Дети Брагги - Арина Воронова

Оказывается, он, Грим, разговаривал в слух. Да нет, сон это дурной, сон, и те горькие слова не были произнесены.

- Повтори, что ты сказал, - борясь с головной болью, прохрипел Грим.

- Позавчера.

- Нет, до того.

- Отец твой Эгиль умирает, а возможно, уже отправился к чертогам Одина.

Отец... Не может быть... Отречение от дара, наследия, Круга... Мысли путались, сбиваясь в единый вязкий ком.

- Как?

- Его ранил дружинник Косматого, это было в схватке у устья Раум-Эльва. Славная была сеча. Рана тяжелая, но от таких не умирают. Сын Лысого Грима потерял лишь кусок мяса с предплечья, у него еще достало сил перепрыгнуть на Харальдов драккар, прорубить себе дорогу к противоположному борту и прыгнуть на корабль Хегни-ярла. Корабли Хегни не пустили Косматого в Раум-Эльв, об этом ты еще услышишь в Фюркате. Эгиль же благополучно вернулся, но тут-то и началось что-то странное: рана зажила с невиданной быстротой, а отец твой стал угасать. Ни травники, ни даже Амунди-врачеватель не в состоянии его излечить. Травники да костоправы только смотрят во все глаза и руками разводят беспомощно. Амунди же с Оттаром будто подозревают что-то, а что делать, тоже не знают.

- А целительная сила... - начал было Глам.

- Ты хочешь сказать, заклятий? - прервал его Бранр. - В том-то и дело, что после каждой руны ему становится все хуже. Кто-то или что-то забирает у него силу. Грим, дед твой, - снова обратился к валявшемуся на брошенных на солому шкурах Гриму человек Круга, - бессилен сделать что-либо, к тому же он стар, и годы его мы тоже можем счесть по пальцам. Без тебя оборвется связь.

- Я не поеду.

- Тебя зовет отец.

- Я отрекся.

- Круг готов забыть о твоем отречении.

Фразу за фразой тяжело и непреклонно Бранр Хамарскальд гвоздями вбивал в Грима, которому сейчас хотелось лишь добраться до ковша браги или бочки с холодной водой. Да за глоток хмельного он согласится сейчас поехать куда угодно, но ведь не говорить же об этом. Грим обвел мутным взглядом комнату. В углу на соломе довольно храпел Бьерн, у стола, на котором, плавая в плошке сала, чадил фитиль, сидел Горе-скальд. Лицо старика было неподвижно, глаза как-то по-птичьи прикрыты веками, можно было бы даже решить, что он спит, если бы не мерное шевеление губ Глама - сочиняет, что ли, на горе слушателям?

Бранр продолжал смотреть на Грима в упор.

- Похмелиться, - не выдержал наконец тот. - А до тех пор и разговаривать не буду, - и, увидев презрительную усмешку посланца скальдов, потянулся за мечом.

- Принеси кувшин, - бросил Бранр куда-то в сторону, и за дверь метнулась щуплая фигурка.

- А это еще кто? - с трудом выдавил Грим.

- Скагги, посланный к тебе Тровином. Ты что, и его не помнишь? Не помнишь, как вы с Бьерном его напоили?

- Нет, - честно признался Грим. - А к чему Тровину посылать ко мне какого-то мальчишку?

- Вот это мы сейчас и выясним. А то он со всеми, кроме тебя, говорить отказывается. Твердит, что к тебе был послан.

- Один всемогущий! - Грим со стоном повалился назад на солому.

Мальчишка вернулся с кувшином, который опасливо протянул Гриму. Сын Эгиля жадно припал к краю, и горло, а за ним и нутро обожгло потоком огненной влаги. Однако намного легче ему не стало, только во рту появился какой-то гниловатый привкус. Грим едва не послал проклятия всем богам, но под тяжелым взглядом посланца Круга прикусил язык. Стоило ему только оторваться от кувшина, как к сосуду потянулась могучая лапа. Не просыпаясь, Бьерн влил в себя добрую половину его содержимого, ткнул кувшином куда-то в сторону Бранра и немедленно захрапел снова. Бранру не оставалось ничего иного, как принять кувшин. Подержав его с полминуты в руках, посланец скальдов понюхал содержимое, с отвращением отпил и поставил кувшин на стол - под локоть Гламу.

- Может, теперь ты выслушаешь меня?

- Ну?

- Именем Круга и рода отец и дед призывают тебя в Фюркат. Это все, что мне приказано тебе передать. Есть еще одно. Доставить тебя на Круг я должен даже в случае твоего отказа.

- Убив?

- Ранив, - и Бранр наступил на лежащий подле Грима клинок.

Волна неодолимой ярости взметнула Грима с соломенного тюфяка, исторгнув из его горла нечленораздельное рычание. Мгновение спустя, вцепившись в горло Бранру, он повалился на тюфяк. Не ожидавший нападения посланник мог только, задыхаясь, что было сил, отдирать от себя скрюченные пальцы, одновременно пытаясь достать обидчика коленом. Высвободив одну руку, Грим уже схватился за рукоять ножа на поясе Бранра, как железные тиски сдавили ему сзади шею.

- Ша, - сонно проурчал разбуженный, скорее всего Гламом, Бьерн Большой Кулак, однако пальцев не разжал. Не отпустил рукояти ножа и Грим. В комнате повисло недоброе молчание.

- Я же все равно тебя довезу, - прохрипел Бранр. Лицо его побагровело, язык едва ворочался. - А не я, так Хромая Секира.

Жажда крови отхлынула, оставив по себе похмельную слабость, тоску и унижение, - схватили как нашкодившего щенка. Отпустив нож, чтобы выбросить назад и вверх правую руку, Грим точно и зло рубанул по раненому запястью Бьерна и, высвободившись, скатился с Бранра. К его удивлению вместо того, чтобы ответить на удар ударом или на худой конец бранью, Бьерн проковылял несколько шагов до стола, влил в себя остатки браги из кувшина и рухнул на солому возле сидевшего в дальнем углу мальчишки. Минуту спустя из угла раздался могучий храп.

- Послушай меня, мальчик. Нет, уж уважь мой возраст, для меня ты, как ни крути, мальчишка, - медленно и устало заговорил Глам. - Я никогда не был другом твоему отцу, когда-нибудь ты, возможно, узнаешь тому причины, хотя одна из них ясна всем, кто видел даже не его, а тебя. Ваш род, - вид у Хромой Секиры стал такой, будто скальду хотелось сплюнуть, однако голос его звучал все так же доброжелательно и ровно, - всегда славился поганым языком вместо разума. Не в интересах моего клана видеть тебя в Фюркате, и тем не менее я взялся уговорить тебя вернуться. Даже пообещал это своему врагу.

Грим едва не выдал себя, расширив от удивления глаза - сколько он себя помнил, изворотливый Глам из рода Трюггви впервые открыто признавался во вражде к кому-либо.

- Мне достаточно твоего слова, Глам из рода Трюггви, - слава о его твердости разнеслась далеко. - Однако я не вижу причин возвращаться к тому, от чего отрекся я, и к тем, что отреклись от меня.

Ответом ему был недобрый смешок Бранра.

- Твой мозг столь одурманен хмелем, что ты не удосужился даже рассмотреть повнимательнее руну в кольце убитого тобой гонца.

- Какого гонца?

- Того приезжего, что пытался оторвать тебя от пьяной игры с ножом, опередил Бранру с ответом старик.

- Это был случайный удар, и я готов заплатить причитающуюся виру, огрызнулся Грим.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});