Негде спрятаться золотой рыбке - Чейз Джеймс Хэдли

Чандлер был о ней весьма высокого мнения.

– Как она?

– По-прежнему с фингалом.

– Она рассказала, как у нее появился этот синяк?

Лучилла кивнула:

– Бывает, дамы совершают глупые поступки.

– Двадцать тысяч долларов – немалая цена за глупость.

– Все зависит от точки зрения. Может, цена и не столь велика. Представьте, что вас обоих заставят уехать из этих мест. И вы потеряете работу, на которой вам платят тридцать тысяч в год.

– Не исключено, что вам тоже придется уехать. Чандлер не пожелает иметь ничего общего с воровкой.

Она негромко усмехнулась:

– Мой отрезок пленки уже у меня. Обошелся в две тысячи. Мерзавец требовал пять, но мне удалось его урезонить, и мы сошлись на двух.

– Откуда вы знаете, что он не припрятал фотографии?

– Зачем? Это легкие деньги. – Она снова усмехнулась. – Я, признаться, восхищаюсь им. Многие из здешних подворовывают. Так почему бы и ему не получить свое?

– Две тысячи и двадцать – это несколько разные суммы.

– Горди не дурак. Он понимает, с кем имеет дело. В конце концов, Линда похожа на богачку, а я нет. – Она смерила меня насмешливым взглядом. – Дорогуша, вы же купаетесь в роскоши. Или я ошибаюсь?

– Кто-нибудь еще заплатил ему? – спросил я, направляясь к двери.

Лучилла пожала плечами:

– Откуда мне знать? Но в одном я уверена: здешние мужчины – если не считать вас – не бьют своих жен.

– Может, и зря, – сказал я и ушел.

По крайней мере, теперь у меня была кое-какая информация. По словам Лучиллы, ей удалось сбить цену. Может, и у меня получится? Дело нужно уладить до выхода статьи о шефе полиции, чтобы у Горди не разыгрался аппетит.

Я поехал в банк.

– Присаживайся, Стив, – сказал Мэйхью. – Ты человек занятой, я тоже, так что к делу. Я оценил ситуацию. Можешь рассчитывать на овердрафт в пять тысяч долларов, не больше. Устроит?

– Эрни, а десять нельзя? Вопрос крайней необходимости.

– Извини. Честно говоря, даже пять нельзя, но я готов пойти тебе навстречу. Пойми, не я управляю этим банком. У меня над душой стоят трое директоров.

– А в счет дома? Тоже не получится?

– Дом у тебя уже заложен и перезаложен, так что на это можешь не рассчитывать.

Я грустно усмехнулся:

– Что ж, спасибо, Эрни. Пять – значит пять.

– Жаль, что больше ничем не могу помочь. Теща совсем плоха?

– Ну, наверное.

Он изобразил сочувственную улыбку. Интересно, ходит ли его Марта в магазин «Добро пожаловать»? И если да, ворует ли, как остальные?

Я приехал на работу и поздоровался с Джуди: та сидела у коммутатора. Она сообщила, что Джин еще не появлялась. Я сказал, что знаю, и ушел к себе в кабинет.

Последней моей надеждой был Уэббер. Если подведет, останется лишь пойти к Лу Мейру и одолжить деньги под шестьдесят процентов.

Я сел просматривать почту. Наконец позвонил Уэббер.

– Чертовски странное происшествие. – Голос его звучал грубо, по-полицейски. – Ночью кто-то вскрыл мой кабинет и стащил десять папок, включая дело Горди.

Я стиснул телефонную трубку так, что побелели костяшки пальцев.

– Не помните, что было в папке?

– Видите ли, у нас их пятнадцать тысяч, таких папок. Джек Уолш собрал информацию по Горди восемь месяцев назад. А пару недель назад уволился. Я же просматриваю личные дела только при необходимости.

Конечно, я мог ошибаться, но по голосу Уэббера мне показалось, что он лжет.

– Где сейчас этот Уолш?

– Понятия не имею. Он закладывал за воротник, так что я от него избавился. С чего у вас такой интерес к этому Горди? Он так важен для вас?

– Что полиция говорит по поводу взлома?

– Думаете, я обращался в полицию? – Уэббер громко расхохотался. – Копы сторонятся меня как прокаженного. В любом случае не вижу смысла переживать. Работал профессионал, а в пропавших папках не было ничего существенного.

– Тогда зачем их украли?

– Я ввел мистера Чандлера в курс дела, – сказал Уэббер после долгой паузы. – Он велел обо всем забыть и не впутывать в это дело полицию.

– Вы не ответили на мой вопрос. Исчезло десять папок. Как минимум одна из них должна представлять интерес.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Чушь какая-то. У меня, знаете ли, дел невпроворот. Если вам так любопытно, можете задать свои вопросы мистеру Чандлеру. – И он бросил трубку.

Подумав несколько минут, я снова набрал номер Уэббера.

– Детективное агентство «Караул», – сказала девушка.

– Вас беспокоят из юридической конторы «Труман и Лейси». Насколько я знаю, у вас работал человек по имени Джек Уолш. На его имя было оставлено завещание. Вы не могли бы дать мне его адрес?

– Боюсь, вы ошиблись, – тут же ответила девушка. – У нас никогда не было сотрудника с таким именем.

Я положил трубку на место. Теперь я точно знал, что Уэббер лжет.

Глава третья

В дверь постучали, и в кабинет вошел Макс Берри, второй репортер журнала, тридцатилетний здоровяк с черными глазами и расплющенным носом (в университете он увлекался боксом). С журналистскими расследованиями он справлялся похуже, чем Уолли, но был старательным и цепким, как терьер-крысолов. Одевался он небрежно, мешковатые костюмы его вечно были в каких-то нитках, а узел красного галстука сбивался в район левого уха.

– Что сказать, не повезло нашему Уолли, – произнес он, закрыв дверь.

– Не то слово. Присаживайся.

Я никак не мог прийти в себя после разговора с Уэббером. Наш детектив играл против меня, но почему? Этого я не знал: не было времени подумать. Вероятнее всего, его жена Хильда тоже приворовывала в магазине. Другой причины я не видел.

– Я только что из больницы, – продолжил Макс, опустившись в кресло. – Батюшки-светы, ну его и обработали! Лучше бы на меня напали. Бедняга Уолли не способен себя защитить. Меня бы эти подонки запомнили, уж поверь. – Он запустил пальцы в черную шевелюру. – Какие мысли, Стив? Думаешь, это случилось по указке Хэммонда?

– Похоже на то… – Я никак не мог отделаться от мысли о Горди и его магазине. – Не знаю. Может, хулиганство?

– Это вряд ли. У Уолли был с собой портфель, а в портфеле – сплошные неприятности. Он парень скрытный. Вчера вечером мы с ним сидели над сметой Хэммонда, но я видел, что он думает о своем. Должно быть, занимался чем-то еще. Может, поэтому и угодил в больницу. Он тебе ничего не говорил?

Конец ознакомительного фрагмента.