Большая книга ужасов – 56 (сборник) - Евгений Некрасов

Кряхтя и поскуливая, Сашка добрался до большой комнаты, вытащил из шкафчика аптечку. Взялся за йодный карандаш, но тут же малодушно швырнул его обратно. Выбрал перекись водорода, она почти не щипала. Подошел к зеркалу.

Да-а… Прямо картина Репина «Восставшие из ада»!

Зеркало отражало какую-то совсем уж мерзкую рожу с синим подбородком и рассеченной бровью. Огромное ярко-розовое ухо как-то нелепо торчало справа, будто лесной гриб-поганка. Губы вспухли, как оладьи. Щека, которой он проехался по полу веранды, была вся в мелких царапинах и занозах.

Поиграл с пацанами в футбол, называется…

С заноз Сашка и начал. Вытащил их, осторожненько, пинцетом, протер шипящей перекисью, потом заклеил пластырем. То же самое проделал и с подбородком. К губам приложил кусок льда, завернутый в бинт, чтоб не так морозило. Лед приятно холодил, тая на горячей коже, это немного снимало боль.

Сашка покосился на зеркало.

Теперь вид стал получше: телесного цвета пластырь почти сливался с кожей. Но бровь и губы все равно не спрячешь.

Тело болело; его подташнивало, тянуло лечь на диван, вытянуться и замереть. А еще очень тянуло достать где-нибудь гранату и грохнуть Биту со всей компанией! Или взять топор и воткнуть его Черепу в башку! Разнести все – к чертям собачьим!

В глубине души Сашка знал, что при следующей встрече с этой бандой даже не пикнет, какой уж тут топор, и от этого ему было еще противнее и еще больше жаль себя.

Он нашел в аптечке обезболивающее, запил его безвкусной водой из чайника и со стоном растянулся на своем диване. В форточку залетали веселые вопли – на улице ребята играли в «ляпу», и никому не было дела до Сашкиных невыносимых страданий.

А ведь завтра к обеду мать вернется, как он будет с ней объясняться? Хорошо, что в школу идти не надо, а то он позора бы не обобрался…

Сашка прикрыл глаза – и тут же поплыл куда-то по красному солоноватому морю в узкой вертлявой лодочке, загребая густую волну странным черным веслом…

…Он греб, с трудом ведя по течению лодку. Короткое весло с усилием ворочалось в вязкой, будто красноватый кисель, воде. Спина болела, пот капал с кончика носа, от монотонной работы казалось, что время тоже превратилось в кисель. Взмах – разворот, взмах – разворот. Впереди показался широкий плес. Он облегченно направил лодку туда. Взмах – разворот, взмах – разворот… Огромная тень медленно прошла под днищем лодки, и Сашка от неожиданности чуть не кувырнулся за борт. Весло выскользнуло из рук и пребольно стукнуло его по колену.

Постойте! Весло?!

Он уставился на то, чем греб. В его руках тяжело покачивался топор. Старинный, на длинной рукоятке, с черным изогнутым хищным лезвием.

Погодите, он что – топором греб?!

Сашка растерянно ухмыльнулся. Во дела, никогда бы не подумал… А нормально топор сработал! До берега, вон, всего метров пятнадцать осталось. Впереди уже маячили камыши, а дальше виднелся пляж с черным почему-то песком.

Он перекинул топор на другой борт и стал изо всех сил выгребать, преодолевая сопротивление густой красной воды. Взмах – разворот, взмах – разворот. Вода одуряюще пахла сырым мясом, брызги, попадая в лодку, сворачивались на дне студенистыми черными комками.

Он вытер, наконец, мокрое лицо футболкой и устало толкнул лодку вперед. Что-то легонько царапнуло по днищу – и вдруг впереди, прямо по курсу лодки, всплыла человеческая голова. Одна голова. Без туловища.

Сашка отшатнулся.

Голова покачивалась на красной волне, глаза ее были закрыты, волосы сосульками прилипли ко лбу, на макушке запеклась черная бугристая корка. Сашка резко воткнул топор в густую воду, пытаясь притормозить лодку, и растерянно склонился над ее носом.

Голова открыла глаза.

И Сашка, похолодев, сообразил, что это Сява!

– Куда же ты, Санек? – голова разлепила губы. – Жа-арко тут… дышать нечем…

Тут голова щелкнула зубами и резко бросилась вперед. Миг – и она закачалась под самым бортом, скаля зубы и пытаясь ухватиться за топор. Зубы соскальзывали с черного металла, Сява разочарованно облизывался.

– Отвали! – замахнулся на него Сашка.

Голова насмешливо забулькала – и вдруг подпрыгнула, норовя вцепиться в борт. Лодка закачалась, щепа полетела во все стороны. Сашка обухом топора попытался отпихнуть проклятую башку.

Ничего не вышло.

Сява таращил глаза и молча, с хрустом, грыз борт лодки. Рядом всплыла вторая голова, широко, предвкушающе улыбаясь зубастой пастью.

Сашка узнал Черепа.

А третьим из клокочущей воды выскочил оторванный кочан Биты и тут же попытался вцепиться зубами в другой борт.

Сашка слышал, как шелестит жухлый камыш вдоль берега, но проклятые головы не давали ему сдвинуться с места. Голова Черепа подрезала лодку, как атакующая акула, подскочила – и плюхнулась на дно утлой посудины.

Сашка со всей дури ткнул топором ему в зубы. Раздался мерзкий звенящий звук, словно он гвозди рубил. Башка Черепа вылетела за борт, ушла под воду. Но тут же в другой борт вцепился зубами Бита, а лодка резко накренилась и закачалась – это Сява впился клыками в весло-топор, пытаясь его вырвать. Сашка дернул топор к себе, рассадил локоть о борт – и озверел.

Коротко взмахнул своим оружием, встретив голову выпрыгнувшего из воды Черепа метким ударом. Неожиданно легко топор расколол голову на две части. Они с плеском плюхнулись в воду и поплыли к берегу, напоминая две половинки грецкого ореха, в которые бережно уложили розово-белый мозг.

– Что, получил?! – взвизгнул Сашка и долбанул Сяву по макушке. Лоб треснул, как арбуз, один глаз от удара надулся кровавым пузырем, но Сява продолжал остервенело грызть лодку. Сашка безжалостно ударил снова.

Еще две бело-розовые половинки «ореха» отправились в плавание.

– Сдохните, сволочи! – Сашка шарахнул голову Биты, но она увернулась, ощерилась и стремительно вылетела из воды. Сашка невольно отшатнулся, а голова Биты уже прыгала по дну лодки.

На срезе его шеи извивались, копошились короткие розовые щупальца, точно клубок прилипших мокрых червей. Вкрадчиво перебирая щупальцами, голова Биты поползла к Сашке. Мальчишка попятился к корме.

– Пошел отсюда, тварь!

Топор задрожал в его руках.

Бита хихикнул, голова медленно выпустила щупальца вперед, осторожно подтянулась ближе. Глаза головы были тусклыми, оловянными. Бита, примериваясь, щелкнул челюстями, лодка опасно качнулась.

– Шшшии, – зашипел Бита, как гадюка, и голова метнулась Сашке под ноги.

Он рухнул на дно, растянувшись во весь рост, заорал, лодка зачерпнула бортом красную воду и перевернулась. В открытый рот хлынул соленый кисель. Сашка поперхнулся, выронил топор, рванулся к поверхности. Ноги его коснулись дна – воды тут оказалось всего по грудь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});