Моя звёздная болезнь (СИ) - Грон Ника

— Вас поняла! Разрешите откланяться?

— Иди уж, — легко отмахнутся от меня мужчина, устало потирая лицо, после чего неожиданно попросил, — Рин, я тебя умоляю, хоть в этот раз будь осторожна. С твоим появлением в моем ведомстве я впервые узнал о том, что такое седые волосы.

Подобное проявление заботы было не свойственно Лингвисту, потому я, немало удивлённая, просто кивнула, показывая, что услышала мужчину.

Остаток дня прошёл в делах. Сначала я забежала в лабораторию и выпросила с десяток спреев, что должны были избавить меня от любого запаха. После этого я прямиком направилась в наш технический отдел, где мне выдали пару новых бластеров, парализатор, несколько таблетированных транквилизаторов, способных вырубить даже медведя и специальные наушники, что прикреплялись прямо к барабанной перепонке и снаружи были не видны. Голографическая функциональная панель вызывалась двумя легкими щелчками и также легко сворачивалась. Здесь же мне вживили маячок прямо в плечо. Теперь в случае чего, мое местоположение легко можно было отследить, но, надеюсь, мне это не пригодится. Выйдя из департамента, я поймала ближайший транспортный аэромобиль, на котором быстро долетела до нужного мне салона красоты. Выходила я оттуда спустя четыре часа. Закатное солнце багровыми бликами отражалось от моих волос, затонированных в последний цвет сезона с романтичным названием «Пьяная вишня». Цвет волос, несомненно, был красивым, но не особо мне шел. И ресницы, и брови, и даже голубые глаза на его фоне смотрелись несколько блекло, отчего я разом растеряла весь флёр своей обычной привлекательности. Впрочем, это мне и было нужно. Работницы салона свято меня заверили, что продержится цвет точно пару месяцев, и со специальным средством его легко можно будет полностью смыть, вернув мне мои привычные золотистые волосы. На Мууне больше двух недель я находиться не планировала, потому с чистой совестью оставила на кассе крупную сумму за тот результат, что мне изначально был и нужен.

В свои родные апартаменты вернулась поздно вечером и, поставив на плеере энциклопедию муунского языка, со спокойной совестью легла спать. Ночью, некоторые участки мозга, оставаясь в активном состоянии, впитывали уже знакомые знания. Медленно, но верно я вспоминала все аспекты муунского, стараясь припомнить как можно больше.

День прошёл в сборах. Было решено заранее собрать сумку, чтобы точно ничего не забыть.

Небольшой перерыв сделала лишь вечером, когда направилась на пробежку до департамента. Там, в знакомом зале я немного размялась и даже поучаствовала в нескольких спаррингах. Один бой мне удалось выиграть, и, добравшись до сонной артерии, я отключила одного спеца. Второй бой отправил в бессознанку меня, но я особо не расстраивалась. С Хэнком даже Серана с трудом справлялась, куда уж мне!

По возвращению в апартаменты меня ждал сюрприз в виде лениво развалившегося на кровати Змея. Хорошо, хоть ботинки догадался снять, а то в противном случае одним трупом в нашей компании стало бы больше.

— Жаль не успела замки поменять, — недовольно буркнула я, после чего, сложив руки на груди поинтересовалось, — Ты чего здесь забыл?

— Хотел убедиться в правдивости слухов, — лениво ответил мужчина, расслабленно глядя на меня снизу вверх, — И, судя по сумкам, тебя правда отправляют на Мууну?

— Да, — разом поморщилась я, — Я единственная, кто владеет их этикетом и языком на должном уровне, а времени на подготовку у нас нет.

С секунду мужчина смотрел на меня своими странными глазами, после чего с чувством выругался и спросил неожиданное:

— Ты можешь отказаться?

Сказать, что я удивлялась, это ничего не сказать.

— Почему я должна отказываться от этого дела? Ты что-то знаешь?

К удивлению, Змей замялся с ответом, и вместо того, чтобы объяснить какого дохлого ширха происходит, упрямо повторил:

— Ты МОЖЕШЬ отказаться от задания?

— Нет, не могу! — раздраженно ответила я, — И если ты сейчас же не объяснишь в чем дело, я пинком под зад выгоню тебя из своей квартиры, а сама остаток вечера и ночи буду сидеть и нервничать! Так почему я должна отказаться от этого задания?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мой ответ явно не понравился знакомому, потому, нехорошо прищурив свои зеленовато-желтые глазки Змей неожиданно схватил меня за руку и повалил на себя. Резкий захват, и я оказалась крепко прижата к мужскому телу.

Пока я, удивленно округлив глаза, пыталась сообразить, какого демона тут происходит, мужчина медленно наклонился и провёл носом по моей шее, после чего, заметно хрипловатым голосом, выдохнул:

— Вот поэтому тебе нельзя на Мууну.

Стоит ли говорить, что от такого «понятного» объяснения мои глаза ещё больше округлились. Наверное, со стороны я стала похожа на пучеглазую сову, но в тот момент меня это мало волновало. Слабо дернувшись и поняв, что отпускать меня явно не собираются, я повозилась, устраиваясь поудобнее, и честно призналась:

— Ничего не поняла. Ты можешь мне нормально объяснить, а не вот это все?!

Усмехнувшись, мужчина опять неприлично приблизился к моему лицу, после чего легонько прикусил меня за мочку уха, и в этот самый пострадавший орган выдохнул:

— Твой запах. Он настолько привлекателен, что тебя хочется…съесть.

Подобное признание произвело эффект взорвавшейся бомбы. Я разом отстранилась от мужчины, после чего по-новому взглянула на своего старого знакомого. Ещё со времён Военной Академии я знала лишь то, что этот индивид учится на военного спецагента, у него одни из самых высоких баллов по всем предметам, а также его искренне недолюбливает большое количество народу. При более близком знакомстве я даже поняла, за что его так не любят, но, к удивлению, общий язык мне удалось с ним найти достаточно быстро. Чаще мы стали видеться после моего трудоустройства, а после парочки совместных заданий он вообще вошёл в круг достаточно хороших знакомых. Я знала, что в передряге могу положиться на него, но вот ни настоящее имя Змея, ни откуда он родом я не знала. Никто не знал. И до сего момента я искренне считала, что мужчина относится к какому то виду двухиспостастных, причём явно ползучих и чешуйчатых, потому что нечеловеческая пластика, сила и ловкость, иногда демонстрируемая им, полностью отличалась от человеческой. При этом, я ни разу не видела у него проявлений второго облика, хотя в бою все двухиспостастные предпочитали принимать свой второй облик.

— Ты не двухипостастный! — обвинительно выдохнула я, — Но ты ведь так похож… Погоди-ка, неужели ты с Мууны?! Змей?! Точно, ведь именно ты тогда предложил мне выбрать в качестве темы диссертации эту чёртову планету! Но как?!

— Какая умненькая миленькая девочка, — довольно улыбнулся мужчина, после чего…чмокнул меня в кончик носа. Казалось бы, больше удивляться некуда, но я смогла. А потом…меня просто отпустили. И даже откатились в сторону, отчего я на мгновение чисто по-женски почувствовала разочарование. Я тут уже в голове придумала, как буду отбиваться от более серьезных посягательств на свою честь, а они даже не последовали!

— Да, я с Мууны, — между тем продолжал мужчина, улёгшись на спину и закинув за голову руки, отчего ткань рубашки натянулась, обрисовывая выразительные мускулы, — Многое я тебе не расскажу, но, надеюсь, своими знаниями смогу помочь. Спрашивай, у тебя наверняка много вопросов.

Не веря свалившемуся на голову счастью, я разом вцепилась в мужчину:

— Как ты оказался на Маркарте?!

— О, ты не оригинальна, — притворно расстроенно выдохнул Змей, — Я уж надеялся, что мою биографию мы обойдём стороной. Ну что ж, раз обещал, слушай. Тебе ведь известно о жестокой традиции выкидывать пятилетних мальчиков в джунгли, где они должны доказать, что достойны звания лорда? К счастью, подобное требуется лишь от детей лордов, а также тех семей, которые очень хотят пробиться к верхушке аристократии. Мне, как ты понимаешь, крупно не повезло, ведь я родился в семье лордов. Помимо меня у матери было ещё четверо сыновей, из которых выжил только я один. Печальная статистика, не так ли? И то, мне не повезло: с самого детства я рос болезненным и слабым мальчиком, потому ритуал в любом случае не выдержал бы. Мать с отцом не хотели потерять ещё и меня, потому, в день моего пятилетия, меня контрабандой вывезли с Мууны, и все своё детство я провёл в доме хороших знакомых моего отца. Не скажу, что люди, приютившие меня, были плохими, но мать с отцом они мне так и не заменили. В четырнадцать меня отдали в Военную Академию, и с тех пор я живу сам по себе. Как то так.