Портрет предателя (СИ) - Зеленая Марья

Доминика обессилено рухнула на стул и закрыла лицо руками. Ее затрясло так сильно, что стало слышно, как стучат ее зубы. Себастьян присел на соседний стул и обнял девушку за плечи.

Зигурд открыл покосившиеся дверцы стенного шкафчика, достал оттуда бутылку из мутного стекла и три стакана. Он поставил их на стол и наполнил белесой жидкостью, два стакана — до краев, один — наполовину. По комнате поплыл резкий запах спирта.

Наемник протянул стакан Доминике.

— Пей!

Она сделала глоток, икнула, и через секунду ее вырвало на пол. Когда спазмы отпустили девушку, хейдеронец вновь протянул ей стакан.

— Пей! Сейчас пойдет лучше!

Она медленно подняла голову. Ее бледное измученное лицо было измазано кровью и блевотиной.

— Не хочу!

— Оставь ее в покое! — вмешался Себастьян.

Зигурд повернулся к нему и устало произнес:

— Ей надо поспать. И тебе тоже не помешает. Давай! — он протянул спиртное юноше.

Тот какое-то мгновение поколебался, затем схватил стакан и залпом осушил его.

— Ох! — он резко потряс головой. — Ну и дрянь!

— Хейдеронский самогон, — прокомментировал Зигурд. — Извините, другого снотворного у меня нет. Выпей, Скилик, тебе полегчает.

Доминика зажала нос рукой, зажмурилась и влила в себя содержимое стакана. Крепкий алкоголь ударил в нос и обжег горло. По телу заструилось расслабляющее тепло, а комната внезапно поплыла перед глазами.

Зигурд указал на продавленную кровать, прикрытую ветхим одеялом.

— Ложитесь спать!

Кузены пошатываясь подошли к постели и, не раздеваясь, рухнули на нее. Она была такая узкая, что они с трудом поместились на бугристом матрасе. Себастьян лег у стены, а Доминика с краю. Юноша прижал ее к себе, чтобы она не упала. Через несколько минут они уснули, а точнее сказать — впали в забытье, одурманенные крепким алкоголем.

Зигурд залпом опрокинул стакан самогона и улегся на соседнюю койку.

11. Рассвет

Доминика с трудом разлепила глаза. Голова раскалывалась, все тело болело, во рту ощущался омерзительный привкус рвоты.

— Где я? — простонала она.

Сзади кто-то пошевелился. Девушка обернулась и увидела лежащего за ее спиной Себастьяна. Только сейчас она заметила, что его рука обхватывает ее талию. Запах пыли ударил ей в нос. Она закашлялась.

Вдруг она вспомнила. Кровь. Дым. Крики. Мариотти со вспоротым животом. Толпа. Факелы. Выстрелы. Упавший с колокольни звонарь. Пожар. Стоны. Вонь горелого мяса. Куски тел. Трупы, трупы, повсюду трупы!

Доминика резко подскочила на матрасе и вцепилась руками в свои волосы. Ее затрясло. Слезы брызнули из глаз, и она истерично зарыдала. Пережитый кошмар липкой паутиной заполнил ее разум, с отчетливой ясностью воскрешая в памяти ужасные мгновения прошлой ночи.

Себастьян поднялся с постели и сел на ее край. Он обнял возлюбленную и крепко прижал ее к своей груди. На его глазах тоже выступили слезы. Он обнимал девушку и гладил ее по черным спутанным волосам до тех пор, пока ее плечи не прекратили судорожно вздрагивать.

— Себастьян, что с нашими родителями? — наконец спросила она.

— Они мертвы! — ответил юноша.

Доминика всхлипнула.

— Ты уверен? — ее голос дрожал.

— Да, — тихо сказал он. — Я сам видел их тела. Зигурд закрыл тебе тогда глаза.

Девушка уронила голову на руки и долго сидела так, молча раскачиваясь из стороны в сторону.

— Что нам теперь делать? — наконец спросила она.

— Не знаю, — глухо ответил Себастьян.

В горле девушки жутко пересохло, она с огромным трудом ворочала языком.

— Я хочу пить! — хрипло сказала она.

Юноша встал с кровати и осмотрелся. На столе стояла полупустая бутылка самогона и три стакана. Из открытого горлышка противно разило спиртом. Себастьян поморщился. Он обшарил полки, но не нашел на них ни воды, ни еды.

— Где Зигурд? — спросила Доминика.

— Не знаю. Ушел куда-то.

— Он нас бросил?

— Понятия не имею.

Девушка встала с постели. В тусклом утреннем свете комната выглядела еще более убогой, чем вчера. Облупившаяся штукатурка, некрашеный пол, ветхая мебель. Молодые люди осмотрелись. Наемника нигде не было видно, а его постель была аккуратно заправлена. Они подошли к входной двери и дернули ручку. Заперто.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Он закрыл нас здесь! — сказал Себастьян. — А вдруг это ловушка?

— Если бы он хотел нашей смерти — то просто бросил бы нас во дворце, — ответила Доминика.

— Я не знаю, какие у него мотивы, но я ему не верю! — заявил юноша.

— Зачем же он тогда нас спас?

— Откуда я знаю? Может он хочет получить за нас награду!

Девушка испуганно уставилась на кузена.

— И что теперь?

— Надо выбираться отсюда!

Себастьян изо всех сил ударил плечом в дверь. Та дрогнула, но не поддалась. Юноша отошел назад для разбега, как вдруг дверь распахнулась, и на пороге показался Зигурд.

— Далеко собрался? — мрачно поинтересовался он.

— Где ты был? — сердито спросил Себастьян.

— Достал нам пожрать.

Наемник отодвинул юношу и прошел в комнату. Он снял заплечную сумку, поставил ее на стол, и извлек из нее бутыль и несколько свертков. Когда он развернул вощеную бумагу, то в воздухе мигом разнесся соблазнительный аромат копченой говядины и свежего хлеба. Доминика почувствовала, как ее рот наполняется слюной, и поняла, что дико проголодалась. Беглецы уселись за стол и приступили к завтраку.

— В городе все еще опасно, — сообщил Зигурд, густо намазывая масло на краюху. — Погромы продолжаются. Нужно переждать здесь пару дней.

— Ты, наконец, объяснишь нам, что происходит? — с вызовом спросил Себастьян.

— Революция, — пояснил хейдеронец и откусил кусок хлеба.

Юноша задохнулся от возмущения.

— Революция? Так вот, как теперь называются массовые убийства?

Зигурд пожал плечами.

— Можешь называть как угодно, мне все равно.

Юноша перегнулся через стол и вперил в наемника гневный взгляд.

— Скажи, ты знал?

— О чем?

— О том, что готовится переворот?

— Нет, — отрезал Зигурд.

Себастьян ткнул наемника кулаком в грудь.

— Ты врешь! Ты не мог этого не знать!

Хейдеронец схватил собеседника за запястье и вывернул его кисть так резко, что у того на глазах выступили слезы.

— Послушай, щенок, — тихо процедил он, сверля юношу ледяным взглядом. — Или ты перестаешь задавать свои идиотские вопросы, и делаешь то, что я скажу…

— Или что? — с вызовом спросила Доминика. — Убьешь нас?

Губы наемника искривились в горькой усмешке. Он резко отшвырнул руку Себастьяна.

— Или вы валите на все четыре стороны. Я не собираюсь нянчиться с теми, кто мне не доверяет!

Он с грохотом отодвинул стул, встал из-за стола и стремительно вышел из комнаты.

— Мерзавец! — бросил ему вслед Себастьян.

— Послушай, Себастьян, — промолвила Доминика, когда за хейдеронцем захлопнулась входная дверь. — Может зря мы так? Он, все-таки, нас спас!

— Я ему не верю! — запальчиво воскликнул тот.

— Но что мы будем делать одни?

— Что-нибудь придумаем!

Доминика встала из-за стола, бросив недоеденный завтрак, подошла к входной двери и толкнула ее. Та приоткрылась, на этот раз она была незаперта. Девушка вышла на улицу. Стояло прохладное утро, воздух был свеж и чист, и лишь слабый запах гари говорил о том, что ночью в городе произошло несколько пожаров.

Дом, в котором они ночевали, был со всех сторон окружен кирпичными и деревянными стенами, густо увитыми зеленым плющом. В центре дворика высился каменный колодец. Сам дом был небольшим, построенным из грубого кирпича, с соломенной крышей. У его стены стояла деревянная скамейка, на которой сидел Зигурд, подперев ладонями лицо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Доминика присела на другой край лавки. Хейдеронец поднял голову и посмотрел на нее.

— Что? — спросил он.

— Прости нас… — нерешительно начала девушка.