Рейтинговые книги
Читем онлайн Живые борются - Григорий Федосеев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 18

Долго следил Хорьков за удаляющейся птицей. Он еще стрелял по вывернутым корням с пластами земли, напоминавшим какое-то животное, гонялся за недавно оперившимися маленькими рябчиками, но тоже неудачно. От потери крови Хорьков окончательно ослаб. Земля под ним потеряла устойчивость. Лес катился то в одну, то в другую сторону. В ушах не прекращался звон. Хорьков со страхом подумал, что ему уже никогда не вернуться к своим на перевал, и пожалел, что не подложил им в костер побольше дров.

Внезапно пришла мысль о смерти. Но она не вызывала ни страха, ни желания бороться против нее. Виктор Тимофеевич почему-то вдруг повернул назад, бросился к водоразделу, бежал без цели, охваченный непонятным чувством, никогда не испытанным до этого. В голове молнией мелькнула мысль: только бы не потерять сознание, не упасть... Подошвы сапог липли к земле. Ноги подламывались под тяжестью расслабленного, тела, он заспотыкался, рука, выронив посох, еще пыталась ухватиться за лесину, но что-то помешало, он налетел на пень — и ничего не осталось: ни боли, ни леса, ни желаний...

А над хребтом стыла прозрачная тишина. Под елью горел костер. Его окружали трое молчавших путников:

— Сегодня подождем, может, вернется, а если совсем ушел — утром сожжем материал и поползем к Селиткану, идти у меня уже нет ног, — сказала Татьяна чужим голосом.

— Непременно пойдем, как-нибудь доберемся до реки, — ответил Борис.

— А я никуда не пойду, что хотите делайте! — сказал Абельдин, не отрывая глаз от земли.

— Ты почему ягоду не ешь? — спросила Татьяна.

— Противна она мне... Мяса бы...

— Милый Абельдин, ты же знаешь, что мяса нет, не думай о нем. Завтра мы спустимся к реке, сделаем плот и уплывем.

— Говорю, не пойду, ничего мне уже не надо. Если доберетесь до жилухи, не пишите матери обо мне, пусть думает, что я вернусь.

— Ну перестань, что ты раскис! — И голос Татьяны дрогнул.

Она кое-как дотянулась до. Абельдина, хотела утешить его, но нежные слова выпали из памяти. Девушка приложила ладонь к его голове и испуганно отдернула руку: лоб у Абельдина был устрашающе горяч.

К полудню тучи застелили небо. Виктор Тимофеевич лежал в глубоком забытьи, размяв при падении гнилой пень и примяв под себя ольховый куст. К голове и груди липли комары. Хорькова и разбудил их однотонный звон. Но он еще не чувствовал ни своего тела, ни рук, ни ног. Где-то глубоко внутри медленно пробуждалось сознание. Потом он ощутил болезненную пустоту в желудке, горечь во рту. Никак не мог разгадать — откуда доносится звон. Но вдруг в памяти всплыл пейзаж, что видел он перед собой в последний момент, теряя сознание, и тут все явилось вместе с физическим ощущением действительности.

Он повернулся на бок, открыл глаза. С земли шумно поднялся испуганный коршун. За ним бросилось врассыпную шкодливое воронье. Раскричались недовольные кукши.

— Нет, не дождетесь, проклятые! — вырвалось у Виктора Тимофеевича.

Небо было в тучах, без солнца, и он не мог определить, как долго пролежал на этой жесткой траве и как далеко он находится от своих. Ему казалось, что он спустился в какую-то глубину, в неведомый мир. И вдруг со дна долины ветерок принес еле уловимый шум реки. Словно выстрел, поразили путника эти звуки. Сразу определилось место, вернулось упорство во что бы то ни стало добраться до Селиткана.

Хорьков поднялся, стоял долго, опираясь на широко расставленные ноги, как бы проверяя их. Он разыскал оброненный карабин, поднял с земли посох и медленно зашагал на звук.

Вот и просвет. Совсем близко шумела река. Виктор Тимофеевич перешел полоску тундры с бурыми потеками, отделившую от тайги береговой ельник, и вышел к реке, уже не чувствуя ни боли, ни усталости. Это был Селиткан. Минутный восторг отобрал у Хорькова последние силы. Он опустился на камень, но, не удержавшись на нем, сполз на гальку. По телу разлилась приятная истома. Он даже не помнил, чтобы когда-нибудь ему было так хорошо. Но такое состояние не могло длиться, это была лишь короткая передышка для нервов, для мышц. Он встал, жесткой ладонью растер по лицу прилипших комаров и спустился к воде.

И вот Хорьков на каменистом берегу тревожно прислушивается к реву Селиткана. Река, вырываясь из-за крутого поворота, с бешеным гулом проносится мимо, разбиваясь о черные валуны. Она была страшна. Только самоубийца мог броситься в этот дикий поток. Хорьков не ожидал, что Селиткан встретит его таким гневом. Он стоял пораженный, с завистью провожая бегущие волны реки. Какой заманчивой показалась ему эта даль! Он знал, что там, у далекого горизонта, заваленного высоченными гольцами, Селиткан сливается с Селемджой, на берегах которой ютятся поселения золотоискателей, и что для отряда нет иного пути к этим поселениям, как только по Селиткану. В эти минуты его потрясла мысль о неизбежной катастрофе.

«Какой же выход? — думал он, прижимаясь к холодным камням. — Только бы не сдаться!»

Его вдруг захватило страшное желание жить. Никогда для него окружающий мир не был столь желанным и прекрасным. Кричали кулички, где-то в отдалении постукивал гром, шелестела листва, взбудораженная ветерком, куда-то спешили муравьи, носились стрекозы. Все это он только теперь по-настоящему приблизил к себе и не хотел, ни за что не хотел потерять.

— Еще не все кончено! — крикнул он кому-то угрожающе и встал.

Походкой больного Виктор Тимофеевич подошел к воде, нагнулся напиться, хотя жажды у него не было, и вдруг увидел в заливчике чье-то отражение. Виктор Тимофеевич вздрогнул от неожиданности. Он видел, как за эти дни поразительно изменился внешний облик его спутников, а теперь смотрел на себя. Его лицо стало еще более скуластым, глаза глядели дико, чуждо. Вместо пухлых губ — две узенькие полоски. И будто кто-то усердно прошелся тупым инструментом по лбу, по впалым щекам, оставив кривые, глубокие следы, от которых тянулись во все стороны мелкие морщинки, затянувшие лицо сплошной сеткой.

— Эх, Виктор, Виктор, — печально сказал он и стал пить воду.

На струйке — всплеск. Его осенила догадка — это хариус. Всплеск повторился, и Хорьков увидел на волне упругий спинной плавник рыбы. Для Виктора Тимофеевича это было неожиданным открытием. Селиткан сможет накормить его товарищей!

С ним всегда была леска, крючки, бережно хранившиеся в кармане гимнастерки. Он вырезал длинное удилище, остругал его, однако теперь оно оказалось для ловли нахлестом непосильным для него. Пришлось сменить на более тонкое. Затем Хорьков достал «Сатурн», проверил, прочно ли привязан крючок, и задумался: где взять приманку? Навозные черви в тех местах не водились; древесных же, до которых хариусы большие охотники, без топора не добыть. Как на грех, прошел и сезон пауков. Поблизости не летало и крылатых букашек. Все из того же щедрого кармана Хорьков достал ярко-красную нитку, ножом отрезал пучок волос с головы и стал ладить искусственную мушку. Возился долго, руки тряслись, узел не вязался, крючок выпадал. Наконец, махнув рукой, он сорвал зеленый листок, скрутил его продолговатой личинкой, надел на крючок. Первый заброс не удался. Хорьков повторил, и тоже безрезультатно. В руках не было прежней ловкости, сырое удилище оказалось слишком гибким, и приманка ложилась не там, где надо.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 18
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Живые борются - Григорий Федосеев бесплатно.
Похожие на Живые борются - Григорий Федосеев книги

Оставить комментарий