Как Димка за права человека боролся - Дмитрий Суслин

Я некоторое время смотрел на своего старшего и единственного брата, вытаращив глаза, и ничего не мог сказать, а потом все-таки заговорил:

– Я что-то тебя не пойму, Димочка. Ты хочешь сказать, что наша мама о нас плохо заботится? И тебе не стыдно? Она целыми днями работает на две ставки только для того, чтобы поставить нас на ноги, поэтому поздно домой приходит и мало с нами времени проводит, а ты тут со своими глупыми статьями совсем свихнулся и невесть что несешь.

Ну и разозлился же я на Димку. Гляжу, мой брат тоже разозлился. Глаза у него потемнели, сузились, как у мамы, когда она сердится, щеки покраснели, а веснушки, наоборот, побелели. И так зло мне говорит:

– А с чего ты решил, что я про маму говорю?

Я растерялся:

– Как же так, а разве о нас не мама заботится?

– В том-то и дело, что мама и только мама, одна мама о нас и заботится. А здесь написано: РОДИТЕЛИ. А сколько у человека родителей бывает? Сколько, я тебя спрашиваю?

– А чего ты на меня орешь? – закричал я. Меня даже затрясло и на глазах слезы выступили. Я почему-то испугался. Сам не знаю чего, но испугался. Иногда со мной такое бывает. Например, когда ждешь, что тебя к доске вызовут, а ты стихотворение плохо знаешь. В животе так и сосет. Вот и сейчас засосало.

Димка тоже испугался и схватил меня за руки:

– Я не кричу. Не кричу. Успокойся.

Я сразу успокоился и всхлипнул:

– Что ты хочешь сказать? Что у нас папы нет?

– У нас есть отец, – угрюмо сказал Дима. – Он же не умер. Где-то ведь он есть. Даже с нами в одном городе. Тогда почему же мы его совсем не видим? Почему он где-то живет и даже не думает о нас. Даже не вспоминает!

Я молчал. Я не понимал, что хочет сказать мой брат.

– Мы имеем право иметь отца, – наконец сказал Дима. – А раз так, то значит, он должен у нас быть. И должен о нас заботиться.

– Но ведь он ушел, – тихо сказал я.

– Это наверно потому, – также тихо ответил Дима, – что он не знал.

– Чего не знал.

– Что он должен, что это его обязанность. Ты думаешь, он эту конвенцию читал?

– Наверно не читал, – согласился я. – И что же теперь делать?

– Надо его найти и показать ему эту статью. И тогда он узнает, что он должен у нас быть. И тогда он к нам приходить будет, а мы, может быть, к нему.

Я немного подумал и вздохнул:

– А ведь верно. У других детей тоже отцы с матерями разводятся, уходят, а потом продолжают общаться. Вон Лена Фомина с мамой живет, но за ней отец в школу иногда приходит и к себе забирает. Почему же наш так не делает?

– Я же тебе говорю. Он наверно не знает. Вот и не приходит. У Лены Фоминой отец наверняка знает, что она имеет на него право, поэтому он к ней приходит. А наш не знает. Вот мы его и не видим.

– И что же делать?

– Что делать? Мы должны его найти, – уверенно сказал Димка. – Мы должны ему показать эту статью. Он ее прочитает и поймет, что должен о нас заботиться.

– Найти? – Мне даже холодно стало и опять в животе засосало. – Как же мы его найдем?

– Я не знаю, – Дима пожал плечами. – Но он же человек. Человека всегда найти можно. По фамилии мы его сможем найти. У него же такая фамилия как у нас. Ты думаешь, много еще в городе Коржиков?

– Наверно нет.

– Вот то-то и есть, что нет. Давай посмотрим в мамин телефонный справочник, который в компьютере, наберем там фамилию Коржик и все адреса узнаем.

Да, брат у меня очень умный. Это надо же, как здорово придумал. Это же очень просто, посмотреть в телефонном справочнике. Там же вместе с номерами телефонов и адреса указаны. Мы иногда, когда надо узнать домашнее задание, через него одноклассникам звоним.

Мы бросились к компьютеру, включили его и еле дождались, когда он загрузится. А он как нарочно загружался очень долго. Меня даже всего затрясло. Но, наконец, он включился, и мы запустили программу с телефонным справочником. Вылезла рамка, в ней шесть голубеньких кнопок с надписями.

– Вот, сюда, – Дима подвел стрелку мышки к кнопке, на которой было написано: «ФИО абонента». Щелкнул. Появилось еще окошко, только маленькое. В нем замигал курсор.

– А что такое ФИО? – спросил я. – И что такое абонент.

– ФИО – это фамилия, имя и отчество, только сокращенно, – объяснил мне Дима. – А абонент это человек, у которого телефон стоит.

Дима высунул язык и напечатал нашу фамилию.

– Ну, – говорю я, дрожа от нетерпенья, – теперь жми О’кей!

Брат вздохнул и нажал на О’кей.

Бац, и вылезли всего три фамилии. Да, Дима был прав, когда говорил, что немного в нашем городе людей с нашей фамилией. Первый же телефон я узнал. Это был наш телефон.

– Смотри, – радостно сказал Дима, – это наша мама. Видишь, Коржик И.Г.

И.Г. это значит Ирина Геннадьевна. Да, так нашу мама зовут. Ирина.

А дальше шли Коржик И.Ю. и Коржик И.Н. Других Коржиков больше не было.

– Это кто же такие? – спросил я. – И кто же из них наш отец?

– Кто-то из этих, – уверенно сказал Дима.

– Почему ты знаешь?

– Леха, а ты сам подумай. У нас с тобой как отца зовут?

– А как его зовут? – я как-то растерялся.

– Балда! Ты по отчеству кто?

– Игоревич. – Я вспомнил, что по всем документам я Алексей Игоревич, а Дима Дмитрий Игоревич.

– Значит, как его зовут?

– Игорь, – говорю.

– Вот Игорь и есть это самое И.Ю. или. И.Н.

– Надо у мамы спросить, какое у нашего папы отчество, – сказал я.

– Мама может не сказать, – уныло ответил Дима.

Это верно, мама очень не любит, когда мы про отца ее расспрашивать начинаем.

– Подумаешь, а давай мы с тобой оба адреса проверим, – сказал я.

– Правильно! – обрадовался Димка.

– Давай, звони!

И тут мой брат испугался. Даже побледнел.

– Как так, звони? Прямо так сразу?

– Ну да, – говорю, – а чего ждать. Позвоним, и спросим, живет там Игорь или нет.

И с этими словами протягиваю Диме телефонную трубку.

Он на меня посмотрел, осторожно взял трубку и набрал первый не наш номер. Мы затаили дыхание, слушая длинные гудки в телефонной трубке.

– Включи громкую связь, – прошептал я.

Дима нажал кнопку громкой связи, и гудки стали громкими и неприятными. Вдруг они прекратились, и что-то щелкнуло и затрещало.

– Алло, – спросил женский голос.

– Алло, – сказал Дима. Глаза у него стали большими, а голос сел, и он даже не говорил, а как-то выдавливал из себя голос. – А Игорь дома?

– Игорь здесь не живет, – ответил голос. – А зачем он вам? Кто это звонит?

– Спасибо, – также выдавил Дима и отключил телефон.

– Давай, теперь другой набирай, – заторопил я.

Дима набрал другой номер. Мы стали ждать. Но так ничего кроме гудков и не услышали.

– Дома нет, – сказал Дима.

– Ладно, потом позвоним. Попозже, – махнул я рукой.

Мы решили позвонить еще через полчаса. А сами стали играть в палатку. Вытащили на середину комнаты все стулья, приволокли из кухни табуретки, поставили все это друг на друга, а сверху накидали одеял и покрывала. Получилась замечательная палатка. Мы повесили в ней лампочку, и заползли внутрь. Здесь было уютно и весело.

– Давай рассказывать страшные истории, – предложил Дима.

Страшные истории? Ну, уж нет! За окнами темно, мама еще не пришла. Я боюсь. А Димка если начнет страшилки рассказывать, у него это здорово получается, он начинает выть, скрести пол, шуршать чем-то, я этого не люблю.

– Нет, – говорю, – давай лучше анекдоты рассказывать.

– Ты первый.

Ну, я рассказал один анекдот, Дима сказал, что он его слышал. Я рассказал второй, опять не то. Димке очень трудно анекдоты рассказывать. Он уже все знает.

– Теперь ты, рассказывай! – потребовал я.

– Пока мы тут с тобой палатку делали, полчаса уже прошло, – говорит Дима. – Давай звонить.

И снова я разволновался. А вдруг нам сейчас повезет, и я услышу голос папы?

Но нам не повезло. Телефон не отвечал.

Не отвечал телефон и на следующий день. Мы даже гулять не ходили, а звонили через каждые полчаса, но в ответ слышали только унылые длинные гудки. Так продолжалось до вечера. Потом пришла мама, но даже при ней мы тайно по очереди бегали в ванную с телефонной трубкой и набирали заветный номер. Без толку. Мы были сами не свои. Даже мама удивилась.

– Что с вами такое?

– Ничего! – отвечаем мы.

– Странно как-то вы себя ведете.

– Да нет, нормально ведем.

– Дима, а ты русский язык делал?

– Делал. И даже проверил все. И Леха мне проверил. Все правильно. Без ошибок.

– Я тоже русский делал! – похвастался я.

– Умница ты моя! – мама меня даже поцеловала.

А после ужина Дима говорит:

– Мама, можно мы купаться пойдем?

Я понял, что Дима мне что-то важное сказать хочет, чего мама слышать не должна, и очень разволновался. И не напрасно. Уже когда мы были в ванне, Димка включил воду на полную мощность, и под шум воды мне говорит: