Открытая тайна - Вэй У Вэй

«Ноумен» — это символ, указывающий на двой­ное феноменальное отсутствие — отсутствие обе­их противоположностей или, как иногда говорят, отсутствин отрицательной противоположности (двойное отсутствие), которое также есть отсутствие отсутствия положительной.

Даже как таковой, говоря языком философии, ноумен всё равно представляется двойственным то есть объективной концепцией, требующего какого-то «познающего» и «чего-то познанного». Но здесь нет ничего познаваемого — и именно потому, что «он» (ноумен) также является познающим, и во­обще всеми гипотетическими познающими, которые когда-либо были или могли бы быть.

Как таковой «он» ненаходим и непознаваем, просто потому что «он» не может быть объектом чего-либо, кроме «себя самого», и «он» не может познать «себя» как объект. Так что этот символ — просто феноменальная уловка, которая служит указателем на некую «вещь», которая не является таковой. Называть «это» «Таковостью», или «Дао», или как-то еще — одинаково бесполезно логичес­ки, поскольку «это» есть предполагаемый элемент познавания, предполагаемо познанное и видимыи акт познания.

25. Жизнь без слёз

Не может быть такой вещи, как «ненамеренная жизнь». Если использовать глагол (жить ненамерен­но) — это уже противоречие в терминах, поскольку действие ненамеренной жизни подразумевает наме­ренное действие — намерение не-намерения. Подоб­но другим отрицаниям, оно есть форма собственного утверждения, как его утверждение — форма себя самого.

Но не действие, а факт указывает на нечто, что фе­номенально может быть, поскольку может подраз­умевать «проживаться» в значении «ненамеренно», так как в процессе проживаемости нет места для во­леизъявления.

Однако раз есть все основания считать, что мы на самом деле проживаемся, полностью и абсолютно, подобно всем персонажам сновидения любого рода, не может существовать никакого волеизъявления в последовательном развитии наших жизней.

«Волеизъявление», таким образом, не является действенным элементом феноменальной жизни, а только представляется таковым. Это фактически выражение «я»-концепции, видимость функциони­рования «эго», и как таковое может рассматриваться как чистое шутовство, психическая активность, соз­дающая ложное впечатление вмешательства в цепь причин и следствий и таким образом вызывающая реакции, обозначаемые как удовлетворение или раз­очарование в зависимости от того, соответствова­ла ли попытка вмешательства тому, что должно было произойти, или противоречила этому.

Таким образом, намеренное сдерживание воле­изъявления никоим образом не влияет на последо­вательное развитие наших жизней и не оказывает никакого воздействия на события, так что попытка упразднить «эгоистическое» волеизъявление может только усилить его с его же помощью. Например, ко­гда нам говорят «отпустите все», это означает отказ от намеренных действий, так как все, что нам тре­буется «отпустить», есть мнимый результат мнимого волеизъявления. И «совершить» это можно лишь на­меренным действием, то есть с помощью мнимого

«эго», или независимого «я», из чего следует, что это не более чем шутовство, клоунада.

Если же это может быть совершено, это должно быть результатом, следствием причины, и эта при­чина может существовать только в цепи причинно­сти, которая никоим образом не может быть затро­нута актом воли со стороны предполагаемого «эго», или «я»-концепции. Такая причина может возник­нуть лишь как следствие предыдущих причин, како­вые в рассматриваемом случае могут оказаться толь­ко результатом понимания, полное раскрытие кото­рого может быть описано метафорически как «наша» единственная свобода. (Она, конечно же, не «наша», и феномены не могут иметь «свободу», которая в лю­бом случае — лишь концепция, приложимая к ним концептуально, но, возможно, лежащая в основе фе­номенов «ноуменальность» проявляется напрямую, и понимание может возникнуть, или «появиться».)

Таким образом, на ненамеренную жизнь, «отпу­скание» всего через отказ от волеизъявления, или «позволение себе проживаться», может повлиять только недеяние (у-вэй), то есть это может случиться как результат понимания, достигнутого отождест­влением с ноуменальностью, или праджней, другими словами, как следствие внутреннего видения.

Здесь нет никакого мнимого волеизъявления, и даже если бы оно было, оно никак не могло бы способствовать этому следствию, разве что в том смысле, что его отсутствие или латентность, невозникновение эго-активности, оставляет ум открытым для прямого, или интуитивного, постижения, пред­ставленного красочной санскритской концепцией, называемой «праджня».

Сама интуиция непосредственна, но результат кажется нам опосредованным, поскольку мы вос­принимаем предполагаемое следствие «волеизъяв­ления» как «непосредственное». Это неотъемлемая часть иллюзии отдельной личности и понятия «эго», или «я»-концепции, так же как «волеизъявление» есть его видимое выражение, или действие, тогда как на самом деле ненамеренная жизнь, или проживаемость, — это непосредственная жизнь, спон­танная жизнь, у-вэй,и в то же время это жизнь без слез.

26. Почему мы не можем быть

Все существование объективно.

Мы существуем только как объекты друг друга, и как таковые — только в сознающем нас сознании, поскольку наше восприятие друг друга есть действие сознавания в уме и никоим образом не подтверж­дает эмпирического существования сознаваемого объекта.

Наше объективное существование, таким обра­зом, имеет место только в уме и, следовательно, чис­то концептуально.

Что касается субъективного существования — разве это не противоречие в терминах? Оно предпо­лагает объективизацию субъекта, который как субъ­ект-объект представляет гипотетическое «бытие», которым мы себя воображаем. Субъективно не мо­жет быть никаких «нас».

Так, ясно демонстрируется наше тотальное «не­существование», кроме как в виде концепций в со­знании.

27. Трансцендентность и имманентность

Я сновижу себя во сне, в котором появляюсь, но таковой, я не объективное (снящееся) явление, то есть не сущность.

Пробуждается не объект, иллюзию несвободы вы­зывает отождествление сновидящего со своим объ­ектом.

Пробуждение — это исчезновение, растворение, пропадание объекта. Пробуждение — это конец ви­димости, испарение сна, или иллюзии.

Пробуждение — это исчезновение феноменально­сти (объективного, всей объективности как таковой). Пробуждение — это обнаружение, что кажущееся объективным на самом деле «субъективно», и види­мая сущность исчезла вместе со всей видимостью.

28. Цельное видение

Видеть феномены как ноумен — это истинное ви­дение.

Это означает видеть ноуменально, то есть в необъ­ектной связи с «вещами», вместо феноменального ви­дения, находящегося в объектной связи с «вещами».

Видеть феноменально — значит видеть феномены как наши объекты.

Видеть ноуменально — значит видеть феномены как самих себя, как все, чем они являются, как их ис­точник и как наш источник. Это означает видеть их не как наши объекты, а как их субъект, не объек­тивно, а субъективно, не как «внешнее», а как «вну­треннее». Это воссоединение отделенного с целым, которое есть все, что мы собой представляем.

Такое истинное видение, таким образом, является не-видением (одной вещи другой вещью), а в абсо­лютном смысле это и не видение, и не не-видение, по­скольку нет ни объекта, чтобы его видеть или не ви­деть, ни субъекта — за неимением объекта.

Это слияние заново, воссоединение, переотож- дествление разъединенного, восстановление целост­ности расщепленного ума, возвращение к единости.

Замечание: Истинное видение можно обозначить терми­ном «апперцепция», который иногда здесь используется.

29. Слухи-II

В обоих видах сна

Мы все участники вечеринки: вечеринка продол­жается, даже если мы засыпаем, но наш сон — тоже часть вечеринки.

Т ы помнишь?

Когда ты смотришь на отражение луны в пруду, ты и есть луна, смотрящая на себя.

Ты просто умозаключение. Только объекты познаваемы.

Так что они — это все, что ты можешь узнать о себе.

Поэтому видимая вселенная — это все, что ты есть как «ты».

Нам нужно перестать смотреть на объекты как на со­бытия, отдельные от нас самих, и познать их в их ис­точнике — то есть в нашем воспринимании их.