Страж - Леонид Викторович Зайцев

же находимся во враждебных лагерях, по разные стороны баррикад.

Она пожала плечами и эффектно откинула со лба огненную чёлку.

– У Старших своя вечная борьба. Даже мне не ведомы истоки этого противостояния. Мы лишь их орудия, но мы наделены разумом, и, помимо этого, как и всякая живая тварь, хотим жить! А в нашем случае это означает – договариваться.

– Судя по всему, – не удержавшись, съехидничал я, – раньше у тебя договариваться не получалось. Предложения были не серьёзными?

Элла скорчила презрительную гримасу.

– Все они были слишком одурманены Старшим. Вспомни самого себя. Вспомни вбитые в твой мозг постулаты. Вспомни, как ты перепутал Свет и Тьму. Тебе просто повезло в том, что твой Старший сейчас занят в другом месте, и у него нет времени на одурманивание тебя.

– А почему я должен верить тебе? – Спросил я.

– А ты не верь, – теперь она стояла передо мной, опустив руки вдоль таких манящих бёдер, – у тебя есть оружие, а у меня нет. Ты можешь убить меня, и ваши армии пройдут сквозь Врата раньше, чем мои Старшие успеют среагировать. Тебе нужно сделать лишь пару движений, чтобы прекратилось существование этого мира.

Я на секунду представил, как вынимаю меч и вонзаю его… Нет! Меня всего передёрнуло и замутило от таких мыслей. Я не мог не то, чтобы убить, а даже ударить её. Да и не желаю я быть причиной конца этого мира, каким бы грязным и жестоким он не был. Не я его создавал, не мне и решать его участь.

– Я всегда успею тебя убить, – сказал я не своим голосом, более хриплым и грубым, – если окажется, что ты обманываешь меня.

Элла очень внимательно посмотрела мне прямо в глаза, но через мгновение отвела взгляд, поняв, видимо, что я вовсе не шучу.

– Так почему ты не смогла договориться ни с одним из прежних Стражей? И от какой угрозы они бежали?

Девушка присела рядом со мной и, покосившись в сторону буфета, спросила:

– Вино у тебя есть?

– Не держу, – сухо ответил я.

– Я схожу, принесу, – она попыталась встать, но я удержал её за руку и силой усадил на место. По Эллочке было видно, что она лихорадочно пытается сообразить, как одновременно не соврать мне, но и не высказать всей правды. Я не мог винить её за это, ведь недавно сам поступил также, но решил для себя, что не отстану от неё, пока не узнаю всё. Судя по тому, что я уже узнал, от этой правды будут зависеть мои дальнейшие действия, а от их правильности – моя жизнь.

– Обойдёмся без допинга, сообщил я ей, – и без женских уловок, – добавил я, когда её тёплая нежная ладонь легла поверх моей руки. – Рассказывай.

Рассказ получился долгим.

Глава 14

Тьма и Свет, как шар на неровной поверхности, всегда стремились к точке устойчивого равновесия. При этом, как и тот умозрительный шар, их, прежде начинало кидать из одного крайнего положения в другое и обратно, но уже с меньшей амплитудой. Проблема заключалась в том, что это были два разных шара, разного размера и массы, две разных силы в одной вселенной. И ни один из них не мог оказаться в точке равновесия, пока существовал другой.

Тёмная материя и энергия массой и объёмом значительно превышали светлую, но именно светлая материя сдерживала возврат мира к первозданному хаосу, этот крохотный шарик не позволял большому шару занять точку равновесия.

Но и это было не всё. При соприкосновении вблизи точки равновесия происходила цепная реакция, которая приводила к уничтожению вселенной, и рождению вселенной новой, но со старыми проблемами. И так повторялось многократно, пока Старшие (я так и не понял, кто они, и почему имеют такую власть над нами) не построили стену, которая разделила Свет и Тьму на одинаковом удалении от точки равновесия, позволив, таким образом, вселенной и всем отражениям существовать без постоянных катаклизмов перерождения.

Дальше начиналась метафизика, в которой я не силён. Я уловил лишь, что, несмотря на свой антагонизм, тёмная и светлая энергии не могли существовать и совершенно раздельно, они подпитывали друг друга, и именно этот круговорот энергий поддерживал стабильность вселенной. И чтобы обеспечить беспрепятственное взаимодействие, в Стене были оставлены технические проходы – Врата. А для охраны этих шлюзов были созданы Стражи – особые существа, обладающие свойствами, как Света, так и Тьмы. Именно это позволяло нам с Эллой общаться и переходить границу. Разница между нами состояла в том, что она была изначально созданным Стражем, а я лишь одним из отражений сгинувшего когда-то давно её коллеги.

Было и ещё кое-что существенное. Не все силы Тьмы, как и не все силы Света были довольны пактом Старших. Но, если силам Света оставалось лишь молча переживать своё недовольство, ибо их силы были заведомо слабее сил Тьмы, то Тьма лишь ждала и жаждала удобного момента для атаки Врат. Помехой их планам был только Страж. Сотканный одновременно из Света и Тьмы, он становился непреодолимым препятствием для любой из этих сил. Но и этот вопрос был решаем. Стоило только заставить, или уговорить Стража добровольно открыть путь. Или убить непокорного.

– Все твои предшественники были такими же простыми парнями из мира отражений, – рассказывала Элла, – на всех сильно давили, заставляя убрать меня с пути. Но тут вмешался фактор, которого никто не учёл – любовь. Когда не помогали уговоры, им начинали угрожать. И я не знаю, куда они девались, я только замечала периодические замены Стражей. И только про последнего Стража я знаю точно, потому что он пытался сбежать почти у меня на глазах.

– Но ты же не сразу поняла, что я – не он, – заметил я, – я это хорошо запомнил. Хочешь сказать, что думала, что он вернулся?

– Я же говорю: почти у меня на глазах. Почти! Я знала про его эксперименты с зеркалами. Он нашёл какую-то рукопись первого Стража, и смог прочитать её. Там были инструкции. – Девушка внимательно посмотрела на меня. – Ты ничего такого не находил?

Я досчитал до пяти, прежде чем ответить. Я хотел, чтобы ответ звучал безразлично.

– Ничего. Я вообще мало читаю.

Её взгляд был острым, как кинжалы. Казалось, что она пытается разрезать мою плоть, и заглянуть в самую душу.

– Жаль, – отведя глаза, сказала она, – можно было попробовать вырваться отсюда. Я очень устала.

– Так это всё, о чём ты хотела договориться, – изумился я, – вместе сбежать? Но ты же сама рассказала, что способ побега обнаружил лишь