Няня для фееричного папаши (СИ) - Верде Алва

— Ну что, поиграем в параходик? Или в подводную лодку? Или что тут у вас.

Остину моя затея понравилась. Он хлопал руками по воде, поднимал кучу брызг и хохотал безумно. Я же, пощупав мочалку, отложила её в сторону: такой кожу можно до кости отполировать. Даже себя не стала бы такой тереть, не то, что ребёнка.

Мыло оказалось приятным, пена с него вышла густой и пышной. Я зачерпнула её чуть-чуть и шапкой надела Остину на голову. Тот замер, посмотрел на меня, скривился, хотел уже зарыдать, как повернулся боком и увидел в начищенном боку таза металлического таза своё отражение. Эмоции переменились как по щелчку пальцев. Теперь вновь появилась улыбка, да такая широкая, что я испугалась: щёки у Остина были пухлыми, того и гляди лопнут.

— Смотри, можно ещё бороду сделать...

Лёгким движением прилепила пену к подбородку Остина. Тот вздрогнула и зашёлся таким смехом, что мне страшно стало. Наверное, такой хохот гиены издают. Остин брызгался, сучил ногами и смеялся. И тут стало происходить что -то странное.

Вода в тазике забурлила. Мыльные разводы вспенились и стали принимать чудные формы. Я с раскрытым ртом смотрела, как появляются большущие мыльные пузыри. Они были в виде каких-то фруктов, зверей. переливались всеми цветами радуги, а ещё не лопались. Дотронулась до одного пальцем, а он спружинил и улетел в другой угол. Пены становилось всё больше. Она заполонила весь тазик, стала свешиваться мохнатыми кусками с боков и падать на пол. Между тем под потолком было настоящее стадо мыльных пузырей.

— Остин, хватит, слышишь?

Но я уже перегнула палку. Остин был таким довольным, что увлёкся новой игрой с пеной. А её становилось всё больше и больше.

— Г оршочек не вари! Г оршочек не вари!

Я перетаптывалась на месте, не понимая, как остановить это безумие.

— Остин, пены слишком много! — я уже взмолилась, смотря мальчику в глаза. Тот будто задумался, хихикнул и нас вдруг подняла в воздух невидимая сила. Тазик, стол, кувшин, полотенца, похожие на расплющенных чаек и я, застывшая как муха в смоле. Вокруг нас вдруг выросла плотная стена, переливающаяся зелёным цветом. По виду как огромный мыльный пузырь.

— О, нет... — со стоном схватилась за голову. — Остин, прошу! Нас твой дядя... — я перебрала в голове все варианты возможной кары: от порки до расстрела, затем выдавила:

— Накажет! В угол поставит. На горох.

Пена бурлила, пузырилась и стремилась покинуть тесные рамки детской комнаты. Она так и лезла под дверь, завоёвывая поместье подобно инопланетным захватчикам.

— Боги! — пронзительный женский визг за дверью выдал Шивонн с потрохами. Она открыла дверь и тут же пала жертвой пены: женщину просто снесло. Шивонн попыталась магией усмирить это безобразие, но она в прямом смысле захлебнулась пеной. — Исчадие! Исча-а-адие-е-е! — Шивонн фыркала, плевалась и звала на помощь.

Первым, как ни странно, откликнулся Базио. Он примчался на шум достаточно быстро, но тут же поспешил обратно: видать и его магии маловато для такой шекспировской трагедии.

— Я зову фэра Итана!

Ой-ой! Сейчас нам точно влетит. Кажется, мы снова сорвали рабочий процесс: сначала я в экзотическом костюме взрослой Снегурочки свалилась, обрушив люстру. Потом влезла в какой-то список. Теперь вот раззадорила ребёнка донельзя! Мда, хороший я работник, добросовестный, исполнительный!

— Что здесь происходит?

О! Милого узнаю по походке, а босса — по раздражённому голосу.

Хлопнула оконная рама. Резкий порыв ветра выдул всю пену из комнаты. Наш защитный пузырь лопнул, и мы с Остином с ужасающим грохотом упали на пол. Хорошо успела подхватить ещё в полёте мальчика на руки.

Фэр Итан, злой, как черт, разорванный нашей шалостью на тысячу чертенят, стоял в дверном проёме и сверлил меня взглядом. Шивонн, вся мокрая, мыльная сидела на полу и плевалась: мыло хоть и ароматное, но явно невкусное. Базио, дрыгая лапами, ходил мокрой драной мочалкой и шипел:

— Вот, взяли кого попало! Теперь от поместья ничего не останется! Всю работу сорвёт! Бессовестная!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Тут уж я не выдержала. Наверное, Базио не слышал, что кота не стоит бить, в том числе мокрым полотенцем. Но сейчас мне под руку попался именно этот метательный снаряд. Поджав губы, со свистом кинула полотенце в наглую лохматую рожу.

Остин хихикнул, хлопнул в ладоши и. полотенце под удивлённые взгляды присутствующих с приятным прохладным «шмяк!» прилетело прямо в лицо фэра Итана. Тот даже зажмуриться не успел.

Тишина. Такая, что мне казалось, что я слышу шуршание одиноких мыслей в моей голове. Только Остин смеялся и ничего и никого не боялся. Даже Базио затих, перестал поминать горе-няню последними словами.

Мужчина двумя пальцами схватился за полотенце, отлепил его от лица и осмотрел изрядно подмоченный костюм: кружевной воротник и лацканы пиджака покрылись мокрыми мыльными пятнами. Поджав губы и сделав неимоверно зверское лицо, отшвырнул полотенце и предупреждающе поднял руку, грозя пальцем. Я закрыла собой Остина, громко тараторя:

— Это я виновата!

Мягкая сила развернула меня на мокром паркете. Мой босс-фей явно хотел говорить именно с Остином. Я не выдержала, прижала мальчика сильнее, даже не беспокоясь, что моё платье намокнет. Торопливо прикрыла Остина чудом уцелевшим сухим полотенцем и пробурчала:

— Это всего лишь ребёнок! Чего вы от него требуете? Он даже не говорит!

— О, нет! Этот сорванец всё прекрасно понимает! — фэр Итан ровным и спокойным голосом начал нас отчитывать. — Вы даже не представляете, кто сейчас в поместье! И чем нам всё это грозит! Это...

Договорить Остин дяде не дал. Кусок мыла сам влетел мужчине в рот. Следом, вишенкой на торте, на голову плюхнулась мокрая мочалка. Я покраснела как помидор, сдерживая смех. Базио, оставляя влажные следы на ковровой дорожке тут же трусливо сбежал. Шивонн прижала руки ко рту и зажмурилась.

Остин снова рассмеялся и задорно посмотрел на меня: мол, видела, как я дяде шею намылил?

Шекспировская трагедия обернулась комедией, но с криминальным итогом. Красноречивый взгляд мужчины говорил о том, что горохом мы с Остином не отделаемся.

Диктатор в (пеленках) юбке

Гости и впрямь были важными. Настолько, что я впервые увидела Базио в человеческом облике. Я ожидала увидеть какого-нибудь толстячка в парике и с метровым жабо. На деле получился высокий, худой и немного сутулый интеллигент. Полупрозрачный, недовольный, он раскланивался и извинялся перед каким-то мужчиной. И вновь я видела корону. Только в этот раз она была слишком вычурной, а венценосная особа — напыщенной и горделивой. В сопровождении свиты мужчина прохаживался в холле и морщил нос, будто пахло не цветочным мылом, а силосом или компостом. Вот бы тебя в детский сад горшки мыть! Сразу бы спесь слетела.

Я так думала только из зависти, конечно. Хоть и попала в другой мир, а ничего толком и не изменилось: разве что вместо визгливой и нервной заведующей, мешающей валокордин с коньяком, у меня в начальстве теперь был весьма красивый мужчина. Да, у него нервная система крепче. Но надолго ли? Остин любого до нервного тика доведёт. Меня не брало только из -за опыта и звенящего состояния «дзен», которое я успешно выработала в детском саду. Осталось только привыкнуть к магии, понять, почему Остин такой. истеричный.

Что-то много истеричных особ на мою бедную воспитательскую душу!

Остин, спокойный и невозмутимый, восседал у меня на руках с видом таким важным, что тот королёк, меряющий холл размашистыми шагами, казался обыкновенным плебеем.

Базио стелился перед мужчиной. Фэр Итан появился в холле неожиданно, будто из ниоткуда. Всё ещё отплёвываясь от мыла, он уже привёл в порядок и свою рубашку и пиджак. Только вот пена, возвышающаяся белой горой за окном, напоминала о произошедшем.

Фэр Итан подошёл к важной особе, как мог успокоил его и уговорил подняться обратно наверх. Свита в числе четырёх мужчин, казалось, обеспокоена происходящим. Я наблюдала всё со стороны, стоя в самом тёмном и дальнем углу. Шивонн теперь стала надсмотрщицей и контролировала каждый наш шаг.