Тайна красного чемодана - Анри Магог

– Поедем! – согласился внимательно слушавший меня итальянец.

Мы вернулись на дорогу и, сев в ожидавший нас автомобиль, двинулись в путь. Всю дорогу от Месклы до Виллара я не переставал громко развивать свои предположения.

– Несмотря на существование несомненной связи между кражей товара, убийством и взрывом сундука, – говорил я, – возможно, что все это совершено не одним и тем же человеком. Возможно, что убийца имел соучастника.

Дольчепиано внимательно слушал мои слова.

– Все это весьма далеко от самоубийства, подозреваемого вашим страховым обществом, – сказал он наконец.

– Их подозрения только смешны, – возразил я. – Удивительно, на что иногда толкает людей страсть к деньгам.

И я откровенно рассказал ему подозрения Кристини относительно Софи Перанди. Я говорил, говорил без конца обо всем, что только не касалось моей собственной личности, нисколько не заботясь о том, насколько полезна может быть такая откровенность с человеком, которого я видел в первый раз. К тому же вид моего спутника внушал мне полное доверие, и я даже обрадовался, услыхав от него, по приезде в Виллар, что он намеревается остановиться там вместе со мной.

– Где мы остановимся? – спросил он.

– В какой-нибудь гостинице, – ответил я. – Там мы будем у самого источника не только утоления голода, который уже дает себя знать, но и сведений.

– Отлично! – согласился Дольчепиано, замедляя ход автомобиля.

Несколько минут спустя мы остановились около станции, напротив которой пестрела желаемая вывеска. Автомобиль был отведен в сторону, и, выйдя из него, мы вошли в гостиницу.

– Пива, хозяин! – крикнул я, усаживаясь за стол. – Дайте также хлеба и, если у вас есть, два куска ветчины.

Приказание было исполнено сейчас же, и вместе с ветчиной и пивом у нашего столика появился сам хозяин.

Глава IV

По следам красного чемодана

Так как проезжие в этих местностях бывают редко, то всякое появление их тотчас же вызывает любопытство местных жителей. Хозяин гостиницы не избегнул общего правила и сразу забросал нас вопросами.

– Вы, вероятно, совершаете прогулку по горам! Сегодня такой хороший день.

– Здесь, вероятно, всегда много экскурсантов? – в свою очередь спросил я.

– Теперь еще не сезон. Летом, да… Но теперь еще все сидят в Ницце. Вы тоже, вероятно, оттуда?

– Да, – ответил я. – Я живу в Ницце. Мы захотели проехать в Месклу посмотреть…

– Место преступления в туннеле, – перебил меня хозяин. – Ну что? У вас в Ницце тоже говорят от этом? – Ну, еще бы!

Хозяин сделал сочувственное лицо.

– Бедняга господин Монпарно! – вздохнул он.

– Вы его знали? – поспешно спросил я.

– Я ли его не знал. Он всегда заезжал ко мне в гостиницу. Еще не далее как в понедельник он сидел вот тут.

Хозяин пододвинул себе стул и, не спрашивая разрешения, сел около нас.

– Просто даже не верится! Он был всегда такой веселый, остроумный! Еще в понедельник он нас так смешил… И вдруг, извольте-ка!

– Вы никого не подозреваете? – спросил я.

– На это ответить затруднятся даже, я думаю, сами судьи. Я лично думаю, что кто-нибудь спрятался в вагоне под диваном. Во всяком случае, здесь сесть в поезд убийца не мог. Он вошел или в Пюже, или еще дальше, вернее, в Пюже, так как там было известно, когда поедет господин Монпарно и с каким поездом. Он сообщил об этом заранее.

Этими сведениями нельзя было пренебрегать. Я решился наконец задать интересующий меня вопрос.

– Он приезжал сюда по делам. Вероятно, при нем были образцы материй?

– Обыкновенно, да. Он распаковывал их здесь и развозил по своим клиентам. Но на этот раз он выходил из себя: его чемодан запоздал и он должен был уехать, ничего не сделав.

– Каким же это образом? – спросил я, чувствуя, что приближается самый интересный момент.

– А вот видите ли. Он приехал к нам в воскресенье с вечерним поездом только с маленьким ручным чемоданом. Большой же чемодан, красный, который мы так хорошо знали, остался в Сен-Пьере, так как за господином Монпарно не выехал его постоянный извозчик и он должен был идти до Пюже пешком. Чемодан ему обещали доставить наутро, но так и не привезли.

– Та-та-та! – пробормотал я, стараясь скрыть интерес, пробужденный во мне этим рассказом. – Но, вероятно, все-таки в конце концов доставили, так как он оказался при нем?

– Не говорите? – продолжал хозяин. – Все утро он то и дело выходил на дорогу посмотреть, не везут ли его чемодан. Ничего подобного! Наконец в полдень, как только он сел с нами за стол, слышим, мчится какой-то экипаж и почти сейчас же врывается какой-то мальчишка и кричит:

– Господин Монпарно! Господин Монпарно! Сейчас проехал Саргасс с вашим чемоданом по направлению к Малоссене!..

– И что же господин Монпарно? – не удержался я от вопроса.

– Он рассердился и велел бежать вдогонку. Но куда тут! Чемодана не было и следа. Тогда что же делать? Стали кончать обедать. Потом господин Монпарно взял велосипед моего сына и поехал вслед за Саргассом.

– И догнал его?

– Не без труда. Этот идиот уехал еще дальше Малоссены. Как бы то ни было, они оба вместе вернулись на станцию как раз вовремя, чтобы сесть на шестичасовой поезд.

– С чемоданом, – добавил я.

– С чемоданом, которого он так и не успел открыть.

– Что же такое вдруг случилось с его извозчиком?

– Неизвестно. Это вообще малосимпатичный, хитрый человек. Он уверяет, что плохо понял. Я же думаю, что он сделал это нарочно, чтобы досадить господину Монпарно.

– Вероятно, вы правы, – сказал я, бросая многозначительный взгляд на итальянца.

Мне начинало казаться, что я напал на настоящий след. Мне сразу показался подозрителен этот извозчик. Что означала эта прогулка чемодана? Объяснение просилось само собой. Чемодан пробыл всю ночь у извозчика, и наутро ему был полный расчет доставить его перед самым отходом поезда, чтобы помешать господину Монпарно раскрыть его и убедиться в краже. Весьма возможно, что он, кроме того, не боялся раскрытия воровства и в Ницце, так как знал, что Монпарно не доедет туда живым. Но в таком случае, где он спрятал содержимое чемодана? У себя дома? Где-нибудь по дороге? Этот человек, видимо, был слишком хитер для того, чтобы не оградить себя на случай обыска. Мне очень хотелось бы знать, что думает по этому поводу мой спутник.

Но он слушал с совершенно безразличным видом и, надо полагать, ожидал, чтобы я первый, как специалист, высказал свое мнение.

Я решил воспользоваться словоохотливостью хозяина и расспросить его по поводу этого Саргасса.

– Как, вы сказали, фамилия этого извозчика? – спросил я.

– Саргасс.

– Да, да, Саргасс. Кроме него нет других извозчиков в Пюже?

– Сколько угодно.

– Почему же именно его выбрал господин Монпарно?

– Привычка. Взял его как-то раз, да так и стал потом с ним ездить. Конечно, в тех случаях, когда ездил в Сен-Пьер и Ла-Рошетт. В другую сторону его возил другой извозчик. Но так как в воскресенье он был в Сен-Пьере, то и должен был ехать с Саргассом.

– Саргасс живет в Сен-Пьере?

– Нет, он оттуда родом, но живет в Пюже. В Сен-Пьере живет его замужняя дочь.

– Как бы то ни было, порядочный человек никогда не поступит таким образом со своим всегдашним клиентом, – сказал я, желая вызвать своего собеседника на откровенность.

– Да никто и не назовет Саргасса порядочным человеком! – сказал хозяин.

– Его не любят?

– Мало того. Никто с ним не водит даже знакомства. Так, по крайней мере, я слышал. С ним самим я никогда не разговаривал. От него не выудишь ни слова. Случается, что он иногда заходит сюда по необходимости. Так ни здравствуй, ни прощай! Форменный боров. Достаточно взглянуть на него, чтобы понять, что это за человек.

– Сколько ему лет? – спросил я.

– Лет шестьдесят.

– Такой старый? – удивился я.

– Он и молодого за пояс заткнет. Настоящий колосс. Кого угодно уложит на месте одним ударом кулака.

– Ну, это только так говорится, – усмехнулся я. – Не станет же он ни с того ни с сего убивать ближнего.

– От Саргасса всего можно ожидать, вы его не знаете.

– Неужели? – недоверчиво произнес я.

– Конечно. Это зверь. Единственное его удовольствие – деньги. За деньги он пойдет на что угодно.

– Значит, – заметил я шутливым тоном, – за десять тысяч франков…

– За десять тысяч франков! – воскликнул хозяин гостиницы, ударяя по столу кулаком. – Да за такую сумму он продаст собственную дочь и отправит на тот свет родного отца.

– К счастью, последний, наверно, уже умер, – рассмеялся я.

– Уж, действительно, к счастью, – в свою очередь громко расхохотался мой собеседник.

– Значит, – серьезно произнес я, – вы бы не доверили Саргассу десяти тысяч франков?

– Даже не показал бы, если бы они у меня были. Не надо искушать дьявола. Он бы не задумался прикончить меня, чтобы прикарманить эти деньги.