Рапсодия: Дитя крови - Элизабет Хэйдон

Он продолжал смотреть на Эмили, когда его рука потянулась к ее корсажу, пальцы коснулись маленьких пуговиц, сделанных в форме сердца, и затряслись, словно листья на осеннем ветру. Гвидион так волновался, что последняя, пятая пуговица осталась в его руках.

Он с ужасом посмотрел на пуговицу.

— Эмили, извини!.. — Юноша покраснел.

Его растерянный взгляд вернулся к лицу Эмили, и он увидел, что девушка улыбается. Она взяла у него из рук пуговицу и повертела в руках.

— Правда, красивые? — спросила она. — Отец привез их мне из города, в подарок на день рождения. Они наверняка стоили кучу денег.

— Эмили…

Она заставила юношу замолчать, прижав пальцы к его губам. Затем вложила пуговицу Гвидиону в ладонь и сжала его пальцы.

— Возьми ее, Сэм. В память о ночи, когда я отдала тебе свое сердце. — Она почувствовала, как горячие слезы упали на ее кожу, обняла Гвидиона и прижала его к груди. — Все будет хорошо, Сэм, — прошептала она. — Ты не сделаешь мне больно. Правда. Все будет хорошо.

Она снова словно читала мысли. Гвидион почувствовал, как волна уверенности подхватывает его; он откинул тонкую ткань и коснулся губами впадинки на ее груди. Он продолжал нежно целовать Эмили, а его руки осторожно стягивали с ее плеч рубашку, пока та не легла рядом на землю.

Рука Гвидиона потянулась к маленьким холмикам грудей, пальцы нашли розовый сосок, а потом к нему прижались и губы. Эмили снова задрожала, и в душе Гвидиона вспыхнул огонь.

Удивление и восхищение затопили его сердце, когда лунный свет озарил тело любимой. Ее глаза сверкали, и в них стояли слезы. Однако взгляд этих глаз таил в себе такую уверенность, что у Гвидиона даже мысли не возникло усомниться в своих действиях — он не мог испортить волшебство этого мгновения. Губы Гвидиона вернулись к обнаженной груди, а его руки проникли под измятую юбку. Когда пальцы Гвидиона коснулись теплых ног Эмили, ему показалось, что сейчас у него разорвется сердце.

Эмили неловко начала расстегивать ремень на его штанах, но скоро пальцы ее обрели уверенность. Когда ремень ослабел, она быстро сдернула с него штаны, и Гвидион почувствовал на коже прохладный ветерок. Он вздрогнул и прижался к Эмили, словно искал тепла, и снова посмотрел в ее лицо.

— Я люблю тебя, Сэм, — сказала она. — Мне пришлось так долго ждать. Но я всегда знала, что ты придешь, если мое желание будет достаточно сильным.

Эмили трепетала под тяжестью его тела, ее пальцы скользили по его спине. Он почувствовал, как ее дыхание стало прерывистым; она закинула голову назад, и его губы стали благодарно целовать ее шею. Его слезы омывали кожу Эмили, и Гвидион почувствовал, как ее рука нежно прикоснулась к его щеке, лаская и утешая. Потом их тела наконец слились…

Некоторое время они лежали неподвижно. Гвидион вдруг испугался, что стоит пошевелиться — и все исчезнет. Словно это сон. Но даже если и так, он не хотел, чтобы чудесный сон прекращался…

Рука девушки легла ему на затылок, и Эмили поцеловала его в губы. Затем ее тело медленно придвинулось ближе. Гвидион ощутил, как в нем вновь поднимается горячая волна. Огонь, вспыхнувший у него в животе, разгорался и разгорался, пока не охватил все тело. Все мысли юноши унес с собой теплый летний ветер; остались лишь ритм биения сердца Эмили и ее тихие стоны.

Она шептала имя Гвидиона, и возбуждение его росло. Слово, повторяемое снова и снова, задавало ритм; тело Эмили стало горячим и мягким от охватившего ее наслаждения. Звук собственного имени достиг сердца Гвидиона, и он ощутил гром, раскатившийся внутри его тела; одновременно в груди Эмили родился крик, и она сжала Гвидиона так, словно он был последним якорем, удерживающим ее на земле, а после их подхватила и понесла могучая безудержная волна…

Время остановилось. Гвидион не знал, как долго они любили друг друга, — не с чем было сравнивать; но ему показалось, будто прошла вечность. С каждой новой секундой его любовь к девушке все росла — пока ему не показалось, что это чувство уже более не вмещается в его существо. Он всегда полагал, что ЭТО произойдет с ним еще не скоро, и не думал, что оно окажется столь значительным. Рыдания, неотвратимо подступившие к горлу, застали Гвидиона врасплох.

— Сэм? — Голос Эмили был полон тревоги, она прижала любимого к себе.

— Боже, неужели я сделал тебе больно, Эмили?

Она нежно поцеловала его, а потом слегка отодвинулась, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Ты шутишь? Неужели я вела себя так, словно мне было больно?

Она рассмеялась, и словно молния пронзила все его тело, пройдя насквозь, от поясницы до мозга.

Он с облегчением опустил голову на плечо девушки.

— Эмили, я никогда… никогда не сделаю тебе больно. Надеюсь, ты это знаешь.

Она посмотрела ему в глаза:

— Конечно, знаю. Зачем обижать ту, что принадлежит тебе? Потому что, Сэм, я принадлежу тебе.

Он вздохнул:

— Благодарение богам…

— Нет, — серьезно возразила Эмили. — Благодарение звездам. Именно они привели тебя ко мне.

Гвидион с трудом поднял голову и посмотрел в озаренное луной небо, усеянное звездами, — так блестят на песке рассыпанные бриллианты.

— Спасибо вам! — закричал он.

Эмили тихонько засмеялась, а потом вздохнула, когда он отодвинулся и начал приводить в порядок одежду. Она последовала его примеру, и скоро они уже стояли одетые. Эмили посмотрела в сторону городка, затем повернулась к Гвидиону, и на лице ее проступила горечь.

— Вальс Лорана. Нужно возвращаться, скоро танцы закончатся.

Гвидион вздохнул. Он с радостью остался бы здесь с Эмили навсегда.

— Ладно, — ответил он.

Он протянул ей руку и помог подняться, а потом обнял и еще раз поцеловал. Милое лицо возлюбленной выражало счастливое удовлетворение.

Гвидион надел плащ и взял Эмили на руки, вновь перенес через топкий берег, понимая, что они пересекают порог того места, которое она так любит и считает своим домом. Его охватила печаль; Гвидион знал, что их поспешный уход означает одно: ему уже никогда не суждено перенести Эмили через этот порог.

Рука об руку, не спеша, они миновали поля. Когда же Гвидион и Эмили поднялись на вершину холма, девушка неожиданно крепко сжала юноше руку.

Он обернулся к ней с беспокойством: Все хорошо?

— Да, но мне нужно немного посидеть.

Гвидион помог ей сесть и опустился на землю рядом.

— Что с тобой? — спросил он. Эмили ободряюще улыбнулась:

— Ничего страшного, Сэм. Просто хочу отдохнуть.

— Ты уверена?

— Да… Можно, я задам тебе один вопрос?

— Конечно. Спрашивай что хочешь.

— Сколько тебе лет?

— Четырнадцать. А тебе? Она немного помолчала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});