Угонщики - Терри Пратчетт

Однако Талисман произнес:

— Приступаю к решению.

И погас. Остался только один маленький зеленый огонек, который равномерно мигал.

— Слава богу, — проворчала Гримма. — Ну и голосок у него! Так что же мы будем теперь делать?

— Если верить этому Ангало, то влачить жалкое существование, — вздохнула матушка Морки.

Глава 3

I. И сами не желая того, принесли они с собой Талисман, что пробудился в присутствии Электричества, и лишь ему одному было ведомо, кто они и откуда.

II. Ибо память номов — из плоти и крови, а память Талисмана — из Кремния Твердокаменного и не ведает тления, тогда как память номов будет развеяна по ветру, подобно праху.

III. И вложили они в нее Вводные Данные, но не ведали о том.

IV. Это, говорили они, кубик с забавным голосом.

V. Но Талисман приступил к решению Задачи: как уберечь номов от всякой опасности.

VI. А также приступил Талисман к решению Задачи: как вернуть всех номов домой.

VII. И был их путь Путем Домой.

Книга Номов, Антресоли, ст. I–VII* * *

Заблудиться под полом, в этом лабиринте стен, проводов и труб, было проще простого. Номы шли по бесконечно ветвящимся тропинкам, по обеим сторонам которых возвышались сугробы пыли. Путники даже не столько заблудились, сколько заплутали, как выразился папаша Торрит. Множество дорожек и тропок, проложенных между балками, стенами, арматурой, несомненно, куда-то вели, но куда? Номам не встретилось ни одного дорожного указателя. Порой навстречу попадался одинокий, спешащий по своим делам ном, но каждый раз он пробегал мимо, не обращая на них никакого внимания.

На ночлег они устроились в какой-то нише между двумя огромными деревянными балками и мигом заснули. Проснувшись, номы обнаружили, что все вокруг залито тем же тусклым светом. Казалось, в Магазине нет ни дня ни ночи. Но кое-какие изменения, пока они спали, произошли. Откуда-то издалека доносился низкий, несмолкающий гул.

Изменился и Талисман. На его поверхности выросла маленькая странная чашечка и зажглось еще несколько огоньков. Чашечка медленно поворачивалась.

— А не поискать ли нам дорогу в зал с едой? — спросил папаша Торрит с надеждой в голосе.

— Думаю, туда пускают только тех, кто принадлежит к отделам, — покачал головой Масклин. — Но здесь обязательно должна быть еда.

— Когда мы сюда пришли, тут не было так шумно! — объявила матушка Морки. — Что за гвалт!

Масклин огляделся по сторонам. Между деревянными балками оставался небольшой зазор, и оттуда бил яркий свет. Масклин подошел поближе и прильнул глазом к щели.

— Ого! — пробормотал он себе под нос.

— Что там, что там такое? — заинтересовалась Гримма.

— Люди. Ты в жизни их столько не видела.

Щель была в том самом месте, где перекрытие соединялось со стеной какого-то огромного зала. Размерами он почти не уступал гнездовью грузовиков и был битком набит людьми. Магазин открылся.

Номы всегда знали, что люди живут очень медленно. Во время охоты Масклину пару раз случалось наткнуться на людей, и он не сомневался, что успеет отскочить в сторону и спрятаться за какой-нибудь выступ, прежде чем они его заметят: слишком уж медленно двигались глаза на огромных глупых физиономиях этих существ.

Пространство внизу буквально кишело людьми. Масклина поразило, какая тяжелая, неуклюжая у них походка. И они все время что-то кричали друг другу глухими, низкими голосами. Номы как зачарованные уставились на эту картину.

— Что это у них в руках? — спросила Гримма. — Похоже на Талисман.

— Кто знает? — пожал плечами Масклин.

— Смотри, они выбирают эти штучки, потом дают что-то другому человеку, кладут их в сумки и уходят. Можно даже подумать, будто они знают, что делают.

— Да нет. Они ничем не отличаются от муравьев. Те ведь тоже кажутся разумными. А присмотришься поближе… Вот и с людьми так же, — вмешался папаша Торрит.

— Но… они строят дома… — с сомнением произнес Масклин.

— Ну, сынок, так ведь и птицы тоже строят гнезда, — возразил Торрит.

— Да, но…

— Я всегда говорил, люди — как сороки. Любят все блестящее…

— Хм… — Масклин решил не спорить со стариком.

Все равно это бесполезно. Если ты не матушка Морки, лучше в таких случаях помолчать. Идеи, помещавшиеся в голове у папаши Торрита, можно было пересчитать по пальцам. Но уж если какая мысль пустила корни в его сознании, не стоило даже пытаться вырвать ее оттуда. И все же Масклину очень хотелось сказать: если люди настолько глупы, почему мы прячемся от них, а не наоборот?

И тут его озарила идея. Он поднял с пола черный кубик.

— Талисман! — позвал Масклин.

Тишина.

Потом послышался тоненький голосок:

— Действия по решению основной задачи приостановлены. Каковы будут дальнейшие указания?

— Ты знаешь, кто такие люди? — спросил Масклин.

— Да. Возвращаюсь к решению основной задачи.

— Растерянно моргая, Масклин взглянул на остальных.

— Талисман! — снова окликнул он.

— Действия по решению основной задачи приостановлены. Каковы будут дальнейшие указания? — повторил кубик.

— Я просил рассказать мне о людях, — напомнил Масклин.

— Задача была сформулирована иначе. Ты сказал: «Ты знаешь, кто такие люди?» Мой ответ был абсолютно точен.

— Ну так скажи мне, кто же они!

— Люди — это туземные обитатели мира, который вы называете теперь Эмагазин. Возвращаюсь к решению основной задачи.

— Вот-вот! — воскликнул Торрит, глубокомысленно кивая. — А я вам что говорил? Они — туземные. Разумные — да, но, в общем-то, туземные. Даже слишком туземные. — Он поколебался. — То есть тусямные, хотел я сказать.

— А мы — туземные? — спросил Масклин.

— Действия по решению основной задачи приостановлены. Нет. Возвращаюсь к решению основной задачи.

— Конечно нет! — сказал Торрит, презрительно передернув плечами. — Нам есть чем гордиться.

Масклин уже открыл рот, чтобы спросить, что такое «туземные». Он знал, что не знает этого, и был абсолютно уверен, что Торрит тоже лишь делает вид, будто все понял. На языке вертелось множество вопросов, но сперва следовало подумать о словах, которыми он пользуется.

«Я знаю слишком мало слов, — понял Масклин. — А есть вещи, о которых нельзя думать, пока у тебя нет нужных слов».

Но он так и не успел со всем этим разобраться, потому что сзади послышался незнакомый голос:

— Потрясающе! В последнее время их становится все больше и больше. Хотел бы я знать, откуда только они берутся?

Голос принадлежал пожилому, но еще весьма крепкому ному, одетому довольно неряшливо — а ведь местные номы очень внимательно следили за своей одеждой. Костюм незнакомца состоял главным образом из необъятных размеров фартука, карманы которого загадочно оттопыривались.

— Ты что, шпионил за нами, а? — возмутилась матушка Морки.

Незнакомец рассеянно пожал плечами.

— Обычно я прихожу сюда наблюдать за людьми. Тут такое удобное место, никто не мешает. А вы из какого отдела?

— У нас пока что нет отдела, — ответил Масклин.

— Мы сами по себе, — вмешалась матушка Морки.

— Мы не какие-нибудь туземные, мы сами по себе! — подтвердил Торрит.

Губы незнакомца растянулись в добродушной усмешке. В следующий момент он соскользнул с деревянной балки, на которой сидел.

— Подумать только! — воскликнул он. — Вы ведь те новенькие, о которых я столько слышал? Из Снаружного мира, да? — И он радостно протянул Масклину руку.

Масклин ответил ему недоверчивым взглядом.

— Простите? — вежливо произнес он.

Незнакомец вздохнул.

— Пожмем друг другу руки, — объяснил он.

— Зачем?

— Ну, такая традиция. Мое имя — Доркас Дель Икатес Незнакомец хитро улыбнулся. — А вы свое имя знаете?

Масклин пропустил его вопрос мимо ушей.

— Вы говорите, что наблюдаете за людьми?

— О да. Наблюдаю за ними. Изучаю их. Это моя специальность. Наблюдая за людьми, можно, знаете ли, многое узнать о будущем.

— Это как с наблюдением за погодой, да?

— Погодой? Ах, ну да. Конечно, конечно! — Ном ухмыльнулся во весь рот. — Потрясающая штука, эта самая погода! Вы, должно быть, все про нее знаете…

— А вы что-то слышали о погоде? — удивился Масклин.

— Только старинные легенды. Хм… Однако! — И Доркас окинул Масклина изучающим взглядом. — Я-то считал, что существа Снаружи должны иметь… э-э… несколько иное… э-э… телосложение. Другая форма жизни, понимаете ли. А вы точь-в-точь схожи с нами… Удивительно! Потом покажу вам, что я имел в виду…

Масклин в отчаянии огляделся по сторонам. Повсюду пыль. Одна пыль. Здесь все пропахло затхлостью. Хватит, он уже сыт этим по горло. Здесь слишком тепло, слишком сухо, и каждый считает его за дурака. А теперь еще выясняется, что у него телосложение какое-то не такое.