Обрести любимого - Бертрис Смолл

— Я завидую Скай, у нее так много внуков. Я и раньше завидовала ей из-за детей, Валентина, — спокойно ответила Эйден.

— Но, мама, ты еще слишком молода, чтобы иметь внуков!

Эйден Сен-Мишель зарумянилась от комплимента дочери. Зеркало подсказывало ей, что сказанное совсем не было преувеличением. Хотя беременности немного увеличили ее талию, она не была толстой, лицо оставалось гладким, как у молодой женщины. Тем не менее она ответила:

— Я уже ближе к пятидесяти, чем к сорока, Валентина, и я мать дочери, которой двадцать один год и которая сама могла бы быть матерью, если бы вышла замуж пораньше. Но увы, только я подумала, что ты устроена, как ты оказалась вдовой.

— Роберт и Анна вскоре подарят тебе внуков, мама, — с улыбкой сказала Валентина.

— Через семь месяцев, как я полагаю, — последовал ответ; серые глаза Эйден озорно блеснули.

— Так ты знала? Ах, мама! — Валентина была поражена.

— Конечно, знала, — спокойно согласилась Эйден. — Помни, Валентина, это мой дом. Здесь не происходит ничего, о чем бы я не знала. Мне докладывают прачки и остальные слуги тоже. И главная прачка была очень расстроена, когда пришла ко мне несколько недель назад. Можно было подумать, что Анна ее дочь, а не моя.

— Но ты ничего не сказала Анне, мама.

— Моя дорогая, что я могла сказать? Дело сделано, а поскольку вскоре предстояла свадьба, я не считала, что нужно расстраивать твою сестру. Кроме того, я видела, что Анна наслаждается своей маленькой тайной, — со смехом закончила Эйден.

— Папа знает?

— Боже упаси, дорогая, конечно, нет! Ты тоже не должна никому говорить об этом. Конн придет в ужас от того, что одна из его дочерей повела себя так опрометчиво. Он забывает, что его собственная жена просила у королевы его руки и что женщины в этой семье известны своей страстностью. Если я просто скажу ему о том, что его первый внук родился раньше срока, он этому поверит, благослови его Господь! Твой отец, несмотря на все свои увлечения в прошлом, невинен как ребенок. Я люблю его за это.

«Женщины в этой семье известны своей страстностью». Валентина думала над словами матери позже, гуляя по саду. Все, кроме меня, решила она грустно. Мне еще предстоит познать страсть. Конечно, я не испытывала таких чувств к Эдварду Бэрроузу, но, в конце концов, я не думаю, что сам Нед был страстным. Он никогда не смотрел на меня так, как папа смотрит на маму. Или как дядя Адам смотрит на тетю Скай.

Интересно, они занимаются любовью, не снимая ночного белья? Я никогда не видела своего мужа обнаженным, как и он меня. Ведь он всегда входил ко мне после того, как свечи были потушены. Он приходил ко мне в спальню ночью три раза в неделю, любил меня один раз, а потом уходил, не говоря ни слова. Он никогда не оставался со мной всю ночь, за исключением первой. И все же я знаю, что папа всегда спит с мамой, а дядя — с тетей. Интересно, может быть, Неду что-нибудь не нравилось, а он не мог сказать мне об этом?

— Ты хмуришься, кузина. — Глубокий мужской голос прозвучал сзади нее.

Оторвав взгляд от посыпанной гравием дорожки, на которой было сосредоточено все ее внимание, Валентина увидела своего кузена, лорда Бурка.

— Патрик, — улыбнулась она ему. — Я не слышала, как вы подошли. Где вы научились подкрадываться как кот?

— Я мог привести с собой табун оседланных лошадей, Валентина, и ты бы не услышала. Ты, кажется, размышляла о чем-то крайне неприятном. Что огорчает тебя, милая кузина? Расскажи мне, и я все исправлю. Помнишь, как мы дружили, когда ты была маленькой девочкой. — Он взял ее тонкую белую руку, и они вместе пошли по гравийной дорожке.

Хотя он был на несколько лет старше ее, они всегда были очень близки, никогда не боялись быть откровенными друг с другом и были замечательными друзьями.

Она улыбнулась ему.

— Сомневаюсь, Патрик, что вам будут интересны размышления бедной вдовы.

Патрик Бурк засмеялся.

— Тебя вряд ли можно назвать бедной вдовой, Вал. Твой муж был вполне прилично обеспечен, и мне сказали, что ты унаследовала все, что у него было. Кроме того, ты не производишь впечатления убитой горем. Ну, рассказывай. Ты моя любимая кузина, и мне интересно, что тебя беспокоит. Говори.

Она покачала головой.

— Только глупости, больше ничего. Мне не хотелось бы беспокоить вас этим.

Лорд Бурк был на четыре дюйма выше своей кузины, которая при росте в пять футов десять дюймов считалась очень высокой женщиной. Сейчас, вытянувшись в полный рост, он пристально смотрел на нее сверху вниз, с высоты своих шести футов и двух дюймов. Прядь темных волос упала ему на лоб. Его глаза поразительно голубого цвета смотрели на нее с живым интересом.

— Скажи мне, милая кузина, — осведомился он невинным голосом, — ты по-прежнему боишься щекотки? Валентина отступила на шаг в сторону.

— Патрик! Вы не посмеете.

— Скажи мне, о чем ты думаешь, Вал, — потребовал он и взял ее за руку. — Неужели твои мысли так восхитительно порочны, что ты боишься открыть их? — Когда она покраснела, он фыркнул. — Ах, девушка, твое лицо выдает тебя! Я не успокоюсь, пока ты все мне не расскажешь.

Она сделала героическую попытку освободиться.

— Нет, нет, не искушайте! Я не буду ничего рассказывать! Мои мысли принадлежат мне, и я не буду делить их с вами!

Крепко держа ее, он протянул руку к ее худеньким ребрам и начал щекотать.

— Исповедуйся, Вал, или поймешь, каким страшным будет наказание, если ты не сделаешь этого, — пригрозил он, сердито нахмурив густые черные брови.

— Патрик! Черт вас побери! — завизжала она, пытаясь ускользнуть от него. Наконец, поняв бесполезность своих попыток, она сдалась и сказала:

— Я просто думала, всегда ли женатые люди занимаются любовью, не снимая нижнего белья. Ошеломленный, он отпустил ее.

— Так поступал твой муж? — потребовал он ответа, прекрасно понимая, что не имеет права задавать такой личный вопрос.

— Да, — ответила она просто.

— Тогда он был последним дураком, — горячо сказал он, — и ничего не понимал в женской красоте. Мужчины, которых я знаю, наслаждаются, когда они an natural в постелях с женами и любовницами. И уж, конечно, в этой семье мужчины ведут себя именно так.

— Я так и думала. — Она вздохнула. — Но у меня такой маленький опыт, что я не была уверена.

— Он никогда не видел, какой тебя создал Бог? А ты его? — спросил Патрик.

Валентина покачала головой.

— Но ведь он хорошо обращался с тобой? — Он попытался заглянуть ей в глаза.

— Нед? — Она засмеялась. — Нед был добрым и хорошим человеком, Патрик, но ему недоставало страсти. Он был необычайно добр ко мне в первую брачную ночь, когда обнаружил, что мне чертовски трудно расстаться с девственностью. Он был настойчив, но добр, добр всегда. Я почему-то думаю, что между нами должно было быть еще что-то, кроме того, что было. Может быть, это потому, что мы так недолго жили вместе.