Тонкая нить - Елена Рунгерд

глинистой жиже. Катюше нравилось шлепать по этим вязким лужам. Она несла свою корзинку сама. Ведь поверх всех грибов лежал её главный трофей — большой белый гриб. Белых больше ни у кого не было, поэтому Катюшу переполняла гордость. Сегодня чемпионом по сбору грибов была она.

Нагулявшись по лесу и дойдя до машины, отец вдруг вспомнил рассказ Шуры о картошке. Уже давно подошло время обеда, и мысль о печеной картошке вернулась. Захотелось, не откладывая на потом найти её, выкопать и запечь. Катюша чувствовала, как урчит её животик. Заметив переживания дочки, Арина предложила сначала всем немного перекусить, а потом проехать и посмотреть нет ли где-нибудь недалеко картофельного поля.

Катюше не терпелось. Она по-быстрому запихала в рот малосольный огурец с хлебом и запила водой.

«Я все, я готова, можем двигаться на поиски, — с трудом пережевывая, заявила Катерина, — тетечка Шурочка, ну пойдем. Мы пешочком, а они все соберут и нас догонят».

Рядом с местом, где они остановились было поле, засеянное рожью. Метров через триста оно заканчивалось небольшим перелеском, а дальше начиналось новое. Выйдя на дорогу и прикинув расстояние, отец решил, что оно точно должно было быть картофельным и они с мамой их будут ждать здесь, потому что поле совсем близко и пока они с мамой складывают грибы в машину, девочки сгоняют до соседнего поля и накопают картошки.

Взяв пакет, Шура и Катюша пошли за картошкой, балуясь и напевая смешную песенку. Незаметно дорога увлекла их.

Поле, о котором говорил отец, оказалось засажено совсем не картошкой. Но отступать не хотелось. На радость копателям, оно оказалось небольшим, и девочки пошли до следующего, потом еще до следующего. Дорога была ровная, сухая. Вдоль обочины, среди колосьев ржи голубыми огоньками поглядывали васильки и белели ромашки. Катюша нарвала букет полевых цветов и с нетерпением ждала картофельное поле, но его нигде не было.

«Мы не очень далеко ушли? — с тревогой в голосе заметила девочка, — мама будет волноваться».

«Вряд ли, — спокойно ответила ей Шура, — мы прошли совсем немного. Оглянись и увидишь родителей. Давай дойдем до следующего и посмотрим, может быть на нем будет расти картошка, капнем пару кустиков и обратно. Ты ведь не ела никогда печеной картошки, зачем откладывать?»

Катюша оглянулась. Ни родителей, ни машины не было видно. С обеих сторон тянулись бесконечные поля, возвышавшийся стеной лес куда-то исчез. Она остановилась. В направлении Катюшиного взгляда обернулась и Шура. Секундная пауза. Переглянувшись, не проронив ни слова Шура с Катюшей повернули обратно, картошка была уже не нужна. Пройдя вдоль одного поля, прошли вдоль второго, потом третьего, но родителей нигде не было, лес маячил достаточно далеко. Катюша начала волноваться, что мама с папой могли уехать, оставив их здесь. «Возможно, им кто-то из местных сказал, в какой стороне картофельное поле и они уехали», — предположила девочка. Шура пыталась отвлечь племянницу, но обратная дорога оказалась длиннее и уже не такой веселой.

Они брели по дороге, удивляясь, какой длинной она стала. Наконец они дошли до леса, и Катюша увидела машину. Отец что-то искал в багажнике, мама стояла рядом.

Её вид не предвещал Катюше ни чего хорошего. Она знала эту позу и этот взгляд. Когда мама сердилась, то всегда ставила руки на пояс и сердито молчала. Для Кати это была самая страшная вещь на свете.

Оказалось, что их не было дольше двух часов. Все это время мама не находила себе места, жалея, что не настояла поехать всем вместе. Как получилось не заметить время и расстояние ни Шура, ни тем более Катюша не понимали. Им казалось, что они совсем близко и ушли от машины минут десять-пятнадцать назад. Они увлеклись и не заметили пройденного расстояния и прошедшего времени, но ведь они не специально, это же все картошка.

***

Август выдался на редкость жарким и сухим. Катюшу это не радовало. Она давно выросла, теперь жары и духоты ей хватало в отношениях. Все, о чем она мечтала, рушилось прямо на глазах. Нужно было принимать решение, но в голове была полная неразбериха. Она шла до остановки автобуса, утирая слезы, пытаясь думать спокойно и логично. Ехать домой совсем не хотелось. В какой-то момент она вспомнила, как когда-то с тетей они ушли далеко-далеко за картошкой, и как им было хорошо топая по проселочной дороге.

Пропустив пару автобусов, она решила идти пешком в надежде переключить мысли. Путь предстоял не близкий, но это её даже радовало. На душе было тяжело, больно и обидно, однако каждый последующий шаг чудесным образом освобождал её разум, эмоции отступали, оставляя ясное понимание того, чего она хочет и что обязательно сделает.

Домой она пришла в прекрасном настроении, полная уверенности и решимости, собрала свои вещи. Немного покрутив в руке ключи, положила их на стол и вышла, аккуратно захлопнув дверь.

На столе лежала записка: «Будь счастлив. У каждого своя дорога».

Ладошки

Из дому Надя уехала в поисках интересной и счастливой жизни. Мама пыталась её по началу отговорить, но, поняв, что это бесполезно, отступилась.

Признать, что мама была права не просто. Поэтому, как Надюша вернется сейчас и что скажет мама, она не представляла.

Поначалу все так и было: большая стройка, молодежь со всей страны. Жили в бараках, но это особо не смущало, всех объединяла общая идея строительства светлого будущего. Было трудно, но весело.

Пара лет пролетели, как один день. Стройка закончилась, объект запустили, многие стали разъезжаться по домам. Пришло время и Надежде принимать решение оставаться или уезжать. Домой не хотелось. Ветер свободы наполнял паруса, и она решила ехать к сестре в другой город. Та хоть и была замужем, и сестрой заниматься было особо некогда, но посоветовавшись с мужем, поддержала идею Надиного приезда.

Город оказался интересный: половина — каменные высотные здания, современные офисы, магазины, а вторая часть больше походила на село, добротные одноэтажные частные дома, почти в каждом дворе водились куры и козы.

Надюша, девушка компанейская, приветливая, работы не боялась, поэтому довольно быстро нашла и крышу над головой и хорошую работу. Там же и с будущим мужем познакомилась. И все вроде хорошо да ладно было.

Только не на долго счастье в её доме задержалось. Молодой муж начал выпивать, а потом и погуливать. Дальше больше, начал руки распускать. Только Надя вещи соберет из дому уйти, супруг на колени падает, слезами умывается, прощения просит. Свекровь ему поддакивает, невестку уговаривает. Сердце вроде простит, оттает. Неделя другая — и