Натуральный обмен - Татьяна Семакова

исчерпать весь словарный запас (а это очень, очень долго!), я откровенно заскучала и начала дремать, когда дверь палаты распахнулась и вошёл молодой мужчина в штатском, окинув меня пренебрежительным взглядом. Высокий, худощавый, длинные тёмные волосы собраны в низкий хвост и смотрит на меня так, будто я куча навоза с той самой фермы.

– Добрый день, – я поздоровалась и села, свесив ноги с кровати, а он со скрежетом подтащил стул и сел напротив, кивнув и на мгновенье прикрыв глаза.

– Ну что, Милана Александровна, готовы поведать о том, чем вы занимались на этой ферме? – спросил с легкой усмешкой в голосе, а я слегка приподняла брови, давая понять, что искренне не понимаю, с какой такой великой радости он позволяет себе подобные формулировки.

– Представьтесь, пожалуйста, – проговорила почти по слогам и тут же отругала себя за несдержанность.

– Петров Евгений Валерьевич, – сказал с ухмылкой и неторопливо достал удостоверение из заднего кармана джинс, слегка привстав. Развернул его, посмотрел, как будто удостоверившись, что оно то самое, а не какое-то другое, развернул ко мне и быстро захлопнул, едва я наклонилась, чтобы прочитать.

Я стиснула зубы и села прямо, а он откинулся на спинку стула, широко расставив ноги, и молча сверлил меня взглядом.

– Вы будете задавать вопросы? – спросила, не выдержав, а он слегка повёл плечом, бросив невзначай:

– Я уже задал один, но ответа до сих пор не получил.

«Ну ты и говнюк!» – взвилась мысленно, а вслух ответила:

– На ферму я приехала отдохнуть.

– Хорошая память, – хмыкнул, оставшись довольным моим ответом, – и как? Отдохнули?

Перед глазами тут же вспыли картины вчерашнего вечера, Ирма, столовая, кровь и трупы людей, с которыми я, буквально, делила хлеб и жила бок о бок несколько дней, улыбка гостеприимного хозяина, его хлопочущая жена, ни минуты не способная усидеть на месте, восторженная Владлена, задумчиво-важный Данислав с модной стрижкой и ухоженной бородой, заводная компания любителей хреновухи и широко распахнутые глаза Марины, голой по пояс.

Заплакала я. Смотрела на него, зло, с отвращением, с презрением по отношению к его насмешкам, и молча плакала. Отвёл взгляд и слегка поморщился, достал из нагрудного кармана пачку бумажных салфеток и протянул мне, но я и пальцем не пошевелила.

– Жду Вас в участке завтра, – сказал, поднимаясь и доставая визитку из того же кармана, – надеюсь, к этому времени Вы придёте в себя.

– Взаимно, – процедила сквозь зубы ему в спину.

Остановился и покосился через плечо, в два шага дошёл до двери и резко распахнул её, покинув палату, а вместо него тут же ворвался Олег. Подошёл и крепко обнял меня, гладя по голове.

– Где я? – спросила ему в грудь.

Он отстранился, нахмурился, взял меня за голову обеими руками и сказал осторожно:

– В больнице, Милана. Ты помнишь, что произошло?

– Территориально, Олег! – взревела, разозлившись и мотая головой, пытаясь высвободиться.

– Не психуй, – нахмурился ещё сильнее, – я думал, тебе память отшибло.

– Я все прекрасно помню, – ответила ехидно, – в частности то, что моим мужем ты являешься чисто номинально и временно. Зачем приехал?

– Грубо, – поморщился в ответ, – тебе не идёт.

– Начнём с начала… – я шумно выдохнула, а он ответил недовольно:

– Пятая городская. До дома – час.

– Тебе отдали мои вещи?

– Да, но я все выбросил.

– Отлично! – всплеснула руками и слезла с кровати. – Поеду, как городская сумасшедшая!

– Не дури, я отвезу, – осадил меня и достал мой телефон из кармана, – даже в такси в таком виде неприлично, а твое барахло вообще ни на что не похоже.

– Ну ты-то всегда все знаешь лучше всех, – буркнула недовольно, но скорее из вредности.

– В данном случае – да, – ответил резко и взял меня за руку, – пойдём.

– Я босая, – поморщилась, посмотрев на грязные полы. Это вам не родная хирургия. – Кроссовки-то хоть оставил?

– Я выбросил всё! – вспылил в ответ. – Они не чище, чем земля под ногами!

Резко поднял меня на руки, я машинально ухватилась за его шею, тихо взвизгнув от неожиданности, а он тут же пошёл к открытой двери, вынося меня как невесту из дверей ЗАГС-а.

– Завтра поедешь с адвокатом, – заговорил по пути, – и не спорь. Этот следователь готов на тебя всех собак повесить. Если убийства не пришьёт, так хоть соучастие.

– С какой стати? – буркнула, глядя, как он проходит мимо лифтов и направляется к лестнице. Четвёртый этаж, мог бы не напрягаться.

– С такой, что работать в лом, – ответил резко, – ты как дитя малое, ей-Богу. И где твоя подружка, позволь спросить? Вы то не разлей вода, а как дерьмо загребать, так ты сразу одна.

– Ну ты-то с ней точно готов был слиться, – усмехнулась в ответ, – а мы две отдельные единицы общества.

– Ноль ты сейчас, а не единица! – парировал в ответ, а я насупилась и приготовилась плакать, так обидно это прозвучало. – Прости, – поморщился, поняв, что перегнул. Слегка подбросил меня в воздухе, перехватывая поудобнее и теснее прижимая к себе, а я покачала ногой и немного похлопала одной рукой по груди, сказав тихо:

– Дальше я сама, пожалуй.

– Милана, – он шумно выдохнул и остановился на пролёте, но я уже опустила одну ногу, принуждая его поставить меня на пол. – Она бесит, ты прекрасно знаешь.

– Поэтому ты назвал меня ничтожеством? – спросила с обидой, поджав нижнюю губу, чтобы не дрожала.

– Я ничего такого…

– Да хватит, Олег, – перебила его вяло, – просто отвези меня домой и на этом попрощаемся до суда. Если, конечно, ты не передумал и не решил развестись как нормальный человек.

– Мы вообще не разведёмся, – отрезал в ответ и потащил меня за собой за руку, добавив: – Никогда.

Прозвучало, как угроза. Я начала прикидывать, как далеко он может зайти, глядя на его ожесточённое лицо, отмахнулась от настойчивых мыслей и списала все на общую нервозность, ускорив шаг. Чем быстрее доедем, тем быстрее я избавлюсь от него, хотя бы на время.

В машине поставила телефон на зарядку, но решила не включать до дома, ожидая, что подруге придёт сообщение, что я в