Смерть на холме Монте-Марио - Чингиз Абдуллаев

Очевидно, итальянцы почувствовали, что происходит что-то странное. Хеккет гнусно усмехался. Обозов, ушедший в холл, довольно долго не возвращался. Наконец появились Жураевы. Все напряженно ждали Обозова. Он спустился вниз и, подойдя, что-то тихо сказал своему патрону. Тот нахмурился и, подойдя к Лицци, сказал:

— Извините, сеньор Лицци, кажется, моя жена плохо себя чувствует и просила извинить ее. Она не сможет спуститься вниз.

— Ничего, — улыбнулся Умберто Лицци, поняв, что ситуация несколько разрядилась, — ничего страшного. Думаю, что завтра мы подпишем наш договор.

Оба итальянца по очереди пожали руки Марку Лабунскому, покинули ресторан и поднялись вверх по лестнице. Хеккет подошел к Лабунскому и протянул ему руку.

— До завтра, — сказал он, — если я вам понадоблюсь, вы всегда можете меня найти. Я остановился в этом отеле.

— Да, конечно, — несколько растерянно ответил Лабунский.

— Я буду в баре, — сказал на прощание Хеккет, обращаясь к Дронго.

Когда он пошел к лестнице, Лабунский обернулся к Обозову.

— Где она осталась? — рассерженно спросил он.

— Телефон не отвечает, — ответил Обозов, — может, она вышла из номера. Я позвонил из холла по внутреннему телефону.

— Нужно было подняться и узнать почему она задерживается, — разозлился Лабунский, — это не так трудно. Поднимись наверх и узнай, почему она не может переодеться за полчаса!

После его крика наступило молчание. Обозов повернулся и поспешил к лифту. Отсюда также можно было подняться в номер. Дронго посмотрел на него и подошел к Марку.

— Извините, — сказал он Лабунскому, — наверно, мне тоже пора вас покинуть.

— Нет, — удержал его Марк, — вы можете остаться. Просто неприятно. Итальянцы могли подумать про нас черт знает что. А вы свой, почти земляк. Оставайтесь. Я попрошу принести нам шампанского. Надеюсь, завтра мы уже подпишем договор. Кстати, я хотел вас спросить. Вы давно знаете этого Хеккета? Он все время говорил только с вами.

— Давно, — ответил Дронго, — и с не лучшей стороны. Мне кажется, что вам следует еще раз уточнить все условия договора. Он известный крючкотвор и может придраться к любой статье.

— Я тоже, — усмехнулся Лабунский, — наш договор готовили лучшие юристы в Москве и в Риме. Не думаю, что мистеру Хеккету удастся каким-то образом надуть нас при совершении этой сделки.

Он взглянул на понуро сидевшего Леонида Соренко.

— Твой костюм уже высох? — насмешливо спросил Марк. — Уже пришел в себя?

— Там было скользко, — снова попытался оправдаться Леонид, но Лабунский только махнул рукой.

— Принесите еще шампанского, — приказал он одному из официантов.

Створки лифта открылись, и все посмотрели в ту сторону. Из кабины вышел Торчинский. Он недоуменно взглянул на собравшихся. Все молча смотрели на него.

— А где итальянцы? — спросил Торчинский.

— Где вы были так долго? — ответил вопросом на вопрос Лабунский.

— В своем номере, — ответил Торчинский, чуть покраснев. — А почему вы спрашиваете?

— Просто так, — зло произнес Лабунский.

Ему не хотелось говорить, что его жена все еще не спустилась вниз.

Торчинский прошел к столу, взял бокал. Выпил шампанского. Все продолжали молчать. Певец пожал плечами и сел на свой стул, не совсем понимая, что именно происходит. Однако Дронго заметил, как дрожала правая рука и как он нервничал. Напряжение передалось всем, словно в воздухе было некое предчувствие беды. И она произошла…

Створки кабины лифта отворились, и из него выбежал Обозов. Именно выбежал, а не вышел. Он был белого цвета и от страха не мог говорить. Следом за ним вышел какой-то мужчина, очевидно из охраны отеля. Обозов открыл рот, посмотрел по сторонам, снова открыл рот. И наконец выдохнул:

— Ее убили, убили…

Глава четвертая

Его слова потрясли всех присутствующих. От неожиданности у Торчинского дернулась рука, и он опрокинул пустой бокал. Все снова посмотрели на него.

— Что ты говоришь? — спросил дрогнувшим голосом Марк Лабунский.

— Ее убили, — растерянно повторил Обозов, — она там, в номере.

— Мистер Лабунский, — сказал высокий молодой человек, появившийся вместе с Обозовым, — я из службы безопасности отеля. Вы не могли бы пройти вместе с нами? Мы уже вызвали полицию.

— Да, да, конечно, — растерянно оглянулся по сторонам Лабунский.

Увидев Дронго, он шагнул к нему:

— Вы не могли бы пойти вместе со мной? Я не знаю, что там случилось, но будет лучше, если вы пойдете вместе с нами.

— Что случилось? — неожиданно закричала Клавдия. — Кто ее убил? Кто это мог сделать?

— Не нужно кричать, — попытался успокоить ее муж.

— Я хочу знать, что там случилось! — продолжала кричать Клавдия.

— Идемте быстрее наверх! — закричал Марк.

В кабину лифта успели вбежать шесть человек. Сотрудник службы безопасности, Марк Лабунский, Обозов, Дронго, Клавдия и Леонид Соренко. Когда створки кабины захлопнулись, сотрудник службы безопасности посмотрел на Лабунского.

— У вас есть карточка, чтобы подняться на десятый этаж?

— Да, конечно, — ответил Лабунский и пошарил по карманам.

— Ваша карточка у меня, — достал карточку Обозов.

Они поднялись на десятый этаж. Лабунский был бледен, но ничего не спрашивал. В коридоре кроме дежурной находились еще двое — портье и женщина лет сорока пяти, очевидно консьержка. Все поспешили по коридору к апартаментам Лабунских.

Перед дверью все замерли глядя друга на друга.

— Лучше никому не входить и не оставлять отпечатков пальцев, — напряженным голосом сказал сотрудник службы безопасности отеля.

— Я войду, — решительно сказал Марк Лабунский, — там моя жена.

— Тогда только вы. — разрешил сотрудник.

— И Дронго. — уверенно произнес Лабунский, — он эксперт по вопросам преступности.

Сотрудник службы безопасности испытывающе посмотрел на Дронго.

— Вы действительно эксперт? — нерешительно спросил он.

— Кажется, да, — мрачно ответил Дронго. — Мы войдем в номер вместе с сеньором Лабунским. А вы оставайтесь здесь и не входите. Так будет лучше для всех.

— Полиция приедет через несколько минут, — сообщил портье, подошедший сюда с остальными.

— Идемте, — предложил Дронго сотруднику службы безопасности. — Кстати, как вас зовут?

— Андреа, — ответил тот. — А вы действительно тот самый Дронго? Я слышал, как вас назвал сеньор Лабунский.

— Меня иногда так называют.

— Я много о вас слышал, сеньор… — восторженно начал Андреа, но Дронго остановил его жестом руки.

— Как вы узнали о случившемся? — спросил он.

— Ваш человек вошел в номер и почти сразу выбежал оттуда с криком. Он кричал по-русски, и дежурная ничего не могла понять. Но она вызвала меня, и я сразу поднялся на десятый этаж. В спальне мы нашли убитую сеньору.

Они втроем прошли через гостиную в спальную комнату. На полу лежала Екатерина Лабунская. Она успела одеться — на ней было серое платье. Рука была неестественно вывернута. Было ясно, что она умерла несколько минут назад.

— Не может быть, — растерянно сказал Марк, остановившись на пороге. Он прошел к телу жены, а затем, закрыв лицо рукой, отошел в угол. — Не может быть, — повторял он как заведенный.

Дронго подошел ближе. Стараясь ни до чего не дотрагиваться, он присел на корточки. Рядом присел Андреа.

— Ее задушили, — задумчиво произнес Дронго, — судя по всему убийца действовал с помощью какой-то ленты или ремня. Видите след на шее? И багровое лицо. Убийца набросил ей на шею какую-то ленту и задушил.

— Я тоже так думаю, — кивнул Андреа. — Хотя я никогда не видел покойников, — добавил он растерянно.

Дронго поднялся и вышел в гостиную. Все стояли в дверях, не решаясь войти. К уже присутствующим присоединились супруги Жураевы и Олег Торчинский.

— Что произошло? — взволнованно спросил Дмитрий Жураев. — Она действительно умерла?

— Не умерла, — ответил Дронго, — ее убили.

— Нет! — закричал Торчинский. — Нет!

Он пробился через стоявших у дверей и побежал в спальную.

— Туда нельзя! — успел крикнуть ему Андреа, бросаясь следом.

Торчинский вбежал в спальную, обнаружил лежавшую на полу убитую и бросился к ней. Он успел схватить ее за плечи, но Андреа и вбежавший следом Обозов оттащили его.

— Нет! — громко рыдал Торчинский. — Нет! Я не хочу!

— Дайте ему воды, — посоветовал Дронго.

Он снова вернулся в гостиную. Букет цветов, который принес Торчинский, кто-то заботливо перенес в кабинет. В гостиной на с голике стояла ваза с живыми цветами. Внезапно Дронго что-то заинтересовало. Он подошел ближе. Это была спичечная коробка. Фирменная коробка отеля «Кавалери Хилтон».

— Я должна быть там, — пыталась пробиться в спальню Клавдия, но ее не пускал муж.

— Хватит, — неожиданно резко сказал Марк Лабунский, выходя из спальной комнаты, — хватит устраивать истерики. Мы помешаем полиции найти убийцу. Не нужно ничего трогать, чтобы они могли найти следы.