Закон мести - Валерий Горшков

Хотя и не хотелось Сергею думать о таких шкурных вещах, как деньги, но выбора все равно не было. Сейчас, после увольнения из спецотряда, вопрос о средствах к существованию вставал очень остро. После похорон Кати и Татьяны в распоряжении Северова оставалось всего две тысячи долларов. Когда они кончатся, надо будет чем-то зарабатывать на жизнь. Но что он умеет? Прицельно стрелять с двух рук одновременно, лихо водить автомобиль, пользоваться спецсредствами прослушивания и охраны, в течение тридцати секунд отправить в нокаут прилично владеющего единоборствами соперника, а также просчитывать милицейскую операцию по захвату или ликвидации противника на два хода вперед? С такими специфическими знаниями он, если повезет, пожалуй, мог бы стать шефом службы безопасности какого-нибудь крупного банка. Или…

Северов ощутил, как напряглись мышцы на его лице, а пальцы, словно стальные захваты, крепче сжали кожаный чехол на руле машины.

«Нет, все это только нервы… Только нервы и неудовлетворенная жажда мести», – убеждал он сам себя, но уже проникшая из глубины подсознания ледяная мысль железными когтями вцепилась в него, не давая думать о чем-то другом.

После работы в СОБРе Северов окончательно убедился, что, используя насквозь дырявый Уголовный кодекс, страну не избавить от разгулявшейся на ее просторах бандитско-воровской мрази, упивающейся своей безнаказанностью. Что толку от эффектных арестов, с риском для жизни практически ежедневно проводимых СОБРом и ОМОНом, если уже спустя несколько дней задержанных преступников, которых в лицо знает каждый сотрудник милиции, приходится снова отпускать на свободу.

Нет, с этой мастью можно бороться только ее же методами! Только так! Мстить! За жену и дочь, за каждого из погибших товарищей по отряду! Око за око! Зуб за зуб! Разве не так написано в Ветхом Завете?.. Разве не этого сейчас жаждет сам Северов, на глазах которого зверски замучили двух самых близких ему людей?! А сколько в одном только Питере таких же, как он, людей, озлобленных беспомощностью и безразличием должной их защищать власти, но не способных восстановить справедливость и самостоятельно наказать подонков?! Сколько их, вынужденных полагаться только на честных и порядочных следаков, и без того творящих чудеса в раскрытии преступлений и получающих за это нищенскую зарплату, которую любой из «быков» с легкостью истратит за один вечер в компании со шлюхами?!. Тысячи и тысячи! А честных и порядочных ментов, работающих на одном энтузиазме, – все меньше и меньше… Одним энтузиазмом, увы, сыт не будешь!

Сергей в который раз поймал себя на мысли, что после всего происшедшего с ним и его семьей он больше всего хотел стать именно палачом! Собственными руками, не оглядываясь на придуманные щелкоперами бумажные законы, уничтожать вконец зарвавшихся грязных подонков, тех, кого он сам лично посчитает достойным кандидатом на роль мертвеца!

Остановив машину возле одноэтажного домика-сруба, одиноко стоящего в лесу, на берегу озера Отрадное, Северов уже отчетливо представлял, что ему делать дальше и как жить.

Он достал спрятанные под крышей дома ключи и открыл тяжелый навесной замок. Распахнув дверь, Сергей присел на корточки и обнял радостно бросившегося к нему щенка, которого на целых семь часов оставили совершенно одного.

– Привет, Кайбур, как ты здесь без нас? Соскучился?!

Щенок, отчаянно виляя хвостом, приподнялся на задние лапы и лизнул Сергея в лицо своим теплым и мягким языком.

Глава 7

В ночных сумерках неподвижная гладь озера была похожа на гигантское матовое зеркало, с пересекающей его желтой дорожкой от взошедшей над лесом полной луны. Вздрагивающее от слабых порывов ветра пламя костра кидало желтый мерцающий свет на лица сидящих на поваленном дереве мужчин.

Иван поднял лежащую рядом палку и поворошил ею потрескивающие поленья.

– Значит, ты хочешь стать наемным убийцей, отец? – спокойно, без малейшей толики осуждения или каких-либо других эмоций, спросил он.

– Нет, не так, сын, – покачал головой Сергей, глядя, как языки пламени беспощадно высушивают и уничтожают, превращая в черную золу, отсыревшее после дождя дерево. – Если отбросить эмоции и громкие слова, то я буду продолжать заниматься тем же самым, что и все последние годы, – бороться с преступностью. Обычная работа. Кто-то же должен ее делать?.. Если государство бессильно…

– Как «Белая стрела»?! – Губы Ивана едва заметно дрогнули.

Миф о якобы существующем в российской милиции секретном подразделении, занимающемся физическим устранением крупных криминальных авторитетов, уже давно гулял не только в скандальной «желтой» прессе, но и в высоких кабинетах. Но до сих пор никаких достоверных подтверждений существования отряда не было – только слухи.

– Может быть… – пожал плечами Сергей. – Хотя я лично не верю в существование «Белой стрелы». В ФСБ есть одна команда под названием «Вымпел», но, судя по всему, ребята уже давно и с успехом работают только на самих себя.

– И каким образом ты собираешься получать заказы? – так же спокойно, без эмоций, спросил Иван. Он нагнулся и погладил по спине свернувшегося возле ног спящего Кайбура.

– Это не так сложно, как кажется. Я знаю как, но тебе лучше об этом не думать. Меня сейчас интересует другое – согласен ли ты помогать мне или нет?

– Согласен? – вскинулся сын. – Да я готов уничтожать эту мразь всегда и везде, днем и ночью, оружием и голыми руками!!! – Задохнувшись от нахлынувших эмоций, Иван замолчал, вспомнив страшную картину смерти матери и сестры.

Слегка успокоившись, осторожно взял стоящую возле костра горячую кружку с ароматным чаем и, обжигаясь, сделал несколько глотков. – Мой ответ – да!

– Конечно… Я и не сомневался в тебе, сын, – чуть слышно отозвался Сергей, прикуривая от тлеющей сосновой ветки. Сделав несколько глубоких затяжек, он бросил ветку обратно в огонь. – Скажи, ты готов пожертвовать нашей квартирой ради моей… смерти?

– Что?! – Иван резко повернулся, встретившись с отцом настороженным взглядом. – О чем ты?!

– Бывший командир СОБРа майор Северов должен быть мертв и похоронен рядом с женой и дочерью на Южном кладбище. Иначе нет никакого смысла вообще говорить об этом. Ты меня понимаешь?

– Теперь, кажется, понимаю, – нахмурился Иван. – Мерзкое занятие. Нужно искать бесхозный труп, примерно одного с тобой возраста и одной группы крови… А потом…

– Потом всадить в него несколько пуль, облить бензином и оставить гореть, – закончил за сына Сергей. – Но иначе нельзя. Для всех я должен быть мертв. Только тогда я смогу спокойно начать работать.

– И где ты собираешься искать подходящего «жмурика»? – не без усмешки спросил Иван, отхлебывая горячий чай. – Купишь в ближайшем морге?

– Ошибаешься, сынок. Я сам сделаю его. Из живого, – ледяным голосом сообщил Северов и посмотрел на сына таким пронзительным взглядом, что Ивану стало не по себе. – Ты не понял, – сухо сказал Северов, предупреждая вопрос сына. – Если ты считаешь меня настолько беспринципным, что я просто так, без причины, могу убить человека, то ты глубоко заблуждаешься. Я действительно собираюсь убить, но только назвать этого выродка человеком у меня даже язык не поворачивается!..

Он нахмурился, жадно затянувшись сигаретой. Наступившую тишину нарушал только треск горящих поленьев и тихое поскуливание вздрагивающего во сне щенка.

– Незадолго перед Новым годом мы с ребятами брали в Зеленогорске банду ублюдков, специализирующихся на детской проституции, – сквозь зубы произнес Сергей, и на его застывшем лице заиграли желваки. – Эти мерзавцы выискивали семьи, где родители беспробудно жрали водку, и, обработав их как следует, покупали у них полуголодных мальчиков и девочек, начиная с десятилетнего возраста. И везли в особняк в Зеленогорске. Там детей отмывали, откармливали, сажали «на иглу», а потом угрозами и ежедневными издевательствами заставляли ублажать богатых сволочей, приезжавших на Финский залив покутить и удовлетворить свою извращенную похоть!

– Твари!.. – вырвалось у Ивана. – Почему ты мне раньше об этом не рассказывал?

– Я тебе много чего не рассказывал, – отсек Сергей. – Так вот! В этом борделе существовала своя такса за услуги – от трехсот до тысячи долларов за ночь, в зависимости от возраста и «качества» предоставляемого «товара»… Весьма солидный доход приносили светловолосые мальчики и девочки от десяти до четырнадцати. – Северов невольно вздрогнул. – Дороже всего ценились девственницы. Однако и недостатка в клиентах не было… Когда девочки подрастали и спрос на них падал, им оформляли фальшивые паспорта и отправляли в публичные дома Ближнего Востока и Турции… – Сигарета была выкурена до фильтра, и Сергей щелчком выбросил ее в костер. – Зеленогорская ментовка, естественно, была куплена со всеми потрохами, причем кое-кто из руководства регулярно и бесплатно пользовался услугами борделя. Так он и работал почти шесть лет, до тех пор, пока одной девочке чудом не удалось бежать. Добравшись до железнодорожной станции, она позвонила по телефону домой и со слезами на глазах стала умолять пьяную вдрызг мать забрать ее обратно… Та, сволочь, даже не испугавшись, что кто-то узнает о том, что она месяц назад продала дочку каким-то мужикам за сто баксов и ящик сивухи, предпочла не тащиться в одиночку среди ночи в такую даль, а добралась на полусогнутых до отделения милиции и заплетающимся языком сообщила, что у нее три дня назад украли девочку, и сейчас она сбежала от похитителей и умоляет ее забрать со станции «Зеленогорск». Группа, конечно, была поднята по тревоге и помчалась за ней вместе с мамашей. Не каждый день у нас еще случается киднепинг, событие чрезвычайное!.. Девчушку нашли в зале ожидания вокзала, всю избитую, в синяках и кровоподтеках… Она была в таком состоянии, что ее срочно отправили в местную больницу. На следующий день она дала показания, объяснила, как найти нужный дом, предупредила, что у охранников есть оружие, и мы помчались на захват. Да только поздно – кроме хозяина дома, некоего Клима Стацевича, депутата облсовета, там уже никого не было! Чисто, никаких следов! Словно и не было никакого детского публичного дома… Стацевича, правда, несмотря на его возмущение и угрозы, мы тогда здорово отметелили, да все без толку! Его адвокат, несмотря на показания девочки, которую этот зажравшийся ублюдок лично несколько раз насиловал, уже на следующее утро привез постановление об освобождении под подписку. Догадываешься, чья там стояла резолюция?!