Испорченная корона - Робин Д. Мейл

отправитесь прямиком в медвежью берлогу или просто сдадитесь ближайшей шайке изгоев?

Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза, и взяла протянутую мне миску.

– Полагаю, не стоит спорить, раз вы твердо решили спать на полу.

Между корявыми, покрытыми грязью половицами мелькало множество веретенообразных силуэтов. Эвандер с отвращением проследил за моим взглядом.

– Милости прошу вас располагаться на полу, если вам так угодно. Пожалуй, я даже могу раздобыть подушечку, на которой вы свернетесь, как кошка. Пусть не говорят, что я плохо отношусь к своим зверушкам.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но он меня перебил.

– Нужно ли напоминать, что именно вы настаивали пораньше остановиться на ночлег? Мы-то планировали расположиться на солдатском постоялом дворе со множеством комнат на двоих. Но вы захотели остановиться здесь.

– Нужно ли напоминать вам, что мы бы уже погибли или… по меньшей мере, были бы серьезно ранены, если бы не я? – Я гордо подняла голову.

Эвандер пожал плечами.

– Удивлен, что это вас тревожит, учитывая отсутствие у вас навыков самосохранения.

– Что ж, как бы ни было забавно посмотреть на вас во власти бури, я была не готова рисковать Кириллом. – Я злобно улыбнулась, а в его глазах что-то промелькнуло так мимолетно, что я не успела понять. – К слову о нем, если вы укажете мне, где его комната, я с удовольствием переночую там. Или вообще в конюшне.

– Как быстро вы переходите от озабоченности правилами приличия к желанию запрыгнуть в постель к одному из моих солдат, – мрачно проговорил он. – Во всяком случае, сомневаюсь, что это понравится жене Кирилла.

Щеки у меня залились краской. Я имела в виду лишь то, что не хочу оставаться в комнате Эвандера.

– Я…

– К большому сожалению, – перебил он, – я не стану заставлять солдат терпеть ваше общество, о конюшне не может быть и речи. Так что, опять же, вот ваши варианты. – Он галантно провел рукой от кровати к полу.

В этот момент из дыры, прогрызенной в обшивке стены, показался толстый крысенок. Меня чуть не передернуло. Моя старшая сестра, возможно, и была дру́гом всех живых существ, но мне никогда не удавалось примириться с грызунами.

Взгляд скользнул на кровать, которая с каждой минутой казалась все просторнее. Как бы я раньше ни переживала по поводу ночевки в его комнате, он был одним из немногих, кто не вел себя похотливо во время танцев на Высшем Совете, и даже когда подсаживал меня в седло, держал ладони ровно там, где положено.

– Ладно, – отрезала я. – Только… не распускайте руки.

Эвандер насмешливо выгнул одну бровь.

– Ну, было бы проще, если бы вы надели что-то менее соблазнительное. – Он многозначительно взглянул на уродливый силуэт обшитой рюшами ночной сорочки. – Но я как-нибудь справлюсь.

Я издала некий гортанный звук, но это точно был не сдерживаемый смех, потому что лучше умереть, чем смеяться вместе с лордом Аалио.

Раздраженно вздохнув, я принялась за еду. В миске оказалась жидкая похлебка с плавающей на поверхности, гадкой на вид целой рыбиной, которая своим водянистым глазом заглядывала мне в самую душу. Подавив тошноту, я напомнила себе, что продукты здесь в дефиците и что в деревне есть люди, которые были бы счастливы полакомиться этим блюдом.

Я подняла миску и сделала глоточек. Суп оказался чуть теплым и на вкус даже хуже борща. Я тут же поперхнулась. Зажав рот рукой, чтобы похлебка не выскочила обратно, я случайно встретилась глазами с Эвандером.

Он демонстративно запрокинул миску, делая огромный глоток. Он не поперхнулся и так тщательно контролировал выражение лица, что можно было подумать, что ему нравится… если бы не выступившие на глаза слезы.

Однако его взгляд я поняла безошибочно. Это был вызов.

Не опуская глаз, я задержала дыхание и как можно быстрее осушила содержимое миски. Хоть какое-то развлечение на фоне того, как нам неловко ужинать наедине в комнатушке с единственной кроватью, на которой придется спать вместе.

Как бы непринужденно он себя ни вел, нехарактерная для него молчаливость наводила меня на мысль, не ощущает ли и он того же гнета. А, может, мы просто начинали неизбежно задумываться, что нас ждет в клане Медведя. Меня – неволя, а Эвандера – неведомая она.

К тому же я не могла не задаваться вопросом, почему Эвандер решил остановиться, положившись на одно только слово девчонки, которую презирает. Он поднял глаза от тарелки и, обнаружив, что я его разглядываю, вопросительно поднял брови.

Я не удержалась, вопрос сам сорвался с моих губ:

– Почему вы поверили мне, когда я сказала про бурю?

– С чего вы это взяли? – возразил он. – Может, я просто подумал, что вы недоговариваете из явной застенчивости.

– Да-да, – насмешливо кивнула я. – Моя проклятая сдержанность! Почему же вы тогда не удивились, когда буря началась?

– Может, я удивился, просто не все выставляют каждую свою эмоцию на обозрение всему свету. – Выражение его лица было таким непроницаемым, что я могла бы ему поверить. Вот только…

– Может, вы уходите от ответа? – допытывалась я.

Он целую минуту неотрывно глядел на меня и только потом ответил:

– Я не заявляю, что разбираюсь в погоде лучше, принцесса. Да мне и нечего было терять. Если бы вы ошиблись, мы потратили бы впустую полдня пути. Если бы вы оказались правы, мы избежали бы неудобств и возможной опасности из-за передвижения в бурю.

Я разглядывала его лицо, но оно было столь же отчужденным, как обычно. Зачем он решил ответить, и почему мне кажется, что он что-то недоговаривает?

Его доводы были разумными, и я невольно сравнивала его поведение с тем, как в таких же обстоятельствах рисковал своими людьми Иро. Поступил бы Тео так же, если бы рассуждал, как Эвандер? Я рассматривала очертания оберега-лотоса на браслете, размышляя, будет ли у меня когда-нибудь возможность это узнать.

На этой радостной ноте я забралась в постель, повернувшись к Эвандеру спиной и закутавшись в единственное маленькое одеяло. Когда соломенный матрас продавился под его тяжестью, я постаралась не реагировать. Между нами было около четверти метра, но почему-то казалось, что меньше.

Эвандер натянул одеяло на себя, отодвинув край там, где я его подоткнула, и стало холодно. Я дернула его назад, вызвав раздраженное ворчание. После того, как такое перетягивание повторилось еще несколько раз, Эвандер пробормотал что-то на сокэрском. Наверняка, проклятие.

– Возможно, вы не устали целый день язвить, принцесса, а мне хотелось бы поспать.

– И мне, – отозвалась я сквозь зубы. – Поэтому отдайте одеяло.

– Нам обоим его хватит, если вы перестанете забирать все целиком. Вы