Детектив от Иоанна - Андрей Дышев

— Я не понимаю, о чем ты, — через плечо бросил Аулис, пытаясь хоть что-то высмотреть в противоположном конце салона. Сейчас его больше интересовало то, что происходило в тамбуре.

— Не понимаешь? О нашей подлой родине, парень…

Полицейские выглядели растерянно. Интеллигент, который был не прочь еще полюбоваться бурлящей серой пеленой за бортом самолета, пожал плечами и спросил:

— Жив так жив. А нам-то что?

— Он же единственный среди нас, кто умеет управлять самолетом! — не смог промолчать Аулис.

— А чего им управлять? — поддержал позицию коллеги Боксер. — Он и так летит неплохо. Мне лично нравится.

— Командир сможет посадить самолет в Норт-Фруди! — как неразумным детям растолковывал Аулис. — Он знает, как это делается! На что нажать, за что дернуть…

— Час от часу не легче! — вздохнул Интеллигент, выдергивая из ноздри черный, скрученный спиралью волосок. — Достала меня уже эта служба.

— И меня тоже, — согласился Боксер, и все же оба двинулись в сторону тамбура, раскидывая коробки.

Аулис не смог оставаться в кресле и тоже поперся за полицейскими. В салоне остался только Соотечественник. Он не мог уйти с кресла, потому что был прикован к подлокотнику.

— Эй! Эй, парень! — шипел он вслед Аулису. — Давай поговорим! У меня есть идея! Да погоди же ты! Я больше на тебя не обижаюсь!

Но Аулис продолжал расчищать себе путь коленями и даже не оглянулся. Какое счастье! Командир жив! Значит, есть надежда благополучно попасть в Норт-Фруди, которую Аулис давно закопал под толстым слоем своего отчаяния. А потом командир подтвердит полицейским, что Аулис ни при чем, что это не он звезданул его по голове и выкинул за борт второго пилота.

Картина, которая открылась ему в тамбуре, была удручающая. Командир ползал в луже собственной крови, как шайба на льду, силясь приподнять голову. Глаза его смотрели в разные стороны, липкие губы периодически размыкались, издавали звук «бы-бы», вслед за ним выползал алый пузырь, похожий на надутую жвачку.

— Помогите же ему встать! — крикнула Стюардесса, которая, впрочем, сама не делала никакой попытки помочь командиру. — Вы только посмотрите — он весь в крови! А на темечке что? Что это? А посмотрите, какие у него бессмысленные глаза! А какой он… какой он отталкивающий!

Полицейские дружно согласились с этим достаточно точным определением и закивали. Боксер как бы невзначай стал подталкивать к ползающему командиру Интеллигента, чтобы тот первым взял его под руки, но Интеллигент сопротивлялся, кряхтел и хватался за Стюардессу.

— Что вы меня трогаете! — кричала Стюардесса. — Вы его трогайте!

Полицейские брезговали. Никто из них не хотел пачкаться в крови. А командир шлепал ладонями по вязкой луже, похожей на пролитый кисель, бодал липкой головой перегородки, бормотал «бы-бы-бы» и выдувал кровавые пузыри. Аулис, увидев, что никто не спешит оказать командиру помощь, уперся головой в спину Боксера:

— Освободите мне руки! Я ему помогу!

— Правильно! — согласился Интеллигент. — Пусть он поможет. А то у меня грыжа.

— А ты не сбежишь? — высказал сомнение Боксер.

— Да куда он отсюда денется? — усмехнулся Интеллигент.

— Скорее же! — взвизгнула Стюардесса. — А то он опять умрет и не успеет облететь зону турбулентности!

Интеллигент отомкнул ключиком один наручник, а второй оставил болтаться на запястье.

— Что ж, давай, юноша! Помогай! Искупай свой грех!

— Только на этот раз будь аккуратней, — посоветовал Боксер. — Не запачкай руки. Каждое лишнее кровяное пятно на тебе — дополнительный год тюрьмы…

Но Аулис уже не обращал на слова полицейских внимания. Он опустился на корточки перед командиром, взял в ладони его лицо и чуть приподнял. Командир выглядел как недоброкачественный товар на дешевом рынке. Аулис крепко засомневался в том, сможет ли командир разобраться в ручках, кнопках и рычагах управления. Он сомневался даже в том, соображает ли командир вообще.

— Вы меня слышите? — с мольбой спросил он, заглядывая в скользящие, словно картинки в игровом автомате, глаза летчика. — Вы сможете посадить самолет?

— Бы-бы-бы… — ответил командир.

— Кто вас ударил? Ударил кто? — спросил Боксер, шевеля носом и кривя губы. Он склонился над командиром с таким видом, словно это был плохо вымытый унитаз. — Этот молодой человек вас ударил, да?

«Говори! Говори!» — мысленно умолял Аулис, невольно сжимая лицо командира, будто хотел выдавить из него показания. Если бы это помогло, Аулис постучал бы головой командира о перегородку. Но мозг командира, этот уникальный носитель информации, «черный ящик», не работал… Аулису хотелось плакать от досады.

— Бы-бы… — ответил командир, и в это время его руки разъехались в разные стороны, и он с гулким стуком ударился челюстью о пол.

— Вы слышали? — дрожа от волнения, крикнула Стюардесса. — Он назвал чье-то имя!

— Разве он назвал имя? — скептически заметил Интеллигент. — По-моему, он сказал «бы-бы».

— А мне послышалось «Вы! Вы!», — добавил Боксер.

От отчаянья и безнадежности у Аулиса туман поплыл перед глазами. Он попытался успокоиться и не потерять рассудок… Нельзя сдаваться. Надо бороться за живучесть самолета. Надо привести командира в чувство любой ценой!

— У него кома! — слезливо сказала Стюардесса, глядя на командира мокрыми глазами. — Он не сможет управлять самолетом в таком состоянии!

— Все-то ты знаешь, — проворчал Интеллигент. — Где турбулентность, где кома. Не надо диагнозов, женщина. Ты врач? Нет, ты стюардесса. Вот и стюардесствуй себе на здоровье, и не лезь в чужие дела!

— Погодите! — шмыгая носом, забитым слезами, произнесла Стюардесса, протискиваясь к командиру. — Я спрошу у него про Опио! Может, он отреагирует на это имя…

— Я сам спрошу! — с раздражением выкрикнул Аулис, не желая подпускать к последней надежде еще кого-либо. Он снова оторвал приклеившееся к полу лицо командира и крикнул ему прямо в ухо:

— Что случилось со вторым пилотом? Алло! Вы меня слышите? Кто вышвырнул Опио из самолета?

— Бы-бы… — ответил командир и выпустил кровавую слюну.

Стюардесса заплакала, зачем-то прикрывая губы и нос воротничком блузки, будто у нее на груди сидел маленький чертенок и она что-то нашептывала ему.

— Допрос свидетеля полностью подтверждает первоначальную версию, — с фальшивым сочувствием констатировал Боксер и вздохнул: — Ударил командира самолета и выкинул Опио за борт один и тот же преступник.

И полицейский со значением похлопал Аулиса по плечу. Аулис дернулся, скидывая с себя ненавистную руку.

— А вам сейчас не все равно, кто это сделал? — огрызнулся он. — Может быть, через минуту мы все отправимся на тот свет! И виновные, и невинные — все! В одной братской могиле нас похоронят.

— А может, и не отправимся, — широко улыбнувшись, возразил Боксер. — Представляешь, как будет обидно, если мы останемся живы, а я так и не выведу тебя на чистую воду?

— Что ж, тешьте себя надеждой, — обреченно произнес Аулис. — И все-таки принесите бинт, я перевяжу командира!

— А зачем его перевязывать? — удивился Интеллигент. — У него там уже все засохло. И вообще он выглядит как огурчик…

— …переварившийся в желудке гиппопотама, — добавил Боксер.

Аулис шлепал командира по щекам. Командир то ли от боли, то ли от удовольствия тихонько мычал.

— Очнитесь! Очнитесь! — как заклинание повторял Аулис. — Вы должны управлять самолетом! Слышите меня, командир? Больше некому, кроме вас!

— Да все он слышит и понимает! — с оптимизмом проговорил Интеллигент. — Только прикидывается.

— Давайте посадим его за штурвал, — предложила Стюардесса. — Может, у него пробудятся рефлексы?

— До чего умная баба! — похвалил Боксер. — Ну-ка, юноша, тащи его в кабину!

«Очнись, очнись!» — мысленно обращался Аулис к командиру, просовывая руки ему под мышки. Командир болтал головой и показывал покусанный язык… Этот человек — сокровище. Уникальный, незаменимый проводник от смерти к жизни… Как тяжело волочить его! Хоть бы кто-нибудь помог! Но Боксер сосредоточенно читал этикетку на бутылке с пепси-колой, а Интеллигент незаметно ушел в салон и там принялся раскурочивать коробку с компьютером. От Стюардессы тоже не было никакого толка, она только проявляла сочувствие:

— У него уже губы асфальтовые, как у мертвеца! Ой, я не могу на него смотреть! Ну разве он сможет держать штурвал? Горе-то какое, горе! Может быть, ты умеешь водить самолет? Только аккуратно, чтобы я ничего не повредила себе. Иначе меня перестанут фотографировать!

И снова всхлипывала и сморкалась в занавеску.

Аулис подволок командира к креслу, прилично забрызганному кровью, и нечаянно наступил ногой на гаечный ключ с длинной никелированной ручкой… Конечно, конечно, этой штукой ударили командира по голове! Убийца бросил свое орудие на месте преступления. Наверняка на ключе сохранились отпечатки пальцев! Первое и весьма убедительное вещественное доказательство! Аулис крикнул: