Тихий остров (сборник) - Алексей Макеев

– А нам пропуск брать обязательно? Как-никак мы из Главного управления уголовного розыска, – с некоторой горделивостью сообщил Станислав.

Официантка недоуменно пожала плечами.

– Ой, ну этого я не знаю. – В голосе девушки звучало недоумение. – Кстати, раз уж вы из такого серьезного ведомства, то, может быть, вам обратиться к военной авиации? Их аэродром совсем близко, пешком дойти особого труда не составит. Наши горожане, имеющие там знакомых, при случае летают с ними без особых проблем. Правда, они тоже от погоды зависят.

Сыщики поблагодарили свою собеседницу за интересную информацию, вскинули на плечи увесистые дорожные сумки, вышли из аэровокзала и зашагали в сторону военного аэродрома.

Майор в кителе с голубыми авиационными петлицами выслушал гостей из Москвы и лишь сочувственно развел руками.

– В принципе, пойти вам навстречу мы могли бы, – резюмировал он. – Но у нас ближайший борт пойдет в ту сторону только через четыре дня. К тому же если установится погода. А она – увы! – нас не балует. Там сейчас штормит, причем очень здорово.

Сыщики вернулись к аэропорту и направились к стоянке такси. Машины выстроились в не очень длинный ряд за так называемым антитеррористическим барьером из больших железобетонных параллелепипедов, по диагонали окрашенных красными полосами. Как они уже успели заметить, практически все автомобили здесь были японскими.

Опера подошли к крайнему справа синему седану и поинтересовались у водителя, крепкого белобрысого парня, у которого из-под ворота рубахи выглядывала флотская тельняшка, сколько он запросит до города. Конкретно до проспекта Победы.

– В погранслужбу, что ли? – с ленцой в голосе поинтересовался тот.

Таксист увидел утвердительный кивок и назвал сумму, вполне подходящую даже для Москвы. Впрочем, после недолгого торга она ужалась до вполне приемлемой величины. Седан вырулил на трассу и побежал в общем, не самом скудном для Сахалина потоке машин.

– Москвичи? – небрежно руля кончиками пальцев и глядя перед собой, спросил таксист.

Уловив в его вопросе явный оттенок пренебрежения, Крячко недовольно засопел.

– Да. И что? – с вызовом уточнил он.

– Нет, ничего, – как бы нейтрально, но все с той же скрытой подначкой откликнулся водитель.

– Я не удивляюсь. – В голосе Льва звучали не менее ироничные нотки. – В этих краях очень сильна, так сказать, невероятная любовь к Москве. Если узнают, что ты из столицы, то воспринимать будут только как зажравшегося жлоба и виновника всех сахалинских проблем. Я прав? – он внимательно посмотрел на таксиста.

Парню, видимо, стало неловко за его замаскированное, но достаточно вызывающее изъявление неприязни к приезжим.

Он тут же поспешил поправиться:

– Нет, речь-то не о том, что всякий, кто из Москвы, – обязательно жлоб. Хотя, конечно, столица нас особо не балует. Московская верхушка относится к нашим местам как к своей колонии. Это же просто смешно! Знакомый недавно был в Москве и обалдел. Рыба, выловленная здесь, там стоит намного меньше. А ГСМ? В Японии нормальное топливо покупать дешевле, чем то дерьмо, которое продают наши нефтяники. Это какие же куриные мозги надо иметь, чтобы часть России, откуда уже не первый год бежит население, держали в черном теле? Для чего? Чтобы наша область совсем обезлюдела и японцы взяли ее голыми руками?

Гуров понимающе кивнул и заявил:

– Кто бы с этим спорил! Разумным, конечно, подобное положение дел назвать нельзя. Если бы у нас было что-то похожее на ренту отдаленности! Это система, при которой отдаленная территория платит минимум налогов и получает максимум дотаций. Так вот, если бы у нас это практиковалось, то Сахалин стал бы попросту землей обетованной.

– О как! – восхитился таксист. – Нормальная система. А что ж у нас-то ее не введут?

– Тогда хорошим людям будет нечего пилить, – сказал Крячко и язвительно рассмеялся.

– Да, это тоже имеет место быть, – согласился Лев Иванович.

– Вот так и живем. – Таксист снова тягостно вздохнул. – У нас только перед иностранцами принято бисер метать. Свой народ ни во что не ставят. Вон, рядом с городом есть одно место – здешний уголок райской жизни. Называется поселок Зима. Может, слышали? Нет? Это прямо кусочек Америки – домишки новенькие, настоящие игрушки. Все вылизано, кругом гламур. Там живут иностранцы, которые разрабатывают нефтегазовые месторождения. Я никак не могу понять, почему из наших недр выкачивается такое добро, государство на этом огребает миллиарды баксов, наши шишки за границей строят себе дворцы с золотыми унитазами, а мы – в заднице. Настоящие туземцы, до которых никому нет дела. Дороги – яма на яме. Спасибо, японцы успели за сорок лет понастроить. А то и этого не было бы! Все ветшает и рушится. Это нормально?!

– Если бы такое было только здесь! – Станислав саркастично рассмеялся. – Рядом с Москвой есть такие дыры, что ваши прорехи не так ярко светятся по сравнению с ними.

– Да, – согласился Гуров. – Там тоже не рай небесный. Целые регионы на грани банкротства. Так что и средней полосе России особо похвастаться нечем. Ну а в Зиму, в этот американский рай, что, вообще никому входа нет?

– Почему же? Местные жители и их гости могут туда пройти, хоть и по пропускам. Случайных туристов не пускают. Я там пару раз был. Это совсем другой мир! Сворачиваешь с этой грязной трассы на Корсаков и как будто попадаешь куда-то за границу. Я там у них как-то в бассейне искупался. Он, говорят, лучший на Сахалине, если не во всем регионе. Детишки из школы идут и все по-английски чешут. Только и слышишь: «Ю вэмп! Май дадз – босс!» Там все свое – школа, садик, медицина, охрана. Можно велик оставить, и фиг его кто тронет.

– Местные им сильно завидуют? – поинтересовался Стас, глядя на кварталы Южно-Сахалинска, пролетающие мимо.

– Вы не поверите, но никто из моих знакомых почему-то не завидует. – Таксист пожал плечами и рассмеялся. – Конечно, чтобы у нас самих жизнь стала получше, чтобы наши края не стыдно было людям показать – этого все хотят. А жить именно там – нет! Скучища смертная. Знаете, у нас московскую верхушку потому и не любят, что приедут, наобещают с три короба, а на деле – фига с маслом!.. Вот мы и приехали. Проспект Победы, – объявил таксист, притормозив у дома старой постройки.

Гуров окинул взглядом синеватые вершины сопок, высящиеся вдали над крышами домов, достал из кармана деньги и расплатился с таксистом, еще раз посмотрел на горную гряду и заметил:

– Природа-то здесь у вас красивая!

– Да, насчет этого у нас небедно, – согласился парень и добавил: – Вам сейчас надо пройти туда во двор, там дверь такая неприметная с табличкой. Только поторапливаться надо – они принимают документы с девяти тридцати до половины одиннадцатого. У вас запас времени всего пять минут. Как бы не отфутболили.

Опера без особых затруднений разыскали пограничную контору. Оттуда, о чем-то безрадостно переговариваясь, как раз выходила компания каких-то туристов-экстремалов.

От миловидной сотрудницы в униформе московские гости услышали безапелляционное:

– К сожалению, время приема документов уже вышло. Вам придется подождать до завтра.

– Нет, до завтра ждать мы никак не можем! – столь же резко уведомил ее Гуров.

Он показал барышне служебное удостоверение и командировочное предписание, повергшие ее в напряженную задумчивость. Прихватив с собой документы сыщиков, девушка ушла к своему начальству. Через минуту она вернулась, приветливо улыбнулась и сообщила, что, учитывая чрезвычайно важные цели и задачи гостей их города, документы будут приняты и пропуска оформлены в кратчайшие сроки. Более того, эта милая особа даже взялась отксерить документы оперов на своем служебном копире, избавив их от необходимости бегать по городу в поисках такого аппарата.

Приятели заполнили анкеты в трех экземплярах. При этом Стас ухитрился испортить несколько бланков подряд. Гуров справился со столь напряженной работой менее чем за десять минут. Он вышел на улицу и еще столько же ждал Крячко, которому обаятельная сотрудница этой строгой конторы взялась помочь.

Вскоре Стас, преувеличенно серьезный и озабоченный некими мировыми проблемами, тоже вышел во двор.

Лев Иванович мельком взглянул на него и лаконично, без каких-либо эмоций поинтересовался:

– Понравилась?

– Анкета, что ли? – Станислав не очень умело попытался изобразить святую простоту.

– Стас, не придуряйся, ладно? – Гуров окинул его изучающим взглядом и иронично усмехнулся. – Я же видел, как ты нарочно делал ошибки, чтобы остаться с ней наедине. Ее зовут-то хоть как?

– Даша, – сокрушенно вздохнув, неохотно сообщил Крячко.

«И как только этот Лева, черт побери, ухитрился меня раскусить?»

– Ну а тебя-то что так разобрало?

– Да ничего меня не разобрало. – Лев Иванович пожал плечами. – Тебе не кажется, что сложившиеся обстоятельства не слишком подходят для флирта?