Эхо былой вражды - Владимир Кузьмич Шитов

вопросы, касающиеся приобретения очередной крупной партии наркотиков, Эльдар, прерывая обсуждение данной темы, неожиданно сообщил:

— Ко мне в «Шинник» приходила одна баба лет сорока пяти приятной наружности. Искала тебя, сказала, что старая подруга.

— Кто такая? Этих подруг у меня было столько, что, если каждую превратить в кирпич, можно построить крепость, — цинично ухмыльнулся Бугор, но заинтересовался сообщением.

Эльдар достал из кармана пиджака блокнот и нашел в нем нужную запись.

— Серских Екатерина Викторовна.

— Мне ее фамилия ни о чем не говорит, — покопавшись в своей памяти, признался Бугор.

— Когда ей было восемнадцать лет, ты дал ей кликуху «Зайчик», — дополнил свою информацию Эльдар.

— Вот теперь вроде что-то начинаю припоминать, — усмехнулся Бугор. — Не знаешь, зачем она меня искала?

Сказала, что у нее есть дело к тебе, касающееся вас обоих. Если пожелаешь, то можешь ее навестить, — Эльдар вырвал из блокнота листок с адресом Зайчика и передал его Бугру. — Почему она пришла к тебе, а не ко мне?

Она узнала, что ты пришел от «хозяина», но не смогла узнать, где живешь.

— Ты смотри, какая у нас конспирация, скептически заметил Бугор, удовлетворенный ответом.

Оставшись один, он подъехал на коляске к окну и проводил взглядом отъезжающий от дома автомобиль Эльдара. Потом его взгляд остановился на листке из блокнота: он рассматривал его, как рассматривают фотографию человека, и поневоле окунулся в далекие воспоминания.

Ему было тогда двадцать восемь лет, он уже пользовался авторитетом в преступной среде и неплохо «зарабатывал» воровством. Деньги легко доставались, так же быстро и легко уходили. Совершив очередную крупную кражу из магазина, Бугор, как грузчик, стремящийся избавиться от тяжести, жаждал избавиться от появившихся у него огромных сумм денег, пропивая их в компании друзей и подруг в различных питейных заведениях, вырядившись как молодой принц, которому все дозволено и который все мог.

В период такого везения ему в ресторане подвернулась пышущая здоровьем и красотой восемнадцатилетняя девушка — синеглазая, сексапильная, веселая, подвижная. Ее звали Екатериной, но он назвал ее Зайчиком. Зайчика не надо было учить любви. Она уже не помнила, когда усвоила эту науку. Любовные ласки Зайчика доставляли ему истинное удовольствие. Как долго они могли продлиться и чем могли кончиться, никто не знал. Два месяца, которые он успел провести с ней, пролетели как одно мгновение. Потом в гостинице, где он жил, в присутствии Зайчика его задержали работники милиции по подозрению в краже из магазина, позже он был осужден на шесть лет лишения свободы, еще позже — признан особо опасным рецидивистом. Жизненный след Зайчика он потерял в лабиринте новых неприятностей и проблем.

Время постепенно стерло Зайчика из списка дорогих ему людей. Тем более теперь, когда, как он считал, стал импотентом.

«Интересно, зачем я ей понадобился?» — подумал он спокойно, так как женщины вообще, а Зайчик в частности, его уже не интересовали. Но эту девушку ему хотелось просто увидеть, она была приятным воспоминанием его далекого прошлого, когда он был сильным в половом отношении мужчиной и мог гордиться собой. Перед Зайчиком Бугор не чувствовал никаких обязательств, а поэтому имел к ней только один интерес — любопытство.

«Если сказать парням, чтобы привезли ее ко мне домой, то я могу нажить массу неприятностей. Бабе понравятся мои хоромы, и ее потом придется гнать отсюда дрыном, а она, как собака, будет крутиться вокруг да около. Такой клиент мне не нужен», — благоразумно рассудил он.

Бугор почему-то считал, что Зайчик в силу своей бесшабашности не могла успешно устроить свою личную жизнь без посторонней помощи. А если сейчас пытается найти с ним контакт, то это как раз является подтверждением его теории.

«Лучше всего поеду к ней сам. Если попусту меня побеспокоила, то развернусь — и до свидания», — решил он.

Определившись так, он с двумя своими телохранителями поехал к Зайчику. Предварительно заехали на рынок, где Винт, его личный шофер, купил букет гвоздик. Там же на всякий случай накупил разных колбас, консервов, конфет и бутылку шампанского.

Подъехав по улице Ломоносова к подъезду дома номер сорок девять. Винт остановил машину.

— Пойди проверь, проживает ли в сорок седьмой квартире на третьем этаже пятого подъезда Серских Екатерина Викторовна и готова ли она принять меня, — обратился Бугор к Карасю — высокому крупному мордастому парню.

Тот, как застоявшийся жеребец, с охотой бросился выполнять его указание. Возвратившись, сообщил Бугру:

— Хозяйка дома и готова вас принять.

— Проводи меня к ней, да не забудь прихватить жратву с цветами.

Медленно поднимаясь по лестнице, Бугор недовольно бурчал:

— У меня нет сил по дому ходить, а приходится топать аж на третий этаж. Так и без ног можно остаться.

— А мы потихонечку, не спеша, — поддерживая его свободной от продуктов рукой, успокаивал Карась.

На звонок дверь открыла полная симпатичная женщина, одетая в новый байковый халат. Бугор с трудом узнал в ней свое давнее увлечение. На улице, среди прохожих он, безусловно, прошел бы мимо нее.

Доброжелательно улыбнувшись, Зайчик пригласила его в комнату. Забрав у Карася цветы, Бугор вручил их женщине, не забыв поцеловать ее в щеку.

— Отнеси сумку на кухню и можешь идти. Ждите меня в машине. Вниз я и сам спущусь.

Сняв с Бугра обувь, Карась ушел. Бугор прошел в зал двухкомнатной квартиры, изучающе осмотрел скудную обстановку, поинтересовался:

— Сама живешь?

— В молодости замуж не вышла, а сейчас кому я нужна? — спокойно ответила она. — На днях ожидаю возвращения из тюрьмы сына Юрия, — испытующе посмотрев на Бугра, добавила она.

— Чего это вдруг ты вздумала искать меня? Какую касающуюся меня новость ты пожелала мне сообщить? — присаживаясь на жесткий венский стул, деловито поинтересовался он, не желая попусту тратить свое время.

— Ты спешишь?

— А какое это имеет значение?

— Если не спешишь, то я что-нибудь приготовлю на стол, за столом и поговорим. А если спешишь, мне придется свою новость говорить в темпе.

— Давай валяй в темпе, — потребовал он, хотя спешить ему было некуда. Давно налаженный механизм подпольного бизнеса работал без необходимости его каждодневного внимания.

Присев напротив Бугра на такой же, как у него, венский стул. Зайчик, вздохнув, произнесла:

— Ты помнишь, в каком году и в какие месяцы мы с тобой крутили любовь?

— А зачем вдруг тебе понадобились эти исторические данные? Уж не думаешь ли посадить меня за изнасилование? — пошутил он.

— Ты не шути. Не пришлось бы после нашей беседы нам обоим плакать, — печально вздохнула она.

— Менты прервали нашу любовь, потом меня осудили, так что месяц и год нашей встречи у меня в голове