этот взрыв срезал его заднюю часть и сплющил салон, словно удар огромного молота. Смит вспомнил о камне, на который он наехал перед тем, как…

До него дошло. Это был не камень.

Не камень, черт его дери! И он сам на него наехал, спецом…

Смит заорал благим матом, хотя не услышал собственного крика. Он обхватил руками голову, вцепился в волосы… Волос не было. Головы не было. Вернее, что-то осталось, но темя и затылок оказались снесены начисто, а внутри бултыхалось уже остывшее месиво.

Рядовой первого класса Шон Смит-младший, прирожденный водила, парень на все руки из штата Кентукки, покачнулся, лицо его исказил ужас не грозящей, а уже наступившей смерти, и бездыханное тело тяжело рухнуло на дорогу.

Сквозь изрешеченный пулями и взрывами пейзаж Ирака души морских пехотинцев тяжелыми каплями просачивались в мертвые воды Стикса, и душа Шона Смита булькнула последней.

Бозонель. Жилой городок научного центра

Плюи вернулся домой около полуночи. Детей у него не было, как, впрочем, и жены. Не раздеваясь, Плюи прошел в гостиную, открыл бар, налил себе половину стакана джина, разбавил тоником, насыпал лед. Со стаканом в руке он опустился в кресло, отхлебнул и надолго задумался. Очень надолго. Со стороны можно было подумать, что он впал в ступор или спит с открытыми глазами. Но это было не так. Спустя какое-то время Плюи пошевелился и пробормотал:

— Вниз. Вся энергия уходила вниз… Будто ее излучало кольцо Ускорителя… И получилась «окружность исчезновения»? И все, что в нее попало, бесследно исчезло? А еще локальные пропажи… «Брызги исчезновения»? В самом деле, бред какой-то!

Он рассеянно глянул на стакан, словно забыл, откуда он здесь взялся, поставил его на крышку бара и встал. Затем подошел к телефону, набрал номер. К трубке долго не подходили — видно, Главный конструктор уже спал. Наконец раздался хриплый голос: