Тихие омуты - Эмиль Брагинский

Тем временем поезд замедлил ход. Вскоре он прибыл на пассажирскую станцию города Крушина, на две минуты раньше автомобиля с телевизионщиками. Поезд в этой погоне победил машину.

На здании вокзала висел плакат «Крушину – 500 лет».

Антон Михайлович уже стоял на привокзальной площади в ожидании рейсового автобуса и вдруг услышал, как завизжали тормоза. Каштанов обернулся и увидел, как из знакомого жигуленка выскочили Владик с камерой в руках и Джекки с микрофоном. Оба помчались на платформу, где еще стоял состав.

Каштанов понял, что они приехали сюда из-за него, это ему не понравилось, и он спрятался за угол дома. Но тут подошел автобус. Доктор решительно и быстро забрался внутрь. Стоя у заднего окна, он увидел, как на площадь возвращались обескураженные телевизионщики. Автобус тронулся, Каштанов отвернулся, чтобы его не заметили...

А потом он плыл на маленьком пароходике по озеру. В центре озера на острове высился старинный монастырь. Остров был соединен с берегом понтонным мостом. С колокольни донесся переливчатый звон.

Пароходик причалил к пирсу. Каштанов и еще несколько пассажиров сошли на берег около монастыря. Дальше Антон Михайлович двинулся пешком...

Деревня, до которой вскоре добрел доктор, называлась поэтически – Тихие Омуты. Вообще в этом крае были приняты названия подобного рода: Колесные Горки, Долгие Бороды, Острые Клетки, Старая Ситенка. На деревенской околице Антон Михайлович остановился у самого крайнего дома. Среди пожилых изб этот дом горделиво выделялся, – он был самый старый, самый крупный и самый крепкий. Причудливые архитектурные излишества придавали ему неповторимый вид. Сразу становилось ясно, что построен он давно, и строил его мощный, сильный хозяин. Наверное, вот таких-то и считала несчастная голытьба кулаками. Дом хорошо был поставлен, на пригорке, откуда виднелось озеро с островами. Возникало ощущение, что ты находишься где-то за тридевять земель от Москвы. По деревенской улице медленно тащилось с поля стадо коров, которым предстояла вечерняя дойка. Ватага ребятишек на велосипедах промчалась к озеру – купаться.

В соседнем огороде, недалеко от живописного пугала, ковырялись старик и старуха. Где-то горланил петух и лаяли собаки. Каштанов поднялся на крыльцо дома и позвонил в дверь. Один раз, второй. Затем постучал. Не помогло. Из дома никто не отозвался. Напротив, у колодца, пожилая соседка набирала воду.

– Вы не утруждайтесь! – посочувствовала она. – Хозяин в заповедник уехал.

– Надолго?

– А кто его знает... Озер да лесов много.

– А где же дочь, внуки, гости всякие?..

– Учебный год начинается. Марина с детьми в Москву укатила.

Потом Антон Михайлович звонил в Москву. Обшарпанная телефонная будка торчала на краю деревни, совсем недалеко от берега озера. На двери будки было наклеено какое-то объявление.

– И все-таки, где ты находишься? – Голос жены звучал повелительно. – Я сейчас за тобой приеду! – Она жестом приказала секретарше выйти, ибо разговаривала из своего офиса.

– Я нахожусь на свободе! – гордо провозгласил муж, на что Полина Сергеевна отреагировала чисто по-женски:

– Кто она, твоя свобода? Она, конечно, носит юбку?

Этого Каштанов не ожидал:

– Поля, что ты несешь?! И вообще, я устал от твоей диктатуры! Я жив, здоров, прекрасно себя чувствую, не беспокойся!

В кабинете вновь появилась секретарша:

– Извините, пришел Костырев, вы ему назначали!

– Пусть подождет! – бросила Полина Сергеевна и возмущенно заговорила в трубку: – Путевка сгорела, вернули лишь пятьдесят процентов, билеты на поезд пропали. Ты на старости лет сбрендил!

– Наконец-то сбрендил, – удовлетворенно произнес академик.

– Подумай, что ты натворил, – нервно продолжала Полина Сергеевна. – Что это за история с заявлением об отставке... Ты совсем рехнулся...

– Я как-нибудь тебе позвоню! Здесь очередь! – Каштанов повесил трубку и вышел из будки, рядом с которой, разумеется, никого не было. И тут Антон Михайлович обратил внимание на объявление, прилепленное к двери телефона-автомата. Оно гласило: «Турбазе «Вечерние зори» требуется лодочник».

В кабинет следователя Варвары Петровны вошел сотрудник, сидящий на подслушке телефонных разговоров:

– Объект звонил жене.

– Откуда?

– Деревня Тихие Омуты. Тверская область. Запись разговора я вам занесу.

Глава третья

На колокольне звонарь с окладистой бородой ударил в колокола. Недалеко от звонницы возвышались реставрированные купола храма, облицованные светлой, с матовым блеском жестью, а далее за собором простиралось водное пространство, покрытое утренней туманной дымкой. Колокольная мелодия, чудом сохранившаяся из древности, пронеслась над озером. Месяц еще не исчез с неба, а солнце только начинало вставать из-за леса...

Из фанерного вагончика вышел бородатый человек – босой, в ватнике, с подвернутыми до колен брюками.

На наружной стене вагончика висел рукомойник, под которым стояло ведро. Человек умылся и направился к берегу. У деревянных мостков плескались привязанные к пирсу металлическими цепочками несколько лодок и три водных велосипеда. К бородачу приблизился рыбак с удочками. Лодочник принес два весла, отдал рыболову, отомкнул замок на цепочке, попридержал лодку, пока любитель ранней рыбалки не уселся на банку, и оттолкнул суденышко от берега. Потом лодочник подошел к перевернутой вверх дном шлюпке, лежащей на козлах, и принялся красить днище голубой краской. Конечно, это был Антон Михайлович, который два дня назад нанялся лодочником и сторожем за кормежку и какие-то жалкие гроши на турбазу «Вечерние зори». Обитало на турбазе всего человек сорок, так что работа была не утомительная: раздавать весла, отпихивать лодки с отдыхающими от берега, получать за прокат деньги, выписывать квитанции и на ночь замыкать водные велосипеды и лодки на цепи. Предыдущий сторож, который внезапно угодил в больницу, по ночам ставил сети, что было в заповеднике запрещено. Обитатели турбазы приставали к новому лодочнику с просьбами продать рыбу, думая не без оснований, что каждый лодочник – браконьер, и обижались, что Антон Михайлович отказывал.

После обеда подул прохладный ветерок, и желающих кататься по озеру не стало. Каштанов, подстелив ватник, улегся в высокую траву.

В синеве небес, лениво перегоняя друг друга, плыли курчавые облака, напоминающие волшебные замки.

Каштанов перевел взгляд с небес на землю.

Рядом на легком ветру покачивались сиреневые цветы.

Как они называются, Антон Михайлович, разумеется, не знал. Впрочем, как и авторы. По стеблю травинки ползла божья коровка. Доктор подумал, что, пожалуй, в последний раз он видел божью коровку лет эдак сорок назад. Потом он вспомнил, как его ребенком вывозили в деревню, где дядя Федя брал его с собой в лес и приохотил к сбору грибов. Постепенно вялая истома охватила Каштанова, и он блаженно задремал под легкий плеск озерных волн...

В это время к крохотному причалу турбазы подкатил пресловутый бело-ржавый «жигуленок». Владик и Джекки выползли из машины.

Владик переживал.

– Господи, как не везет. Два дня гоняем без толку. Обшарили весь городишко, все окрестности. Как в воду канул!

– Моя ошибка! – сокрушалась Джекки. – Нужно было настоять и самим везти его в Крушин.

– Давай хоть искупаемся на прощанье. – Владик огляделся. – Смотри – вокруг никого!

– Куда он провалился, проклятый! – с огорчением произнесла Джекки, думая о Каштанове. – Окунуться бы хорошо, но я, дура, не взяла с собой купальник.

– Купайся так, я отвернусь! – по-джентльменски предложил Владик и повернулся спиной к водоему.

– Ты неподражаем! – Джекки оценила рыцарство влюбленного оператора, быстро скинула одежду и по высокой траве побежала к воде. Как вдруг споткнулась о спящего в траве мужчину и отчаянно завизжала.

Естественно, что споткнулась она об Антона Михайловича.

Тот поднял голову и, обнаружив перед собой голую Джекки, буквально остолбенел.

Джекки тоже узнала Каштанова и в ужасе шлепнулась в озеро. Вода обожгла ее.

– Вечно я на вас натыкаюсь! – возмущенно закричала она из воды. – Это вы нарочно здесь залегли!

– Да, у меня вошло в привычку путаться у вас под ногами! – мрачно отозвался Каштанов, поднимаясь с земли.

Находиться в воде было немыслимо.

– Антон Михайлович, умоляю, уйдите, вода ледяная! – запричитала Джекки.

– Зачем вы сюда прибыли, ну-ка? – И доктор приблизился к берегу.

– Вы сами сказали, что это дивное место. Мы приехали отдыхать, – сочиняла Джекки. – Ой, я коченею! – Это она не сочинила.

– Коченейте на здоровье! – отмахнулся Каштанов. – Это полезно.

– Вы не доктор, вы садист!

– Ледяная ванна отучит вас врать! – продолжал Антон Михайлович. – Выкладывайте, зачем приехали?

– Умереть от простуды! – Джекки уже стучала зубами. – Караул! Владик! – закричала она. – На помощь!