В рамках дозволенного - Валерия Савельева

Знаете, Настенька прекрасно готовит! Идёмте, – защебетала Алевтина. – Жалко, что Тимочка к нам не присоединится. Он всегда по утрам только воду пьёт. И так только кожа да кости, ещё и это…

– Он тренируется? Гимнастика?

Да уж, не смогла не спросить. Но было убийственно интересно узнать о подопечном хоть немного. Сомневаюсь, что мальчишка сам решится рассказать мне что-либо, а вот матушка его – кладезь знаний.

– Ох, значит, вы уже поладили, раз Тимоша рассказал о гимнастике? – оживилась женщина. – Нет-нет, гимнастику он уже года два как бросил, а ведь с детства занимался. К турникам вообще не подходит, только на том, что в комнате, подтягивается порой. А по утрам Тимочка бегает, новое увлечение нашёл.

– Ммм… это похвально, спортивный.

– Но гимнастику всё равно жалко… – вздохнула матушка подопечного.

Вот вам и секрет! Получается, я действительно увидела то, что не должна была? Мальчишка «два года как бросил», а продолжает прятаться да заниматься по утрам? Да уж, как удивительно мило…

-07-

На завтрак Тим действительно не явился, лишь заскочил на кухню, когда мы садились за стол, и стащил из холодильника бутылку минералки – всё именно так, как сказала его матушка. Зато своим присутствием нас почтил папа «малыша», который порадовал меня очередными инструкциями.

Если коротко, то от няни требовалось: днём и ночью следить за «горячо любимым сынишкой», в дневное время везде ходить с ним, а в ночное – никуда не отпускать. Выражаясь совсем просто: если с Тимом что-то случится или же потеряю пацана, а родители спросят, где он, то мне конец. Штраф точно может быть, и немаленький. Господи, ответь, зачем же я, дура такая, согласилась на эту работу, не обдумав всё на сотню раз?

Наверное, мою постную физиономию просто невозможно было не заметить, потому что даже хозяйка ободряюще прощебетала после завтрака:

– Ладочка, вы не обращайте внимания на Алексея с его «вечером домой», он слишком беспокоится. Главное, чтобы с Тимочкой ничего не стряслось и чтоб по сомнительным заведениям не шастал. А если вдруг вечером к другу ему надо будет или на концерт, например, – Тимоша любит концерты – то мне сообщайте и идите вместе. Мы с Лёшей часто приходим домой уже после полуночи, а мальчик ведь хочет своей жизнью пожить.

В итоге всё равно получалось, что я обязана не давать подопечному личной жизни и везде таскаться с ним днём… и ночью. Честно говоря, не удивилась бы, даже если б Алексей Андреевич, глава семьи и заботливый отец, потребовал спать на коврике рядом с кроватью сына, бросив своё коронное «доплачу», которое сегодня прозвучало раза три. Надеюсь, работодатель не умеет читать мысли и не добавит завтра к моим обязанностям ещё и эту.

Но к счастью день выдался довольно спокойный: Тим вёл себя тихо, спустился к обеду и ужину, когда его позвали, был просто примером для подражания… до поры до времени. Да уж, прям как супергерой: «Днем он обычный парень, но с наступлением ночи становится… вредным мерзким гадёнышем!»

Часов в одиннадцать, когда солнце начало скрываться за горизонтом, Тимочка, до этого валявшийся с ведёрком попкорна в гостиной перед телевизором, поднялся в комнату и устроил продолжение вчерашнего Ада. Включил музыку на всю катушку. Тяжёлый рок, клубняк, попса, джаз… казалось, в списке воспроизведения этого пацана есть буквально всё!

И я бы, возможно, даже насладилась музыкой, если бы она была чу-уточку тише. Капельку. Совсем немножко. И, конечно же, Тим это понимал, явно делая всё назло – удалось лицезреть ухмыляющуюся физиономию, когда он нагло направил меня на кухню «за водичкой». Впрочем, там хотя бы было тише.

После вчерашней Варфоломеевской ночки дико хотелось спать, сердце долбилось где-то в районе шеи, удары его отдавались в висках, пальцы немели, но ритмичное дрожание пола, которое сопровождалось убийственно громкой музыкой, не давало сознанию отключиться даже на секунду. Часа в три ночи от таких издевательств совсем стало дурно, и к головным болям добавилась сильнейшая тошнота.

На подкашивающихся ногах я поплелась в ванную, осторожно, по стеночке, чтобы не упасть случайно из-за головокружения. Может, хоть холодная вода приведёт меня в чувство? Ну, или встреча с «белым другом», тоже вариант на крайний случай.

Слабенькая ты, Лада, посмеётся над тобой мальчишка. Вот зачем такой всей больной было в няньки подаваться? Ещё парочка бессонных ночек и вообще обмороки начнутся, сердечко-то слабое, вот Тимофей рад будет. Вредный мальчишка! Не послушала его и не ушла по-хорошему, так продолжил выживать по-плохому.

В ванной музыку было слышно чуть тише, но я всё равно едва стояла, вцепившись в раковину. Открыв кран, плеснула в лицо ледяной водой, коснулась влажными руками шеи, ключиц… Чёрт, здесь заметно спокойней, так бы и провела ночь!

«Хоть немножечко тишины», – пронеслось в голове, когда я, окончательно обессилев, сползла на холодный кафель и закрыла уши ладонями. Честно говоря, пару минут даже удалось посидеть в таком состоянии, пока кто-то не дёрнул дверь снаружи.

Пришлось подняться и покинуть убежище, освобождая ванную комнату.

В паре метров от двери у открытого окошка стоял Тимофей, в пальцах его была зажата сигарета. Вот он поднёс её к губам, ловко щёлкнул зажигалкой, подпалив самый кончик, и сделал первую затяжку. Дым, вырвавшийся изо рта Тима, был подхвачен тёплым летним ветерком.

Затяжке на третьей он краем глаза заметил меня, всё так же стоящую в коридоре и крепко вцепившуюся в дверь ванной, и сразу же обернулся – очередная порция дыма была направлена уже в мою сторону. Не выдержав, закашлялась, к горлу снова подступала тошнота.

– О, нянечка, – фыркнул подопечный, на губах его расползалась усмешка. – Что же вам не спится?

Какое прекрасное замечание! Особенно если учесть тот факт, что музыку Тим так и не выключил, и сейчас мне по кишкам бил ритм какой-то поп-рок песни. Но я кое-как натянула на лицо улыбку и заметила:

– Немного шумно для такой прекрасной летней ночи. И душновато.

– Прекрасно понимаю, – участливо протянул подопечный, вновь выпуская дым мне в лицо.