Феникс - Архелая Романова

я боролась, пока не поняла, что падаю.

И темнота поглотила меня без остатка.

Глубокая, беспросветная тьма ощущалась как прохладное озеро – ни вкуса, ни запаха, ни цвета. Ничего. Сплошная вязкая, обволакивающая пустота. И в этой пустоте я плыла, не чувствуя даже собственного тела. Мысли становились плавными, легкими – они разбредались в разные стороны, и я никак не могла ухватиться ни за одну из них.

А потом меня позвал кто-то. Тихий и мелодичный голос шепнул мое имя – ласково, как матери произносят имена детей. Матери…

Воспоминание озарило спасительной вспышкой темноту: мама целует меня в лоб и говорит, что скоро вернется. От нее пахнет горькими травами и немного – душистыми цветами, а глаза – светло-зеленые, как луга ранней весной, точно такие же, как у меня, смотрят с любовью.

Мама. Таша. Фолкор, – эти имена за короткий миг пролетели у меня в голове.

Я застонала и распахнула глаза. Все тело болело. В горле было сухо, язык распух и с трудом ворочался. Разлепив веки, я увидела низкий потолок, под которым сушились травы – в воздухе терпко пахло полынью и еще чем-то знакомым.

Дом, – спустя мгновение вспомнила я. – Так пахло дома, когда родители еще были… Были со мной.

– Очнулась, – сказал кто-то низким, грудным голосом.

Женщина. Ее прохладная ладонь легла на мой горячий лоб. Усилием воли я скосила глаза, уставившись на нее – невысокая, ниже меня, с длинными русыми волосами, заплетенными в свободную косу и серо-голубыми глазами. Ее тело скрывало просторное зеленое платье, подпоясанное тонким золотистым ремешком, на правой руке красовался изящный браслет в виде паука, обвивавшего ее запястье своими длинными лапами.

– Меня зовут Риа, – она улыбнулась. – Приятно познакомиться, Николина. Как ты себя чувствуешь?

– Отвратительно, – призналась я, и не узнала собственный голос.

– У тебя были сильные ушибы, ожог на плече и ладони, а еще ты бредила, – спокойно сообщила Риа. – Я тебя подлатала.

– Можно попить? – взмолилась я.

Риа кивнула и ушла куда-то, вернувшись с флягой, полной прохладной, свежей воды. Жадно проглотив половину, я откинулась на подушки, заметив, что лежу в мягкой кровати, укрытая одеялом до подбородка. Кто-то переодел меня – я надеялась, что это была Риа.

– Ты целительница?

– Маг земли, – ответила она. – Но я использую свою магию не для сражений.

Она изящным жестом обвела пространство небольшой комнаты, указывая на шкаф, забитый склянками и растения, цветущие в многочисленных горшках.

– Выращиваю травы и готовлю снадобья. Извини, но я взяла на себя смелость порыться в твоей сумке, – Риа обезоруживающе улыбнулась, – у меня не было готовой мази от ожогов. Хорошая работа.

– По рецепту мамы, – выдавила я. – А где… Каллум и Рейган?

– Ждут снаружи. Они принесли тебя ко мне, чтобы вылечить. С ними все хорошо, не беспокойся.

Но я не могла не беспокоиться. Едва я вспомнила про Каллума и Рейгана, то сразу же почувствовала болезненный укол в сердце: Таша!

– Сколько часов я здесь?

– Часов? – Риа удивленно моргнула. – Ты провела в забытье два дня.

Что? Нет.

От шока я едва могла шевелить губами. Два дня?

Это значит… Это значит, что Таша… Я уставилась на Риа широко раскрытыми глазами, чувствуя, как горячие слезы обжигают кожу, как соль разъедает мое лицо.

Она печально улыбнулась.

– Рейган рассказал мне, что вы собирались сделать. Это смелый поступок, но безрассудный. К несчастью, он не принес плодов. Передача жертв у озера Натр уже состоялась.

– Уже состоялась, – эхом откликнулась я, напряженно вперед.

Пальцы скомкали одеяло, скрючившись, словно это был не кусок ткани, а платье Таши. Будто я могла удержать ее возле себя. Слезы теперь безостановочно катились по щекам, но я их не замечала, уставившись в одну точку.

Все было бесполезно. Бесполезно. Я была… Бесполезной. Ничего не смогла сделать – ни с тем монстром, ни с чудовищами в обличье магов.

И за мою слабость расплатилась моя сестра. Сначала – родители, а теперь – она…

Я всхлипнула, не услышав скрип двери. Кто-то зашел в комнату и сел на кровать рядом – она протестующе прогнулась.

– Нико…

Голос Каллума был полон вины и сожалений. Я подняла на него глаза и бросилась к нему в объятия. Обхватив меня руками, Каллум крепко прижал мое тело к себе, успокаивающе погладив спину вдоль позвоночника – простое движение, которые оказалось неожиданно нежным.

Я сотрясалась в рыданиях, обильно смачивая слезами его одежду, цеплялась пальцами за ворот – Каллум терпеливо баюкал меня, шепча мое имя.

– Все кончено, – выдавила я. – Я не смогла спасти ее. Я слабая. Просто человек.

Горе затопило меня с головой. Налетело, как огромная волна, сокрушило все во мне. Не оставило ничего.

– Не говори так, – Каллум обнял мое лицо ладонями, внимательно всмотрелся в глаза. – Ты – не просто человек. Ты та, кем решишь стать. Никому не позволяй отнять у себя выбор.

– Какие красивые слова, – я горько усмехнулась. – Только никакого прока от них нет. Если бы я была магом, я бы могла дать отпор. Если бы умела драться, то защитила бы себя.

– Я – маг, – напомнил Каллум. – Но тоже проиграл. Неважно, сколько раз ты будешь пытаться. Важно, что ты будешь пытаться до тех пор, пока не победишь.

– Ты не слышал Риа? Передача уже состоялась! Мы опоздали! Пока я валялась тут без сознания, Фолкор забрал мою сестру.

Я отбросила его руки, не в силах терпеть эти нежные касания.

– Я думаю, число жертв имеет смысл, – заговорил Каллум. – Их двенадцать – столько же, сколько и месяцев. Фолкор забирает их раз в год. Можно предположить, что один человек – это один месяц.

Я замерла, обдумывая его слова.

– Считаешь, что он убивает по человеку в месяц? Но где гарантия, что Таша не окажется первой?

– Такой гарантии нет. Если мое предположение вообще верно.

– Оно верно, – в комнату вошел Рейган.

Я уставилась на него – мы с Каллумом выглядели измученными, а Карре сиял, как первая звезда на ночном небе. Темный сюртук, черная рубашка, изящная серебряная цепочка на шее и пара массивных колец на руках. Волосы уложены – идеальная небрежность; лицо отдохнувшее, свежее.

Весь его облик был мне невыносим, и я отвернулась.

– Вы оба – идиоты, – продолжил Рейган. Уголок его губ дернулся в раздражении. – Знал, конечно, что Каллум способен на глупость, но не подозревал, что она может быть таких масштабов.

– Если ты пришел отчитать нас, то уходи, – перебил его Каллум.

В глазах Рейгана мелькнул слабый огонек удовлетворения. Он хотел было ответить, но за его спиной возникла Риа, которая вмешалась:

– Отчасти мой друг прав. Вы оба поступили храбро, но глупо. Николина, – ее взгляд остановился на мне, – не вини себя. Даже если бы вы и смогли забрать повозку, Фолкор все равно бы отыскал вас позже. Его магия – та, что хранится в ларцах прислужников, не только лишает жертву сознания, но и остается в теле, как маяк.