Ассенизаторы. Расплата - Константин Хохряков

Внутри все закипело. Что ж ты, сволочь, делаешь-то? Ветерана боевых действий мытаришь! Андрей уже собрался было вставать, чтобы уйти. Я не выдержал. Извинившись перед занимающейся моей персоной девушкой, подошел к оборзевшему чинуше и парню-инвалиду.

— Что случилось, Андрей?

— Опять справку какую-то не ту принес, за новой отправляют, — ответил тот.

— У тебя, гад, совесть есть? — обратился к зажравшемуся клерку.

— А что? Есть определенный порядок, — нагло огрызнулся он. — Не я его устанавливал.

— По-моему, в башке у тебя беспорядок! Этот пацан, между прочим, ногу не в пьяном угаре под поездом потерял! Он воевал там, чтобы войны не было здесь, урод ты моральный! Тебя бы вместо него под Аргун, в самое пекло! Что, тяжело трубку снять и выяснить, что необходимо, а потом нужные документы запросить? Нет! Тебе проще инвалида сгонять, самому развалившись в мягком кресле! Отправить бы тебя самого в марш-бросок на костылях! Как раз недели через три научишься на них относительно быстро передвигаться! Сидишь тут! Морду отожрал — в дверь не проходит! Тебя ко мне во взвод в свое время — быстро бы научил свободу любить!

Девчонки притихли, ожидая развязки. На шум из коридора прибежал охранник, попытался выдворить меня из кабинета. Нет, земляк! Не с твоим здоровьем это делать! Сгреб у него куртку на груди, «прошептал» в самое ухо пару «ласковых». Тот моментально испарился. Зато вместо него появилась дама внушительных размеров — начальница, однако! Понятно! В дело вступила «тяжелая артиллерия»! Ничего, и не с такими справлялись!

— Что происходит? Что за шум?

— Тут такое дело, уважаемая… — вопросительно посмотрел на женщину…

— Лидия Ивановна, — подсказала она.

— Уважаемая Лидия Ивановна, — продолжил я. — Парню, инвалиду войны, плохо объяснили, какие конкретно документы от него требуются. Зачем парня гонять-то? Неужели нельзя по-другому как-то к проблеме подойти? Разве трудно направить запрос, а человека после известить, что все готово — приходите? Почему-то после вмешательства прессы такие вопросы быстро решаются. Если необходимо — могу это удовольствие устроить. Мне не трудно. «Прославитесь» на всю страну!

— Ну что вы… — замялась она.

— Георгий Александрович, — пришел ей на помощь.

— Ну что вы, Георгий Александрович? Сейчас мы все уладим. Будьте добры, пройдемте со мной, — обратилась она к Андрею, одарив при этом клерка многозначительным взглядом.

Тот понуро сидел, не зная, что возразить. Девчонки в кабинете заулыбались, глядя в мою сторону. Тоже, видать, не особо им этот перец нравится. Покончив со своими делами, вышел в коридор, увидев явно меня ожидающего парня-«чеченца».

— Спасибо вам большое! Если бы не вы, меня бы еще, наверно, долго туда-сюда гоняли.

— Не стоит благодарности. Кто еще за нас вступится, кроме нас самих? Кому мы, на хрен, нужны? И сам давай, привыкай уже за свои права бороться. Не ты их должен упрашивать, а они наперебой предлагать тебе самые благоприятные варианты. Все удачно?

— Да. Сказали, что на следующей неделе позвонят, согласуют, когда мне удобнее подойти. Лидия Ивановна сказала обращаться прямо к ней.

— Так и сделай. Нечего под этого урода подстраиваться.

Неужели для того, чтобы получить полагающееся, нужно обязательно вырывать это с боем? Почему нельзя просто каждому делать свое дело с душой? Ведь жизнь от этого станет только лучше! Да и самому же чиновнику будет приятнее, если тот же ветеран войны просто от всего сердца скажет спасибо.

Чтобы как-то сгладить несколько отрицательные эмоции от песни, исполнил еще несколько широко известных, подняв тем самым всем присутствующим настроение. Вечер удался. Расстались вполне довольные друг другом.

* * *

— Ну и где тебя носит до такого времени? На часы-то хоть иногда поглядываешь?

Тело среагировало на автомате. Хорошо хоть, вовремя сумел остановиться.

Вопрос прозвучал совершенно неожиданно. Расслабился, боец? Так и на крупные неприятности нарваться недолго! Был бы это кто-то из моих расплодившихся в последнее время недругов, до утра можно и не дожить! А это так некстати. Хорошо, что высказывающим свое неудовольствие оказался не кто иной, как Женька Варламов. Да еще и не один, а со своими супругой и сыном, терпеливо ожидающими на лестничной площадке, когда я соизволю наконец-то появиться. Как не услышал-то? В окно наверно увидали, как я в подъезд захожу, вот и притаились…

— Ну нельзя же так пугать-то, старый? Я и заикой могу остаться! Здорово, черт! — чтобы снять неловкость от своей естественной реакции, продолжая начатое движение, сгреб в охапку старого друга и однокашника. — Рад вновь видеть, Людочка! — поцеловал руку Женькиной жены. — Как жизнь, Егор Евгеньевич? — пожал маленькую ручку его пятилетнего сынишки. — Какими судьбами? Давно ждете? Прошу! — открыл дверь квартиры.

— Тебя напугаешь, как же! Хорошо, хоть по роже не заехал! А ведь вижу, приготовился — меня не проведешь! Вон и кулак уже пошел!

Прошли внутрь, помог затащить вещи.

— В отпуск выбрались, — ответила Людмила, — в кои-то веки! Его же, — кивнула в сторону мужа, — как и тебя, вечно дома не бывает. Недавно только из очередной командировки вернулся.

Из какой такой командировки мог «недавно вернуться» Женька, уточнять не стал. Дружба — дружбой, а на тему своих служебных секретов он ни с кем из посторонних общаться не станет. Понятно, что опять куда-то в район Чечни носило. Где еще может быть востребован в это неспокойное время спецназ Главного разведуправления?

— Располагайтесь! Вот эта комната полностью в вашем распоряжении. Голодные? Есть будете?

— Мы тебя уже часа два поджидаем, — Варламов с улыбкой посмотрел на меня, — была уже мысль в гостиницу направиться.

— Какая еще может быть гостиница, Женька? Места мало? По-моему, всем хватит! Вы не ответили, есть-то собираетесь?

— Нет, Жора, — ответила Люда, — не будем. В поезде перед самым прибытием перекусили, так что не голодные. А ты где был-то?

— Да где, где? Ты посмотри только на него — помаду даже путем не вытер… Нормально, Жорик! — продолжил он, когда я машинально провел ладонью по щеке. — Жизнь, я смотрю, налаживается? Правильно! Нечего раскисать! Познакомишь?

— Конечно, Жека, и даже скоро. Мы в воскресенье на шашлыки собрались. О вас, естественно, не знали, ты же не сообщил о своем приезде. Но приглашаю в обязательном порядке!

— А кто еще будет-то? Я их знаю?

— Гном и Пуля с семьями. Ты же с ними знаком? Руслан еще будет со своими. Опер из УБОПа. Классный мужик! Его вроде тоже знаешь.

— Помню, конечно. Егорка! Мухой в душ и спать!

— Папа, я не хочу еще!

— Я кому сказал? Давай бегом! Нечего разговоры взрослых слушать.

— Пойдем, сынок! Пусть папа с дядей Жорой поговорят.

Беседа затянулась часов до трех ночи. Женьку, само собой, интересовало все, что произошло после нашей встречи на блокпосте, особенно что касалось гибели моей семьи. Короткие телефонные переговоры не в счет — что можно рассказать за несколько минут? Всю правду, конечно, выкладывать ему не стал. Неизвестно, как он отнесется к нашей нелегальной деятельности? Закончили эпизодом захвата Клима…

— Честно говоря, Жора, я удивляюсь твоей выдержке. Я бы на твоем месте этого Клима вообще выбросил из окна без парашюта. Парни, я думаю, по этому поводу не возразили бы — пытался сбежать, но «забыл» что не на первом этаже живет.

— Ничего, Жека! Ему и в зоне еще небо с овчинку покажется! Пока не знаю, как это сделать, но обязательно что-нибудь придумаю. Спать собираешься?

— Пойдем! Завтра… точнее, уже сегодня в комендатуру надо смотаться — отметку в отпускном поставить.

День принес новые сюрпризы. С утра скатался в поликлинику на прием — больничный-то никто не отменял. Не понимаю, для чего чуть не каждый день туда заявляться? Ладно бы ангина была или что-нибудь типа того. Но сотрясение так быстро не лечится. Насколько помню, потеря трудоспособности при этом составляет что-то около трех недель. Но указывать врачам, что и как делать, бесполезно.

Освободившись, свозил Женьку в гарнизонную комендатуру, да за продуктами вместе с ним заскочили. В общем, полдня прошло в делах. Димку с Серегой беспокоить не стал. Я-то отдыхал, а они ночью наверняка еще пахали. Позвонил Руслану, но тот как-то быстро свернул разговор, сославшись на завал в работе. Служебный телефон Марины не отвечает. По сотовому беспокоить просто не стал — у нее до субботы тем более работы навалом.

Сразу чувствуется, что в доме появилась женщина. Пусть даже она — жена друга. Людмила, едва мы только сунулись на кухню, моментально нас оттуда выдворила.

— Не мешайтесь! Будет готово — позову. Все равно быстрее и лучше вас все сделаю.

С этим не поспоришь.

После обеда мы с Женькой ненадолго исчезли, озаботившись культурной программой. Не в квартире же отсиживаться друг с семьей приехал? Мы-то с ним быстро бы себе занятие нашли, но оставлять скучать Людмилу с Егоркой совершенно недопустимо. Хотя бы в отпуске наши родные заслуживают полного внимания к себе.