13 отставок Лужкова - Валерия Башкирова

Спустя день возобладала другая точка зрения: Юрию Лужкову вроде бы удалось убедить президента «не торопиться». Тем не менее отставки состоялись, и мэр «понятливо» улыбнулся. Однако его заявление о своей отставке всерьез все же не воспринималось – отставки «снизу» в большинстве случаев оказываются чисто политическими шагами.

Во вторник, 7 марта, Юрий Лужков заявил: «Мне ничего не остается делать, кроме как после соответствующих обращений в министерства, судебные инстанции (собираюсь это сделать) принять для себя единственно верное решение – решение об отставке». Признав, что решение трудное, мэр указал: «Я буду его принимать, посоветовавшись, конечно, с правительством города».

То есть он не хлопнул дверью, он нарисовал долгосрочный план «противоотставочных» действий (обращение в МВД и Генпрокуратуру, к президенту и, наконец, в суд), который может растянуться на многие месяцы. Этот демарш больше походил не на прямую угрозу, а на намек говорящего медведя Ивану-царевичу: «Не убивай меня, я еще пригожусь…»

В тот же день «противоотставочный» план был приведен в действие.

На Петровке, 38 прошло экстренное собрание офицерского состава ГУВД Москвы. Милиционеры выразили несогласие с приказом министра внутренних дел Виктора Ерина об освобождении Владимира Панкратова от должности начальника столичного ГУВД. Его отставка была квалифицирована собравшимися как политическая акция, направленная не столько против самого генерала Панкратова, сколько против московских властей. На собрании выступил сам Владимир Панкратов, который заявил, что не понимает причин отставки, а поэтому и не может с ней согласиться.

Традиционно милицейские генералы, которых по тем или иным причинам снимают с высоких постов, не обсуждают это, а заявляют, что должны «выполнять приказ». Но Владимир Панкратов отметил, что освобождение его от должности руководителя ГУВД ставит под сомнение не только его личный профессионализм, но и квалификацию всей московской милиции.

Панкратова поддержали все присутствовавшие на собрании руководители подразделений ГУВД. Они подчеркнули, что до последнего времени деятельность московской милиции не вызывала у российских властей серьезных нареканий. Более того, во время октябрьских событий 1993 г. действия московских милиционеров по защите конституционного строя заслужили высокую оценку руководства страны.

Исходя из этого, собрание пришло к выводу, что увольнение Владимира Панкратова вызвано чисто политическими соображениями. Милиционеры посчитали, что начальник ГУВД и прокурор города Геннадий Пономарев стали стрелочниками в деле об убийстве Владислава Листьева. Повторили милиционеры и аргументацию мэра о сомнительной юридической правомерности принятого Виктором Ериным решения – согласно Конституции, назначение на должность и смещение с нее начальника московской милиции должно быть согласовано с городским главой, а Юрий Лужков выступил против. Присутствовавшие на совещании представители мэрии сообщили, что Лужков направил протесты по поводу отставок в Генпрокуратуру, Конституционный суд, министру внутренних дел и президенту.

С милиционерами солидаризировались и работники прокуратуры Москвы. Решение коллегии Генеральной прокуратуры России уволить с поста прокурора города Геннадия Пономарева вызвало крайне отрицательную оценку среди его подчиненных – примерно половина всех сотрудников Моспрокуратуры подали рапорт об отставке.

Сам Пономарев направил коллегии письмо, в котором обвинил руководство Генпрокуратуры в непорядочности. В целом сотрудники прокуратуры Москвы рассматривают увольнение своего начальника как логическое завершение конфликта между двумя прокуратурами, длившееся с февраля 1994 г., когда Алексей Ильюшенко стал и. о. генпрокурора.

Ильюшенко на эту должность был назначен президентом. Первым делом он начал проверять, почему прокуратура Москвы закрыла так называемое «дело Руцкого». Дело было возбуждено на основании материалов, переданных в Моспрокуратуру межведомственной комиссией по борьбе с преступностью и коррупцией (МВК), которую возглавлял адвокат Андрей Макаров. В комиссию входил и Алексей Ильюшенко, занимавший тогда должность начальника контрольного управления администрации президента.

За полгода следствия старший следователь по особо важным делам Моспрокуратуры Михаил Слинько не нашел никаких оснований для привлечения к уголовной ответственности Руцкого, Баранникова, Дунаева и еще нескольких человек, которых Макаров и Ильюшенко назвали коррупционерами. Более того, Моспрокуратурой было возбуждено дело по факту клеветы на Руцкого, свидетелями по которому проходили все члены МВК, включая Ильюшенко. Причем, как говорят сотрудники следственных подразделений, такого рода свидетели в случае удачного расследования часто становятся обвиняемыми. Окончательное решение о закрытии «дела Руцкого» и возбуждении дела о клевете принимал прокурор Москвы Геннадий Пономарев.

Изучив материалы следствия, руководство Генпрокуратуры дело о клевете закрыло, а дело о коррупции возбудило вновь. Через несколько месяцев Генпрокуратура начала усиленно проверять работу прокуратуры Москвы и выяснила, что Пономарев и его первый заместитель Юрий Смирнов плохо руководят личным составом и совсем не координируют работу окружных прокуратур. Но отправить Пономарева в отставку не удалось: мэр Москвы Юрий Лужков не дал своего согласия, которое было необходимо. Тогда приказом № 049 Пономареву был объявлен строгий выговор, Смирнов уволен, а на его место назначен прокурор Преображенского округа Москвы Сергей Герасимов.

На работе прокуратуры Москвы эти изменения существенно не отразились. Проведенная в январе 1995 г. проверка Генпрокуратуры констатировала, что раскрываемость умышленных убийств в Москве составляет уже 50% от общего числа этих преступлений – самый высокий показатель в стране. Тем не менее количество тяжких преступлений в городе продолжало расти, и работу прокуратуры назвали неудовлетворительной. Однако для того, чтобы отправить Пономарева в отставку, нужен был серьезный повод. Им стало убийство Листьева.

3 марта Ильюшенко потребовал, чтобы Пономарев представил ему справку о личном участии в раскрытии умышленных убийств. Пономарев попросил время, чтобы ее подготовить, но этой возможности ему не дали. Решение о его отставке принималось на закрытой коллегии Генпрокуратуры в субботу, 4 марта. Пономарев и Герасимов знали, какой вопрос будет стоять на повестке дня.

Утром 4 марта Герасимов позвонил первому заместителю генпрокурора Олегу Гайданову и спросил, пригласят ли их с Пономаревым на коллегию. Гайданов ответил, что повестка дня еще не утверждена. В итоге на коллегию их так и не пригласили, Пономарев был отправлен в отставку, а Герасимов назначен и. о. прокурора Москвы. Лужков на эти изменения своего согласия на давал.

6 марта решение было обнародовано. Сотрудники прокуратуры Москвы начали увольняться. Рапорт об увольнении подал и Сергей Герасимов (он решил, что ему пора на пенсию).

Среди сотрудников Моспрокуратуры пошли слухи, что место Пономарева должен занять Гайданов, с которым они работать не хотели. Сам Гайданов об этом был прекрасно осведомлен и от должности прокурора Москвы всячески отбояривался. Как бы между делом, следователи прокуратуры Москвы сообщали журналистам, что обещанной с января прибавки к зарплате они так и не получили, зато членам коллегии Генпрокуратуры, по их данным, были куплены отдельные квартиры.

Между тем в разгар противостояния московских и федеральных силовиков (эти термины только начинали входить в официальный лексикон середины 1990-х) Юрий Лужков едва не был отправлен в отставку Мосгордумой. Причем по совершенно другому поводу.

«Предложить правительству Москвы подать в отставку», – такую поправку 10 марта 1995 г. предложили депутаты на заседании Московской городской думы к проекту постановления «О ситуации, сложившейся в результате повышения оплаты жилья и коммунальных услуг по постановлению московского правительства от 20 декабря 1994 г.».

Правда, поправка эта не прошла. Была одобрена лишь приостановка реформы в системе коммунальных платежей. Еще один документ – проект федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц» – депутаты обсуждать не стали и также отправили в мэрию для ознакомления.

Все внимание снова переключилось на противостояние вокруг правоохранителей.

Бывший мэр Москвы Гавриил Попов, во времена которого Юрий Лужков был вице-мэром, столь часто объявлял о своем уходе с высокого поста, что, когда уход все же состоялся, газеты пестрили заголовками типа: «Вы будете смеяться, но Попов-таки ушел в отставку». И заявление Юрия Лужкова о своей возможной отставке оказалось уснащено массой оговорок – мэр в чисто поповской манере собирается активно грозить отставкой, но при том не уходить до последнего.