Инфляция и ее последствия - Валерий Кизилов

«Вместе с тем хотел бы обратить ваше внимание на то, что Правительство и Центральный банк прекрасно понимали и видели конъюнктуру, складывающуюся на внешних рынках, прогнозировали развитие российской экономики. И тем не менее в текущем году поставили перед собой планку удержания инфляции на уровне 8,5%. Уже сейчас ясно, что мы с этой задачей не справляемся. Еще раз хочу сказать – в целом тем не менее положительно оцениваю усилия Центрального банка и Правительства по удержанию инфляции, но считаю эти меры недостаточными».

26 октября 2005 года. Вступительное слово на совещании по экономическим вопросам в Кремле

«На что хотел бы обратить внимание. <…> Хочу обратить внимание на то, что цель – конечно, одна из целей и самая главная цель – обеспечение темпов экономического роста при снижении инфляции. Вместе с тем мы знаем заложенные параметры этого года – 8,5%, за первые два месяца рост – 4%. Мы в конце прошлого года говорили о том, что нужно предпринимать необходимые меры. Разговоров много, а результат пока не тот, который мы ожидали».

6 марта 2006 года, Стенографический отчет о встрече с членами правительства

 Чаще всего на первый план выдвигается своеобразная «дилемма десятилетия». Её суть такова. Надо выбрать, что хуже – инфляция или укрепление рубля. Большинство российских экономистов уверены, что опасно и то, и другое, но, к сожалению, одновременно избежать того, и другого невозможно. Поэтому желательно принять какую-то промежуточную политику, которая позволит нам пройти между Сциллой и Харибдой. Или попасть одновременно и к Сцилле, и к Харибде, но чутьчуть, слегка так. Чтобы в полной мере понять эту логику, надо сделать небольшое отступление. Чем плоха инфляция, мы уже знаем, но что дурного в укреплении рубля? Вот это мы сейчас и поясним.

Миф о реальном валютном курсе

При денежной эмиссии происходит рост цен. Он неравномерен, какие-то товары дорожают раньше и сильнее, чем другие. Поэтому, если сравнивать значение любого индекса цен с фактическими ценами любого товара, мы увидим, что они увеличиваются несинхронно и непропорционально. То же самое наблюдается, если товаром, с которым мы делаем сравнение, будет иностранная валюта.

Если правительство устраивает эмиссию, неизбежно вырастет и индекс внутренних цен, и курсы иностранных валют. Однако из-за этой неравномерности в течение какого-то периода может получиться так, что внутренние цены уже выросли, а валюты ещё не подорожали. Или наоборот: курсы иностранных валют поднялись, а внутренние цены – те же, что и раньше. Многие экономисты, журналисты и политики уделяют этим двум специфическим ситуациям особое внимание, придавая им огромное значение и даже сочиняя о них мифы.

Существует даже специальный термин «реальный валютный курс», используемый для измерения разрыва между темпами увеличения ценовых индексов и темпами удорожания иностранных валют. Допустим, если индексы цен в России поднялись втрое, а курс доллара прыгнул с 28 до 56 рублей, это называется повышением реального курса рубля. Если же доллар подорожал не вдвое, а вчетверо, до 112 рублей, то реальный курс российской валюты снизился. Ну а если благодаря какому-то совпадению доллар вырос ровно в три раза и задержался на отметке «84 рубля», говорят, что реальный курс рубля стабилен.

Ситуация, когда курсы иностранных валют повышаются быстрее, чем внутренние цены, имеет характерную черту – в это время покупки на российском рынке становятся для иностранцев и других обладателей иностранной валюты особенно дешёвыми. А вот для русских всё, что продаётся за границей, становится дорогим. Поэтому такие периоды называют не только периодами низкого реального курса рубля, но и периода относительно низкого уровня цен в России по сравнению с мировыми. И наоборот: высокий реальный курс рубля – это то же самое, что высокий относительный уровень цен в России.

Среди экономистов есть два лагеря: одни хотят, чтобы у них в стране поддерживался высокий относительный уровень цен, а другие – чтобы низкий. И те, и другие столько раз высказывали свои аргументы в прессе и литературе, что они приобрели статус очевидных и общепринятых истин.

По-своему это удивительно – хотя эти точки зрения несовместимы, они одинаково уважаемы и почтенны. Представьте себе спор между двумя научными гипотезами: одна состоит в том, что Земля плоская, а приверженцы другой считают, что Земля шарообразная. «Шар – самая богоугодная фигура», – говорят одни, – «его форма идеальна, не случайно Солнце и Луна круглые, и глаза человека, зеркало души, тоже круглые». Другие отвечают: «Если бы Земля была шаровидной, все воды стекли бы по её поверхности вниз и в верхнем полушарии жить было бы невозможно». Публика слушает, и не может ни с чем спорить – обе системы аргументации кажутся непогрешимыми. Легче завести у себя в голове двоемыслие, чем выкинуть на свалку одну из этих достойных интеллектуальных традиций. Примерно в таком состоянии и находятся споры о желательном уровне реального валютного курса.

Мы намерены показать несостоятельность тех рекомендаций, которые предписывают России удерживать низкий реальный курс рубля. При этом большую часть аргументов в пользу дорогого рубля мы тоже считаем ошибочными. Тем не менее, особую важность мы придаём критическому рассмотрению той популярной мифологии, которая развилась вокруг тезиса о том, что низкий курс национальной валюты благотворен для экономики, поскольку он облегчает экспорт и затрудняет импорт, создавая благоприятные условия для внутреннего производства.

Сторонники этого тезиса прямо заявляют: низкий относительный уровень цен – это то, что нужно. Если в России, по мировым меркам, всё будет дёшево, иностранцы станут приезжать сюда за покупками. Спрос на отечественную продукцию вырастет и внутреннее производство возрастёт. Кроме того, наши сограждане тоже увидят, что российские товары дешевле импортных, и переключатся на всё местное. Рост производства, рост нашего ВВП, таким образом, будет гарантирован.

Причинно-следственные связи, изложенные выше, действительно верны. Но чтобы понять, где тут подвох, необходимо задуматься о базовых понятиях, которыми мы оперируем.

Возьмём, например, экспорт. Что хорошего в производстве каких бы то ни было товаров на экспорт? Допустим, я хозяин металлургического завода, который отгружает сталь в Америку. Зачем я это делаю, что я с этого получаю? Ответ очевиден – я получаю за свою сталь валюту, доллары.

Однако обладание этими бумажными знаками вряд ли для меня самоцель. Для чего же я могу их употребить? Во-первых, чтобы купить иностранные товары или услуги. Во-вторых, я могу поменять их на рубли и купить русские товары и услуги. В-третьих, я могу купить на доллары не товары и услуги , а какие-нибудь ценные бумаги или недвижимость.

Общее между этими целями то, что во всех случаях увеличивается количество доступных мне реальных благ. Именно для этого и нужен экспорт. Собственно говоря, производство тоже нужно для этого и ни для чего больше. Нам нужны реальные, физические предметы потребления, средства производства, земли, постройки, оказанные нам услуги, а также документы, дающие нам право владеть, пользоваться и распоряжаться всем перечисленным. Поэтому если бы была возможность получать все эти блага, не затрачивая никаких трудовых усилий, а просто благодаря милости природы, как мы получаем воздух и солнечный свет, то и никакого смысла производить что-то у нас бы не было. Аналогично, если бы все импортные товары привозились к нам совершенно бесплатно, а не в долг и не в обмен на наш экспорт или наше имущество, мы не имели бы нужды что-то экспортировать.

А теперь прикинем: возможно ли такое, что человек стал производить больше, а количество реальных благ, доступных ему, уменьшилось? Конечно, да! Можно придумать массу ситуаций, показывающих, как такое могло бы случиться. Например, если вы увеличили производство, но при этом у вас сгорел дом. Или пропали сбережения. Или если вы увеличили производство вдвое, но цена  вашего  товара  снизилась  втрое. Или  если одновременно резко подорожали все товары, которые вы покупаете. Или если у вас что-то отняли. Всё это вполне реальные ситуации.

Вернёмся к нашей исходной проблеме и вновь рассмотрим ситуацию, когда цены на внутреннем рынке растут медленнее, чем курсы иностранных валют и, таким образом, снижается относительный уровень цен в нашей экономике. В этом случае наши экспортные товары дешевеют, а закупаемые нами иностранные товары дорожают. Тут уже впору задуматься, а не перевешивает ли этот проигрыш от перекоса цен тот выигрыш, который мы получаем от расширения производства?

Вероятно, с ходу ответить мы не сможем. Но определённость возникнет тогда, когда мы учтём, что девальвация рубля обесценит все наши рублёвые запасы и сбережения. И теперь увеличение производства, порождаемое девальвацией, предстанет в совсем ином свете – все владельцы рублёвых остатков окажутся в положении погорельца, который лишился своего дома и теперь вынужден работать больше, а жить – хуже.