Обжигающее солнце (СИ) - "Taeriya"

— Я же вроде сказала отключить телефон. Игнорируешь мои указания? — он уже понял, что я всё слышала, но совсем не волновался из-за этого.

— Извини, моя младшая сестра болеет, и я должен быть постоянно на связи, а игнорировать звонки твоей матери мне не выгодно. — это было слишком идеальное оправдание, поэтому я не стала его оспаривать.

По возвращению домой мне пришлось столкнуться с нервной Ёнын, которая, казалось, больше боялась за репутацию семьи, нежели за моё самочувствие. Да, это уже не первая авария, в которую я умудрилась попасть, и всё же… Хорошо, что отца не было дома, он как всегда в своих якобы командировках, а на самом деле где-нибудь развлекается со своей очередной любовницей. Наша семья никогда не была образцом для подражания, и жизнь в таком притворстве мне невыносима.

— Ты должна извиниться перед Сону. Скажи, что ненамеренно поддалась моменту слабости, а по поводу ремонта машины оставь мне, я всё решу сама. — вроде и мама, но в таких ситуациях кажется, словно я ей чужая.

— Мне незачем извиняться перед этим идиотом, а ты делай, что хочешь, плевать я хотела на планы отца. Вот только одного не пойму, тебе что, так нравится унижаться? Совсем гордости нет? Я понимаю, папа никогда не желал видеть женщину во главе своей компании, но когда ты уже встанешь на сторону своего ребёнка? Как можно любить такого эгоиста и предателя? Ты жалкая женщина, а ещё ничтожная мать. Теперь я начинаю понимать, почему Муён ушла, для неё, как и для меня, этот дом — настоящий ад. Мы не семья, мы обуза друг другу, и от одной вы с отцом уже избавились. Я следующая, ведь так? — на эмоциях с моих уст слетело то, о чём возможно потом я пожалею, и было не странно за такое высказывание получить пощёчину от Ёнын.

Задевать чувства окружающих меня людей не так уж и сложно, я просто спец в колких вопросах, ведь совсем не контролирую то, что говорю. Эта наша ссора с матерью уже давно не была чем-то новым. Она продолжает беситься из-за того, что не может контролировать меня, как контролировала Муён, а я злюсь на её безразличие к моим желаниям. Онни очень часто шутила, мол, в моём сердце пылает настоящее солнце. Правда, оно обжигает тех людей, кто пытается исправить меня, и всё же тех, кто принимает мои странности, согревает своим теплом. Но сейчас я буквально чувствую, как этот огонь внутри меня день за днём тихо угасает. Вместе с сестрой, которая меня понимала, я потеряла причину становиться лучше, силы бороться с указаниями Ынсона. Папа и Джена правы, единственное, что у меня хорошо получается, — это портить жизнь другим.

Без суда — виновная.

Район Инсадонг, дом семьи Гу

— Слышал, госпожа Санни въехала в машину своего жениха. Неужели снова обвела тебя вокруг пальца? Хубэ, ты такой наивный. — шутить над своими подчинёнными руководитель Чхвэ обожает.

— Вы правы, сонбэ, я слишком доверчивый. — Намджун просто согласился с мужчиной, который хорошо знаком с каждым членом семьи Гу и их скелетами в шкафу.

— Не волнуйся, тебя за это не уволят. Санни не впервые устраивает аварию, если не ошибаюсь, сегодняшняя будет шестой в её списке подвигов. Эта сумасшедшая умеет избегать смерти, поэтому никогда не вставай у неё на пути. — руководитель Чхвэ уже много чего видел в этом доме и решил дать наставление парню, который казался ему хорошим.

— Шестая авария? А когда произошли первые пять? Кроме Санни были ещё пострадавшие? — Ким держался молодцом, не задавая лишних вопросов, но не в этот раз.

— Лучше тебе о таком не спрашивать, если хочешь и дальше здесь работать. Были пострадавшие или нет, люди господина Ынсона всё скрыли, поэтому не лезь в это. — с каким-то подозрением добавил мужчина, из-за чего Намджун частично умерил свой интерес.

— Как скажете. Но сонбэ, я хотел ещё кое-что у вас спросить. Вы называете госпожу Санни сумасшедшей, а, по-моему, она просто бывает иногда вспыльчивой. Неумение держать в узде свои эмоции — не такая уж и редкость. — рассуждал парень.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— То, что ты видел, всего лишь вершина айсберга. Санни с детства была ещё той занозой, после того как не стало Муён, у неё окончательно снесло крышу. Никогда не забуду те дни, когда она вернулась домой с Америки. Весь дом стоял на ушах, госпожа Санни ничего не ела, только пила много спиртных напитков. Она с криками прогоняла горничных, бросая за ними полупустые бутылки. В принципе, всё, что попадалось ей под руку, летело в стену. Никто не мог остановить госпожу Санни, она срывалась на всём и на всех, словно ненавидела окружающий мир за то, что в нём больше не было её старшей сестры. Шефу надоело смотреть на это, и он насильно отправил свою дочь в психиатрическую больницу. Ты прав, Санни не сумасшедшая, она убитый горем человек, который не в силе смириться с потерей. Но нам, работникам семьи Гу, не выгодно принимать такую правду. В этом доме и за его пределами решения господина Ынсона не поддаются сомнениям. — руководитель Чхвэ всего лишь хотел предупредить Джуна не лезть в то, что его не касается, но при этом он взболтнул много лишнего.

— До гибели Муён Санни была в Америке? Как долго? Почему она туда уехала? — определённо Намджун не просто так интересовался младшей дочерью семьи Гу.

— Кажется, Санни пробыла в Лос-Анджелесе около трёх месяцев, её отправили туда в конце ноября после обнародования новости о помолвке старшей сестры. По-моему, она ещё перед отъездом успела разбить машину сестры, или это случилось раньше? Не помню. Тогда все были на нервах, даже бедняжка Муён казалась странной, наверное, боялась разрыва помолвки из-за выходок младшей сестры. Парень, просто будь аккуратен с этой девчонкой, все предыдущие охранники Санни оказывались в невыгодном положении. Поэтому никогда не доверяй ей. — с иронией добавил мужчина, а затем, похлопав растерянного Кима по плечу, ушёл в дом.

Вместо того, чтобы со своими знаниями пойти работать в большую компанию, Намджун полгода проходил спецподготовку для должности охранника. До этого он на отлично закончил университет, и его будущее было таким же светлым, как летний день в середине июля. Так зачем умному парню нужно было устраиваться на столь унизительную работу? Пока ещё этого никто не знал. Но рано или поздно всё тайное становится явным, ведь даже у самых бессмысленных поступков есть свои причины.

Почти два года назад, за день до отлёта Санни в Америку.

Сеул, район Намдэмун…

— Снова уходишь? Дженмин, если родители узнают, что ты записалась на вечерние уроки танцев, они с ума сойдут. Лучше удели внимание учёбе, как это делает твоя подруга, если не хочешь, чтобы тебя выгнали из университета. — волноваться за свою младшую безответственную сестру для Намджуна уже как привычка.

— Эх, братик, мне всё равно не светит работа в большой компании. Я не так умна, как ты или Юна, да и мне не хочется жить скучной жизнью. Каждое мгновение может стать последним, поэтому я не собираюсь тратить своё время на то, что не приносит мне радости. — в свои двадцать два года энергичная Ким Дженмин слишком сильно любила жизнь, будто знала своё будущее.

— И когда ты повзрослеешь? Нужно научиться смотреть вперёд, и жить не только одним днём. — планов у Джуна на свою жизнь хоть отбавляй, вот он и не понимал тех, у кого их не было.

— Да ну тебя? Говоришь, как старик. Хорошая стабильная работа — это твой предел мечтаний, а я собираюсь подпрыгнуть выше того, что может предложить мне судьба. — даже в семье с консервативными взглядами несложно вырасти мечтателем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ладно, но не задерживайся допоздна и на обратном пути возьми такси, я оплачу. — не в силах остановить упрямую сестрёнку, парень только лишний раз напомнил ей об осторожности.

— Ого. Спасибо, оппа, ты лучший брат в мире. — взяв деньги на такси, Дженмин крепко обняла Намджуна, а затем расплылась в полной радости улыбке.

Тот вечер, их спорный разговор о жизни и тёплая улыбка сестры стали последними воспоминания Кима из беззаботной жизни, которую украл один случай.