Морок - Юлия Аксенова

Произнести это вслух Виктор не успел, потому что в следующей фразе жены услышал подтверждение своих опасений и понял, что опоздал. Она прокричала на грани слышимости:

— Но я ошиблась. Я еду в поезде, который идет в…

Звук ее голоса пропал. Трубка некоторое время безмолвно шуршала. Затем раздалось оглушительное мерзкое пиликанье — у Виктора мурашки прошли по спине — и синтезированный голос насмешливо сообщил, что «связь прервана». Виктор посмотрел на дисплей. Экранчик жизнерадостно предлагал «возобновить вызов». Виктор отказался. Больше всего на свете ему сейчас хотелось вызвать ее номер. Однако он понимал, что жена сама будет пытаться дозвониться ему снова и ей дорога каждая секунда вызова.

Виктор остановился на обочине.

Минуты текли, оставалось все меньше сомнений в том, что батарея ее аппарата села окончательно. Виктору было ясно, что теперь Джей сможет позвонить, только когда выйдет из поезда, со станции, если у нее остались деньги на телефонную карту. Правда, кто-то из пассажиров мог бы дать ей свой мобильник — в обмен на денежную компенсацию израсходованных минут, но остались ли у нее деньги?

Виктор развернул карту и стал внимательно ее изучать. От Чесханта по железной дороге прямой путь — только на Кембридж. Но ей незачем ехать до Кембриджа. Возможно, она сойдет раньше, и как угадать, где именно. Все равно пока следовало ехать вперед, пробираясь в плотном потоке автомобилей. Он уже тронул машину с места, когда раздался новый звонок. Слышимость была отличная. Она все-таки нашла пассажира с телефоном. Джей торопливо сообщила, что поезд оказался экспрессом и идет без остановок до Кембриджа. Он успел в ответ только коротко бросить: «Еду!»

Стараясь развить максимальную скорость в плотном потоке на кольцевой, Виктор лавировал так лихо и сложно, как никогда в жизни, с удивлением отмечая богатые возможности своей хорошей машины, которых он прежде не использовал. Ему хотелось как можно скорее оказаться на загородной трассе, где народу, конечно, тоже будет много, но средняя скорость потока выше. Еще издали заметив указатели развязки с автомагистралью, Виктор предусмотрительно перестроился в крайний левый ряд и после нескольких крутых виражей оказался наконец на прямой, как стрела, многополосной трассе. Здесь он сразу подался в крайний правый и понесся со скоростью потока. Сквозняк из распахнутого окна трепал волосы. Напряжение немного спало.

Глядя прямо перед собой на серую ленту дороги, отслеживая впереди и в зеркалах заднего вида аккуратные автомобильчики, размеренное, затейливое движение которых напоминало картинку в примитивной компьютерной игре, и поглядывая на краснеющий диск солнца, время от времени появлявшийся в левом окне, Виктор пытался осмыслить события истекающих суток. Он перебирал в памяти все телефонные разговоры с женой, восстанавливал в воображении безумные маршруты ее передвижений, собственные скачки в пространстве. Цепочка, состоящая из досадных случайностей и нелепых ошибок, все время рвалась и путалась в утомленном сознании. Виктор упорно принимался выстраивать ее заново. Постепенно из мешанины событий перед Виктором совершенно ясно выступил только один факт: вот уже почти сутки, как они с женой пытаются встретиться — и с каждым шагом оказываются все дальше друг от друга. Сначала расстояние между ними составляло не более одной мили, теперь оно исчисляется десятками миль.

Виктор встрепенулся и стал искать верстовой столб или дорожный указатель, на котором было бы обозначено расстояние. Указатель-то вскоре и появился перед его глазами. «Ковентри-20» — было написано на нем. Виктор сначала даже обрадовался: недалеко осталось! А потом похолодел от ужаса. Ковентри! Ни секунды не надеясь, что ошибся в чтении, он все же доехал до следующего указателя на очередном перекрестке и остановился на обочине.

Как он ухитрился свернуть на дорогу, что вела в Бирмингем?! Неужели только из-за того, что на указателе стояло также слово «Ковентри» и он автоматически идентифицировал его по первой букве с «Кембриджем»?

— Наваждение, — вслух произнес он.

Это не было жалобой на непостижимые обстоятельства, не было выкриком раздражения, не было метафорой. Просто это слово точно определяло характер происходящего. Виктор никогда не отличался суеверием или набожностью. Он и сейчас не думал о мистических материях. Но слово «наваждение» объясняло его затуманенному усталостью сознанию всю невозможную череду простых совпадений и нелепых случайностей.

Виктор с самого начала не представлял себе, чем жене и ему могли бы помочь служба спасения, полиция и любые другие организации, занимающиеся розыском людей. «Они не помогут, — подумал он и теперь. — Только я сам должен найти ее. Если не найду — я недостоин ее! Тогда ей просто не к кому будет возвращаться». Эта мысль казалась безупречно логичной и непреложной. Но от этой мысли Виктор все глубже увязал в тяжелой растерянности, переставая ориентироваться в окружающей действительности. Ему вообще было очень трудно думать, в особенности удерживать одну и ту же мысль дольше мгновения. Под воздействием длительного эмоционального напряжения сознание плыло, путалось. Он не представлял, что теперь делать им с женой. Что они оба ни предпринимали, с каждым шагом она — всей душой стремясь к нему — отступала все дальше.

Между тем Джей, вероятно, подъезжала к вокзалу в Кембридже, если уже не сошла на перрон. Следовало как можно скорее ехать вперед. Судя по карте, ему совсем немного оставалось до поворота на прямую трассу, ведущую в Кембридж. Далеко, конечно, но дорога там хорошая, да и выхода другого нет. Виктор сложил карту и сидел неподвижно.

Скоро позвонит обеспокоенная жена, спросит, где он. Он так боялся этого звонка, не представлял, как повернется язык сказать, что он ошибся. Хотя ему уже казалось, было бы почти нереальной удачей, если бы он попал по назначению.

Он понимал, что нужно немедленно трогаться в путь, — и не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, охваченный неодолимой апатией. Наконец, заставил себя повернуть ключ. Машина лихорадочно дернулась и встала, мотор заглох. Тогда Виктор опомнился, снял ее с передачи, завел.

Впереди как раз замаячил указатель поворота на Кембридж, когда зазвонил телефон. Жена так же торопливо, как и в предыдущий раз, сообщила Виктору, что не сошла в Кембридже — то ли проспала остановку, то ли не смогла открыть дверь в купе старого образца — она объяснила слишком неразборчиво из-за спешки, и теперь поезд везет ее в Ноттингем.

— Может, и к лучшему, — ответил Виктор, — потому что я в Ковентри.

В нем мгновенно вспыхнула надежда, что все недоразумения остались позади и теперь начнется полоса везения. Дорожная карта, которую он успел изучить в деталях, стояла перед глазами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});