Внушению не подлежит - Елена Быстрова

взглянула, что же там за необходимое оборудование Брэйн приобрёл для меня, как для учёного. Сверху находились какие-то складные конструкции с прикреплённой материей из тончайшего переплетения нитей, которые неплотно прилегали друг к другу. Сразу под ними лежало большое увеличительное стекло, а рядом такого же размера, но электронное с подсветкой, активировав которое я заглянула внутрь, рассматривая детали. Какие-то плашки, булавки, пинцеты, иглы, пробирки, бутылочки с жидкостями… Чего тут только не было. Вопрос был только в одном:

– И вот что я должна со всем этим делать?!

Брэд сказал, что я потом сама разберусь? У него что, орбита съехала?

– Как?! Как я должна с этим разбираться?

И в этот самый момент, на донышке саквояжа я обнаружила планшет. А вот этот предмет мне был куда интереснее. Поэтому сразу бросилась его доставать, невзирая на шум и гам позвякивающих стекляшек. И когда планшет оказался у меня в руках, я сразу включила экран. Вот только вместо ожидаемых хоть каких-то мало-мальских развлечений на его рабочей поверхности я обнаружила всего лишь два файла. Первый носил название «Энтомология для детей», а второй – «Основы эриострийского языка».

И это было не что иное, как насмешка в мой адрес от моего же сородича.

— Ну, Брэйн, я тебе это ещё припомню!

Но делать нечего. Раз мой шутник сородич записал меня в энтомологи, надо знакомиться, кто я по сути такая. Я открыла первый файл.

— Насекомые – класс беспозвоночных членистоногих животных, – прочитала я заголовок и скривилась. – Жуть какая. Этих козявок ещё и к животным приписали?!

Итак, насекомых, кроме уже только что перечисленного мной, относят ещё и к надклассу шестиногих и подтипу трахейнодышащих. Их глаза фасеточного типа, а тела состоят из трёх сегментов: голова, грудь и брюшко, покрытые хитиновым экзоскелетом, образующим крепкий защитный покров, состоящий из: щетинок, чешуек, складок, шипов и мелких подвижных волосков.

– Бр-р-р… Вот точно, во сне такое диво приснится, потом не развидишь, что даже спать ложиться будешь бояться.

Ладно, не отвлекаемся и читаем дальше. Насекомые делятся на: жесткокрылых,то есть жуков; полужесткокрылых – всяких там тлей, клопов, цикад; перепончатокрылых – к которым приписали пчёл, ос, шмелей и муравьёв; двукрылых – мух, комаров и мошек; прямокрылых – кузнечиков, сверчков, медведок; равнокрылых – стрекоз, кокцид и листоблошек; чешуекрылых, то есть бабочек; но существуют и бескрылые или те, которые имеют редуцированные крылья.

– Οх, ничего себе! И сколько ж этих разнокрылов существует по всей галактике? И разве ж всё это можно запомнить?

Но читаю дальше: их размеры варьируются в диапазоне от микроскопических – толщиной в три человеческих волоса, до…

– Полуметра?! Обалдеть не встать! Хаос Первородный! Как представлю такую гадость ползущую или летящую. Бр-р-р…

Но есть планета, где обитают гигантские насекомые,и хорошо, что это не Эриостра. Потому как жить бок о бок с огромными жужжащими разнокрылами – это же непрерывный стресс. Учитывая, что, оказывается, органы рта у насекомых бывают трубчато-сосущими, грызущими и грызуще-лижущими, чтобы иметь возможность поглощать жидкую и твёрдую пищу…

На этой фразе я отложила планшет и уставилась в одну точку, переваривая новую информацию, которая теперь будет со мной до конца моих дней. Ведь я – энтомолог!

– Спасибо, Брэйн, услужил! Чтоб тебя эти насекомые облизали и загрызли, в самом деле.

Насекомые – не пауки,так он мне сказал? Я уже сомневаюсь кто из них хуже. Ладно, в одном мне всё же повезло: насекомые в своём большинстве махонькие.

Я вновь взяла планшет в руки и пролистнула сразу несколько листов, пытаясь успокоить нервы. И что я читаю?

Если вы неосмотрительно наступите на собирающую нектар акапальку,то, защищаясь, она непременно ужалит, впрыскивая свой яд вам под кожу. Этот яд нейротоксичен и воздействует на центральную нервную систему, вызывая сильный зуд, мышечные боли, а иногда судороги.

Но по прошествии от двух до пяти дней эта симптоматика сходит на нет.

– Что за гадость-то такая?! Никому не пожелаю быть ужаленной акапалькой?! Разве что… Брэйну. Надо же, мой сородич предлагает мне вжиться в образ энтомолога и изучать вот это?!

Я посмотрела на изображение насекомого с прозрачными широкими крыльями и с мохнатым чёрным брюшком в красную полосочку, заметно сужающемуся и на конце имеющему остроконечный шип – жало. Акапалька мне совсем не понравилась. От чего я нервно пролистнула ещё несколько страниц, и мой взгляд остановился на ярком цветке, который дивным образом оказался вовсе не цветком, а насекомым. Но до чего ж это насекомое было красивым. На красновато-оранжевом фоне «лепестков» два огромных зелёных глаза с вытянутыми зрачками, уставились прямо на меня, точно гипнотизируя. А под ними широкая улыбка. Правда улыбка та была не совсем доброй, а скорее зубастой. Но ведь это же всего лишь рисунок на крыльях.

– Кошачий глаз, – прочитала я название под изображением. - Интересно, а вот эти насекомые тоже жалят как акапальки?

Отмотала лист назад и остановилась на заголовке «Чешуекрылые, отряд бабочки». Распространены повсеместно, но в тропической планетарной области имеют наибольшее своё разнообразие. Крылья и тело бабочек покрыты чешуйками, пигментация которых разнообразна по цвету и узорному рисунку, и служит бабочкам для маскировки, а так же отпугивает потенциальных хищников, питающихся насекомыми. Сами же бабочки питаются цветочным нектаром, древесным соком, перезрелыми плодами. Быстро пробежалась по тексту дальше и не обнаружила ни одного упоминания, что представители данного отряда насекомых имеют жало.

– Хм, а вот бабочки мне очень даже нравятся.

И я в уме уже поставила себе галочку, что вот именно этот вид насекомых я и собираюсь изучать на Эриостре, если вдруг